"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21

— В таком случае ее пора заменить, — рассудил Хариз.

— Согласен. Я выскажу свою рекомендацию, когда вернусь домой. Сам-то не хочешь обратно?

— Поживи с мое в этих краях — тоже захочешь смыться отсюда при любой возможности, — хмуро проговорил Хариз, глядя на свои сцепленные в замок пальцы. — Эти седые дылды хуже чумы! Но господин ничего не хочет слышать. Когда в прошлый раз я обратился с прошением, мне отказали.

— Волнуешься за детей?

— За кого же еще? Это тебе повезло — больше не нужно думать о таких вещах, а мне…

— Я замолвлю за вас словечко, — Джерт оборвал бывшего сослуживца на полуслове, не желая развивать тему беседы. — Уверен, это ускорит твое возвращение на родину.

— Тебя всегда слушают, Симуз. Кроме того, я знаю, что ты нигде не появляешься просто так. И раз ты в Рантай-Толле, то я хочу отказаться как можно дальше отсюда, ибо грядет буря. Черт знает, что здесь начнет твориться после смерти Шано.

Джерт согласно кивнул.

— Помоги мне выполнить приказ, и я сделаю для тебя все, что смогу.

— Ты бы и так сделал, — впервые за встречу Хариз улыбнулся, но улыбка получилась натянутой. — Впрочем, как и я — для тебя. И дело вовсе не в этом всесильном приказе, что ты прячешь в одежде.

— Приятно слышать.

Хозяин поднялся на ноги и с наслаждением хрустнул коленями.

— Представляешь, это все-таки случилось. Я начал стареть. Кости болят и ноют на погоду. Даже чертову вагранийскую погоду! Мерзкое ощущение.

Джерт недоверчиво посмотрел на массивный силуэт наблюдателя.

— Видать, тогда и мне недолго скакать, — с усмешкой заключил он.

— Семейная жизнь кого хочешь состарит, а время всегда было к тебе благосклонно. Оно всегда так — у кого шило в жопе, тот дольше скачет. Быть может, еще и повеселишься с десяток-другой лет.

— Не сомневаюсь. Господин не отпустит меня просто так.

Хариз открыл люк.

— Поешь, отоспись, переведи дух, — обернувшись, сказал он. — В моем доме держать тебя небезопасно, поэтому завтра тебя перевезут в другой. К вечеру, если повезет, мы узнаем, где прячут твою вагранийку.

— А «лунный песок»?

— Достану. Но ты уж будь поэкономнее — у нас самих его осталось немного.

— Большего я и не прошу. Спасибо.

— Я молю тебя лишь об одном: что бы ты ни делал, какой бы приказ ни выполнял, постарайся не раскрыть нас, — сказал наблюдатель. — Если все, что ты рассказал мне, правда, в чем у меня нет оснований сомневаться, господину как никогда нужны уши в Рантай-Толле.

— Разумеется.

— И еще… — Хариз надолго умолк, собираясь с мыслями, и Джерту показалось, что слова, застрявшие в горле его старого товарища, причиняли тому боль. — Ты мой последний близкий друг, Симуз, и годы этого не изменили. Не заставляй меня скорбеть о твоей смерти.

Не дожидаясь ответа, лже-сапожник кивнул на прощание и поднялся наверх, оставив Джерта наедине с догоравшей свечой. Покончив с ужином, Медяк перебрался на предусмотрительно разложенный тюфяк и с наслаждением вытянул гудевшие от усталости ноги. Болела голова — сказывалась расплата за употребление «лунного песка» неподобающим способом.

Это задание должно было стать последним. Джерт пятнадцать лет метался по всему Эрбитеруму, выполняя приказы своего господина и покровителя. Не задавая лишних вопросов, не комментируя полученных распоряжений, не давая ни единого повода усомниться в своей верности делу. Пятнадцать гребаных лет он плел интриги, расставлял силки для поимки противников, защищал союзников, лгал, похищал и убивал. За все эти годы он ни разу не провалился и всегда возвращался с успехом. Возможно, именно поэтому господин вознамерился возвысить его после того, как будет выполнено последнее поручение. Поручение, которое нельзя было доверить никому другому.

И с самого первого дня все пошло наперекосяк. Джерт привык мгновенно реагировать и подстраиваться под новые обстоятельства — в его голове всегда зрели сразу несколько планов. Он выкрутился в Гивое, умудрился выбраться из дерьма в Эллисдоре, и сейчас у него все еще оставались шансы выбраться из Ваг Рана живым. Увы, для успешного завершения дела этого было недостаточно.

Ибо еще никогда Джерт не был так близок к провалу.

Миссолен.

Демос отодвинул шторку окна и, прислонившись к самой стене кареты, рассеянно взглянул на столичный пейзаж. Белизна камня и яркий утренний свет резали глаза. Одна за другой сменялись улицы, мелькали дома, спешили по своим делам горожане — все сливалось в единую цветастую массу, словно неаккуратный подмастерье художника опрокинул стол с разведенными красками. Рыночная площадь, по обыкновению, представляла собой столпотворение, и гвалт еще долго преследовал экипаж, покинувший оживленный квартал.

Золоченую карету, украшенную богатой резьбой и гербами Дома Деватон, ощутимо трясло. Демос клацнул зубами, когда колесо налетело на очередной ухаб, и тихо зашипел от недовольства, после чего достал платок и промокнул выступивший на лбу пот.

Лахель аккуратно поправила съехавший с плеча господина длинный шлык от головного убора, походившего одновременно на капюшон и тюрбан.

— Так-то лучше, — оценивающе посмотрев на Деватона, заключила она.

«Клянусь, однажды я узнаю имя того, кто ввел в моду эти дурацкие шапероны, и подвергну пыткам за преступления против здоровья служителей короны — от этой жары и удар хватит может!»

Во взгляде эннийки сквозила укоризна. Опять.

— Господин, мне не нравится эта затея, — в очередной раз повторила она. — Неужели нет других способов?

— Меценатам положено присутствовать на открытии приютов, которые они финансируют, — Демос пожал плечами и снова посмотрел в окно. — Теперь мне нужно чаще бывать на публике. С тех пор, как Ладария вынудили назвать меня преемником императора, все внимание сосредоточено только на мне. Мертвые боги, я многое готов отдать, чтобы снова увидеть перекошенное лицо старого интригана! — Деватон позволил себе короткий смешок, вспоминая долгожданную сцену, унизившую церковника. — Но теперь нужно соблюдать приличия с особой осторожностью, моя дорогая. Открывать учреждения, произносить красивые речи, раздавать милостыню и выслушивать жалобы подданных — помимо обязанностей, которые с меня никто не снимал. И за месяц, что отведен на подготовку к коронации, мы должны многое успеть.

Лахель сдержанно кивнула, но глаза ее сохранили подозрительный прищур.

— Вы могли отправить на открытие этого приюта леди Витторию. Уверена, она прекрасно справилась бы с этим самостоятельно.

— Вполне, будь мы уже женаты. Но этого пока не случилось, и поскольку покровитель учреждения — я, мое присутствие обязательно. Однако и Виттория там нужна — будущей императрице положено бывать на подобных мероприятиях, так что пусть привыкает. И, разумеется, я просто хочу увидеть своими глазами, на что спустили мои деньги.

— Ей повезло, — отвернувшись, проговорила телохранительница. — Могла ли эта женщина представить, к чему приведет ее бегство из Гацоны?

Демос оторвался от созерцания площади перед лавкой, где кузнец поколачивал подмастерьев, сопровождая побои отборной руганью, и в изумлении воззрился на Лахель.

— Может быть ей и вправду повезет. Кстати, каково твое мнение о леди Виттории?

— Я не смею выносить суждений, — резче, чем обычно, ответила женщина.

«Темнишь! Люди обожают оценивать других».