"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21

Демос попытался улыбнуться. Вышло скверно.

— Я не знал, что вы настолько сведущи во врачевании, — кашлянув, сказал он. Лицо канцлера стремительно приобретало цвет его белоснежной сорочки. — Почему вы молчали все это время?

— Тише, — Виттория приложила палец ко рту раненого. — Берегите силы. Я сделаю все, что в моих силах, но даже если мне удастся спасти вас сейчас, позже могут проявиться осложнения.

— Я знаю. Вы и представить себе не можете, насколько мне не хочется умирать. Особенно теперь, когда я узнал вас получше.

Колючие глаза гацонки на мгновение потеплели, а щеки — вспыхнули, но она быстро справилась со смущением.

— Молчите! Дурман лишит вас сознания, но, когда вы очнетесь, если очнетесь… Вам будет очень, очень больно.

Ослабевшими пальцами канцлер схватил гацонку за руку:

— Кто это был? Виттория, вы сказали…

— Таким ядом общества убийц в Гацоне снабжают исполнителей, чтобы те не проговорились, если попадутся. Переняли эту хитрость у эннийцев.

— Так это…

Виттория печально улыбнулась.

— Так говорят факты. Большего, боюсь, нам уже все равно не узнать.

— Если я… Мать знает, что делать. Доверьтесь леди Эльтинии.

— Этой змее? Шутите? — фыркнула гацонка, вкладывая крупинки дурманящего снадобья в рот Деватону. — Нет, милейший лорд Демос. Мой единственный шанс на спасение — вы. Если вас не станет, я проживу очень недолго.

Канцлер понимающе улыбнулся и замолчал, рассасывая кристаллы цайказии. Через несколько минут он провалился в тяжелое забытье.

В дверь постучали — принесли воду и тряпки. Двое крепких парней подтащили к столу, где начиналась операция, и, стараясь не глядеть на зияющую рану, молча удалились. Кровотечение прекратилось. Виттория сняла верхнее платье и осталась в более удобном нижнем, которое также спешно лишила рукавов. Волосы она замотала вуалью на манер тюрбана, дабы они не закрывали обзор.

— Приступим, — вздохнув, проговорила гацонка и принялась возиться с водой.

Лахель отмела прочь панику. Вместо этого она дивилась сама себе — казалось, эта высокомерная стерва прекрасно знала, что делала. Впервые за недолгое знакомство с Витторией из Дома Аро эннийка была вынуждена признать, что ошиблась в суждении о человеке. Сейчас это вселяло толику надежды на благоприятный исход.

— Я хочу помочь, — сказала телохранительница, подойдя к столу. — Не могу сидеть сложа руки, пока он умирает.

Гацонка подняла глаза на Лахель и печально улыбнулась:

— Вы ведь его любите, верно?

Эннийка не ответила, лишь отвела глаза. Но Виттория все поняла и без слов.

— В первую очередь, тщательно промойте руки, — проинструктировала она. — До локтей. Затем я попрошу вас подготовить ткань для перевязки.

Телохранительница коротко кивнула и принялась снимать лишнее облачение.

— Как вы собираетесь это делать? — спросила она, покосившись на инструменты, которые Виттория раскладывала на белоснежной тряпке.

— Как всегда. Сначала требуется старательно промыть рану и убедиться, что органы внутри не повреждены, потом уложить их обратно в правильном порядке, затем зашить… И кое-что еще.

— Может, мне позвать кого-нибудь на помощь?

— Нет! — гацонка дернулась как ошпаренная, немало удивив помощницу. — Ни в коем случае. Кроме того, я хочу кое о чем вас попросить.

Лахель крепко схватила Витторию за запястье и посмотрела ей прямо в глаза:

— Если мой господин выживет, я сделаю для вас что угодно, — медленно проговорила она по-гацонски. — И буду хранить вам не меньшую верность, чем ему.

Женщина, не дрогнув, выдержала взгляд.

— Хорошо. Если он выживет… Черт! Особенно если он выживет, молчите о том, что мы сегодня сделаем.

— Даю слово. Но вы объясните, зачем?

— Увидите, — печально улыбнулась Виттория. — И, клянусь, вам самой лишний раз не захочется об этом вспоминать.

Рантай-Толл.

Пульсирующая боль разрывала затылок, отдаваясь эхом в ушах. Артанна медленно открыла один глаз и попыталась оторвать голову от склизкого каменного пола. К горлу тут же подкатила тошнота, но наемница, стараясь игнорировать рвотные позывы, уперлась руками в пол и встала на четвереньки. Получилось с третьего раза.

Уже что-то.

Осторожно она разлепила второй глаз, заплывший после крепкого тумака от одного из гвардейцев Заливара. Вся левая половина лица горела. Артанна попыталась прикоснуться к пылавшей огнем щеке, но едва успела оторвать руку, как снова рухнула и больно приложилась лбом к каменному полу.

— Твою мать.

Наемница перевернулась на спину и бережно потрогала пальцами больную часть лица — прилетело ей даже сильнее, чем она ожидала. Физиономия, умудрявшаяся сохранять привлекательность на протяжении половины века, рисковала наконец-то украситься первым заметным шрамом.

— Драные железные перчатки, — хрипло выдохнула Артанна. — Драные гвардейцы. Драный Данш.

Судя по ране, шрам должен был протянуться через скулу к середине щеки. Скрыть такой изъян она не сможет, но, справедливости ради, все могло сложиться гораздо хуже.

Однако больше всего Артанну занимало то, что она не увидела на своей руке отцовского браслета.

Где-то в паре шагов пискнула мышь. Наемница, насколько позволял скупой свет, осмотрела маленькое помещение. Много ума, чтобы понять, где она находилась, не требовалось. С трех сторон ее окружали сырые каменные стены, с четвертой была решетка. В темнице гулял сквозняк.

Несмотря на то, что при Артанне не было ни оружия, ни кольчуги, оставалось порадоваться, что ей хотя бы освободили руки. Могли и в кандалы заковать — с Заливара бы сталось после всего произошедшего.

В коридоре сиротливо горел один-единственный факел. Стражи Артанна не увидела, но расслышала отдаленное эхо чьих-то шагов — ее караулили. Сотница нашарила рукой подгнившую охапку вонючей соломы и устроила на ней свой зад, с облегчением привалившись спиной к стене. Холод камня немного успокаивал боль в затылке.

Хорошая новость — она была жива. Плохая — судя по всему, это ненадолго.

Артанна запустила пятерню в волосы — те были в запекшейся крови, но на ране уже наросла корка. Впрочем, вряд ли это уже имело какое-либо значение, если от лучшей части ее отряда остались лишь трупы, а сама она, скорее всего, должна была закончить свою жизнь на плахе — в Ваг Ране аристократов не вешали. Хотя для нее, Артанна не сомневалась, советники могли бы сделать исключение, а то и придумать казнь повеселее. Намного веселее.