"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21

Черсо отвернулся. Влиять на Ралла было бессмысленно. Впрочем, судя по тому, что было написано в указе, который дал им эрцканцлер, даме оставалось жить недолго. Сообщница Эккехардов. Предательница короны. Изменница. Пятно на репутации Граувера. Белингтору стало интересно, что чувствовал её супруг и какое наказание уготовил. Впрочем, судя по выражению сильнейшего отвращения, каким искажалось некогда хорошенькое лицо пленницы при упоминании имени мужа, семейная жизнь там не ладилась и до этого.

Батильда почти не разговаривала с ними, и Черсо её не винил. Он был далёк от политики и разборок знати, но отчасти жалел даму: на её глазах убили всю свиту, и убили жестоко. Баронессу заставили смотреть — Ралл любил работать на публику. Было удивительно, что женщина вообще сохранила ребёнка и рассудок после всего, что пережила в последние дни.

— Осаждавших разогнали, в землях спокойно, — отчитался вышедший в соседнюю деревню на разведку Тэм. — Если поторопимся, до заката войдём в город.

— Бери коня и дуй в Эллисдор. Предупреди эрцканцлера, что мы едем, — приказал Ралл, скормив очередную ложку каши Батильде. — Пусть вышлют отряд для встречи. В конце концов, везём не лохудру какую, а саму баронессу Ульцфельдскую! Должны же её встретить достойно.

Баронесса поперхнулась и выплюнула кашу.

— Ну же, душенька, что ж вы так? Давайте ещё пару ложечек — и поедем. Вернём вас супругу. Вот радость будет!

Белингтор выбил трубку, постучав о пень, и убрал курительные принадлежности в седельную сумку. Тэм быстро ретировался, оставив Черсо наедине с чудовищем-Тьмой. Но Белингтор начал потихоньку привыкать к закидонам напарника. Как боевой товарищ, он оказался надёжнее верного пса. Только рядом с ним всегда нестерпимо хотелось курить.

Закончив с трапезой, Ралл снова связал Батильде руки и усадил на лошадь, а затем подошёл к Белингтору.

— Дружище, у меня для тебя кое-что есть, — подмигнул Тень и вытащил из поясной сумки обвалянный в пряностях кусок вяленой говядины. — Из баронессиных закромов. Уверен, эта толстуха знает толк в яствах. Приберёг для тебя, не мог не поделиться.

— Спасибо. — Черсо принял подарок и вонзил зубы в жёсткую солонину. — Чертовски пряно и вкусно.

— Я знал! Ну, друг, поехали, — Тень вскочил на коня и жестом приказал отряду выезжать. — Отвезём эту даму и наконец-то нормально отдохнём. Если осаду сняли, может и шлюхи вернулись в город. Они первыми возвращаются, уж я знаю. Устрою тебе истинно гацонский отдых.

* * *

— Леди Батильда, — объявил слуга и посторонился.

Баронесса Ульцфельдская неуклюже протиснулась в двери, едва не задев огромным животом стойку с каминными принадлежностями. Покачиваясь, точно гусыня, она доковыляла до скамьи у стола и грузно опустилась, не поднимая глаз на Альдора.

Граувер переглянулся с Рейнхильдой. Та допила вино и с тихим стуком поставила чашу на стол.

— Я вас оставлю, — проговорила она, поднимаясь. — Нужно написать пару писем в Турфало. Увидимся за ужином.

Рейнхильда наконец-то переоблачилась в подобающий её статусу наряд и прошагала мимо Альдора, слегка задев его тёплым бедром. Расшитый серебром шлейф лизнул каменные плиты. Её волосы ещё хранили след жасминового масла, которым душилась Рейнхильда, и след прошедшей ночи. Теперь они с Альдором проводили вместе каждую, наслаждаясь друг другом до рассвета.

— Разумеется. — Эрцканцлер привстал, провожая возлюбленную и закрыл дверь на засов. А затем молча сел напротив Батильды.

Жена не проронила ни слова. Лицо опухло, ноги и руки отекали — было заметно по тому, как она двигалась. Беременность не давалась легко, особенно на таких сроках. И всё же держалась она спокойно. Для изменницы.

— Почему? — только и спросил он.

Батильда долго не отвечала. Лишь сверлила взглядом начищенный до блеска кувшин с вином. В Малом зале, куда её привели, было тихо как в гробу. И темно: эрцканцлер всё ещё не до конца наладил снабжение и экономил на свечах. В свете дрожащих огоньков одутловатое лицо баронессы казалось старше.

— Почему? — повторил Альдор.

— Что именно — почему? — наконец отозвалась Батильда.

— Почему ты не сказала?

— Что бы это изменило? — с вызовом ответила она. — Говорить следовало с самого начала, но ты прекрасно знаешь, что королю до этого не было дела.

— Я мог дать тебе спокойную и мирную жизнь. Собирался дать. Всё сделал для этого. Почему ты влезла в интриги Эккехарда?

Батильда чуть откинулась назад и гордо вздёрнула подбородок, умудрившись глядеть на Альдора свысока.

— Я была обручена с Фридрихом ещё до того, как твой королёк впал в ересь и обратил против страны весь мир! — выпалила она. — Моя семья всегда была благочестивой и набожной, и мой отец не смог вынести позора ереси, в которую погрузил нас твой драгоценный Грегор Волдхард! Отец и братья пострадали за веру. За истинную веру! Надежда была лишь на меня. Я затаилась, делала всё, чтобы выжить. И выждала момент. А когда лорд Ламонт с сыном решились на шаг, я с радостью им помогла. Не ради мести, но ради справедливости. — Батильда подалась вперёд, упёршись гигантским животом в край столешницы. — Я не собираюсь молить о прощении и отрекаться от содеянного, Альдор. Я выше этого. И даже если ты убьёшь меня, я погибну мученицей. Но ты не убьёшь. Кишка тонка.

Альдор медлил с ответом. Значит, ею двигала не месть. Батильда Ульцфельдская оказалась ещё одной фанатичкой, готовой разрушить мир ради веры. Да только была ли та вера истинной? И была ли истина в этой вере? Альдор здорово сомневался.

— Я знаю, что ребёнок не от меня, — наконец прервал молчание он. — Ламонт признался, когда его пленили. Но ни его, ни твоего драгоценного Фридриха больше нет в живых.

Без малейшего удовольствия он наблюдал, как наполнялись слезами глаза супруги. Он понял, что больше ничего не чувствовал, кроме тихого разочарования. Ни гнева, ни жажды отомстить и насладиться ее страданиями. Знал, что Батильда и без того будет страдать. Ибо Фридриха, она, возможно, любила.

— Единственную память о мятежниках ты носишь под сердцем. Ламонт очень ждал внука, ибо во Фридди верил не особо. Считал его поверхностным болваном. Таковым он, впрочем, и оказался, — продолжил эрцканцлер. — Но сейчас речь о тебе, а не о них. С мертвецами всё ясно.

— Что ты со мной сделаешь?

Альдор подал плечами.

— Для начала позволю тебе спокойно родить, и ты родишь в этих стенах. Затем я отправлю тебя в самый дальний монастырь Хайлигланда с самыми строгими правилами. На севере Мельна есть подходящий вариант из тех, что не успел закрыть Грегор — реформа до туда ещё не добралась и, поверь мне, не доберётся. Тамошние монахини живут в аскезе посреди густого леса и болот. Захочешь бежать — держать не станут, но ты и не проживёшь в лесу долго. Так что лучше обустройся там хорошенько.

— А дитя?

— Своего ребёнка ты никогда не увидишь и не узнаешь, что с ним сталось. Убивать его я не стану, — поспешил успокоить Граувер. — Но он будет жить, не зная, чьим сыном является. Если выживет, конечно.

— Он мой наследник. Он наследник Эккехардов.

— Он бастард, — отрезал Альдор. — И будет жить как бастард. У Эккехардов есть наследник — Райнер. Он не принимал участия в мятеже, и Грегор не станет свирепствовать. Твой ублюдок не получит ничего.

— Но хотя бы выживет, — выдохнула Батильда. — Если ты не обманываешь меня.