"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Ты убивала людей? — спросила Рита и от шока даже перестала плакать.
— Да. Но сейчас не могу, — пожаловалась Додола. — И теперь я знаю, чем займусь вместо убийств! Розыгрышами!
— Ты убивала людей, и тебе понравился мой розыгрыш, — сказала Рита и поникла. — Крабогном никогда меня не простит.
— С чего бы? Он же твой лучший друг?
— Ты убива…
— Да я слышала! — перебила Додола. — И что с этого?
— Значит, мой розыгрыш плохой. Ужасный. Отвратительный. Он понравился жестокому убийце! — закричала Рита и возмущённо спросила: — Почему ты не сказала, что ты — убийца?!
— Чтобы ты позволила проверить заклинание, — Додола приподняла голову и покосилась на неё. — Я и так случайно сболтнула,
— Так поступать нельзя, — категорично заявила Рита.
— Но ты поступила.
— Получается, что я плохой человек, — повесив голову, Рита потопала в особняк.
Академия Романовых, покои Виктора Викторовича.
На столе стояли две кружки с горячим какао и подтаявшими зефирками. Виктор Викторович удивлённо поднял брови. Что-то новенькое. Обычно его невидимый друг приносил всего лишь одну чашку. Они мирно беседовали, обсуждая дневные новости и разную чепуху, пока Виктор Викторович пил какао. А потом невидимка исчезал. Видимо, он следил за ним, потому что всегда появлялся, когда у Виктора Викторовича был плохой день. Но сегодня всё было отлично. Студенты не шалопайничали, все пары прошли спокойно. А вечером он отвёз Ариадну на УЗИ, и врач подтвердил, что ребёнок развивается согласно срокам. Виктор Викторович сильно волновался — опыта отцовства у него не было, поэтому иногда он сам себе напоминал курицу наседку. Даже сестра не опозорила, хотя он морально к этому готовился. Напротив, она прославилась на всю страну как непревзойдённый оракул. И Ломоносов… Отчего-то Виктор Викторович был уверен, что способности у него проснулись значительно раньше. Так. Прочь лишние мысли! Он встряхнул волосами. Время отдыхать после плодотворного рабочего дня!
Взяв одну из кружек с какао, Виктор Викторович сделал глоток и сказал:
— Спасибо большое, но две кружки я не осилю.
— Я осилить, — буркнул невидимка, и вторая кружка взмыла в воздух и наклонилась, словно кто-то из неё отпил. — Какао утолить моя боль.
— Ты ранен? — уточнил Виктор Викторович, пытаясь припомнить, не вышел ли срок годности у лечебных зелий в аптечке. — Потребуются бинты? Кто-то на тебя напал?
— Друг, — признался невидимка. — Ранить сердце. Есть бинта для такое?
— На такое бинтов, к сожалению, нет, — признал Виктор Викторович. — Ты уверен, что этот человек — твой друг? Обычно друзья не причиняют боли. Во всяком случае, намеренно.
— Уверен, — проворчал невидимка. — Что делать?
— Мириться, — предложил Виктор Викторович. — Если ты хочешь сохранить этого человека в своей жизни. Ну, или можешь исчезнуть. Это называется «уйти по-английски».
Они немного помолчали, и невидимка спросил:
— В чём смысла жизни?
— Не знаю, — Виктор Викторович задумчиво заглянул в кружку и поболтал какао. — У каждого существа свой смысл в жизни. Сто процентов, найдётся человек, который от души посмеётся над смыслом жизни, который я назову. Наверное, и я тоже над чем-нибудь посмеюсь. Разумеется, я стараюсь не потешаться над людьми. Я против издевательств, но… Знаешь, непроизвольно. Вот, например, вчера одна моя студентка сказала, что мечтает завести сотню хомячков и готова для этого работать хоть круглые сутки. Для неё сейчас хомячки — это смысл жизни. А почему ты задумался над этим вопросом, если не секрет?
— Я любить шутка, — признался невидимка. — Я передумать. Не все шутка смешные.
— Эмоции — страшная вещь. С ними нужно быть осторожным. Даже приятные
эмоции могут убить, что уж говорить о плохих, — Виктор Викторович тяжко вздохнул. — У моего друга была дочь, она родилась с пороком сердца. Он вкладывал в её лечение все свои силы и деньги, но, к несчастью, однажды случилось сильное ухудшение. Девочка попала в больницу, и врач предупредил моего друга, что ей противопоказаны сильные эмоции. Мой друг… Он подумал, что речь только о плохих эмоциях, и притащил в больницу котёнка. Мей-куна. Она давно о таком мечтала. Девочка была счастлива. Настолько счастлива, что у неё случился сердечный приступ от сильных эмоций. Она умерла, — Виктор Викторович посмотрел на кружку, висящую в воздухе. — Просто объясни своему другу, что…— Я такой же, — перебил невидимка. — Мне стыдно.
— Ты жив. Значит, можешь исправиться, — Виктор Викторович включил телевизор. — Слушай, знаешь, что при неприятностях помогает лучше, чем какао? Хороший виски. А ещё я давно хотел пересмотреть старые боевики с Джеки Чаном. Постарайся на время выкинуть всё из головы и расслабиться. Утро вечера мудренее. Завтра посмотришь на ситуацию под другим углом и найдёшь выход.
— Ладно, — кружка поплыла на кухню и приземлилась в раковину. — Давай Дшука Свяна.
Глава 24
Рабочий кабинет Императора, тот же вечер.
Анне Викторовне предстояла самая сложная битва. Ей нужно было убедить личную гвардию Императора, что Ломоносов освободит принцессу без чужой помощи. Даже наоборот — если кто-то вмешается, произойдёт страшное. После конференции её и Ломоносова посадили в чёрные затонированные машины и привезли в Императорский дворец, где разделили. Анна Викторовна не знала, что делали с Ломоносовым, но её на протяжении нескольких часов допрашивали, пытаясь вывести на чистую воду. Благо, она выучила легенду наизусть и нигде не прокололась. В самые сложные моменты она включала актёрское мастерство и имитировала полутранс.
— То есть вы утверждаете, что первокурсник сможет обезвредить террористов и освободить принцессу? — в который раз спросил рыжий безопасник. Его тон был откровенно издевательским. Рыжий играл роль плохого полицейского.
— Не дави на даму, — упрекнул его напарник. Он был худосочным и невысоким, но от него веяло такой мощной магией, что у Анны Викторовны поджилки тряслись, когда он к ней приближался. Тощий притворялся добреньким парнем. Он постоянно защищал Анну Викторовну от нападок Рыжего и уговаривал её пойти на уступки. Вот и сейчас он сказал, повернувшись к ней: — Просто подумайте подольше. Сосредоточьтесь. Может, в следующем видении будет как-то задействована личная гвардия Императора?
— Нет, — категорично отрезала Анна Викторовна, хотя ей очень хотелось заистерить и выбежать из комнаты. Она ещё никогда не испытывала такого давления. Ей казалось, что в любой момент безопасники скрутят её калачом и швырнут в темницу. Навсегда. Чтобы спрятать страх, она опять закатила глаза и завыла потусторонним голосом: — Если вмешается ещё хоть кто-то, террористы убьют принцессу! Вижу! Вижу! Гвардия Императора случайно помешает Ломоносову! Он не успеет добраться до принцессы, и база взорвётся!
— Немедленно говори, где база! — зарычал Рыжий.
— Погоди, погоди, — Тощий его оттеснил и наклонился над Анной Викторовной, ласково улыбаясь. — Но ведь если вы скажете, где находится база, мы сможем подготовиться. И будущее изменится. Всё просто, не так ли?
Анна Викторовна мысленно вздохнула. Они зашли на десятый круг. Этот разговор повторялся снова и снова. Безопасники не желали верить, что справятся без них. Но как им доказать? Что там говорил Ломоносов? Лучшая защита — это нападение? Вообще-то Анна Викторовна боялась этих стрёмных и власть имеющих магов, которые рьяно защищали Императора. Но… её уже всё невероятно достало. Нападение так нападение!