"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Над карманом рос низкорослый кустарник, который шорохом мог предупредить воров о приближении гостей. Но мы ползли медленно, аккуратно, стараясь как можно меньше тревожить ветки — и нас не услышали. И теперь кустарник уже играл нам на руку, скрывая от глаз воров.
Главное было — не заорать, когда по коже ползло какое-нибудь насекомое. А насекомых было много, и некоторые даже кусались — что неслабо добавляло нам дискомфорта и злости. Ведь если бы не эти уроды, мы бы сейчас спокойно спали у себя в капсулах!
Пока мы медленно подбирались со стороны суши, Русый, Хромая, Шрам и одна из его
— Чё, когда начнём-то? — спросил один из воров, хмурый блондин, наливая себе что-то из простенького глиняного котелка в деревянную кружку. — Темно уже!..
— Да погодь ты! — отмахнулся крепыш с коротким ёжиком волос и щетины.
Ощущение было такое, что он просто-напросто всю голову оптом бреет. Хотя сам факт бритья был довольно удивительным! Большинство из нас ходило с длинными волосами и бородой. И мне очень хотелось узнать, как этот умник умудряет рожу в порядке держать…
— Да чего ждать-то, Миха? — удивился третий участник, русый парень с открытым добрым лицом. — Только время зазря тратим… Все добытчики уже вернулись!
— Так, завалили оба! — потребовал крепыш. — Кто, блин, руководит? Вы или я? Вот Жека сидит и ждёт! Вот и вы ждите! Сказал, рано? Значит, рано!
Миха перевёл дух, а потом продолжил отповедь:
— Вас, блин, просили сразу кожу выкинуть! Надо было сразу и выкидывать! А вы её к нам потащили, как дебилы!
— Да хорошая просто кожа, — отозвался четвёртый участник, которого, видимо, и звали Жека. — Полежала бы у нас немного…
— На коже характерный узор! — отрезал Миха. — А шефы говорят, что мэр собирался дождаться, когда она всплывёт, чтобы вас за яйца взять… Вы, блин, воровством занимаетесь, или где?
— Мы просто зажравшихся буржуев раскулачиваем! — усмехнулся русый парень.
— Вась, ты эту туфту бабам своим втирать будешь! — поморщился крепыш. — Но лучше не надо: если они тебя сдадут, никто тебя защищать не будет. А мне ты можешь в мозги не ссать!
— Воровство оно и есть воровство, — снова вмешался хмурый блондин.
— А тебя что-то устраивать перестало? — удивился Миха. — Ты, Коль, только скажи…
— Хорош наезжать! — жёстко оборвал его хмурый блондин. — Не страшно.
— Не страшно тебе?! — возмутился Миха, приподнимаясь.
— Сядь! — хмурый блондин поднял на Миху взгляд.
И, что самое удивительное, крепыш послушно сел. Хоть и немного пободался с блондином взглядом. Но, видимо, проиграл. А блондин спокойно продолжил смотреть в огонь. Как будто и не было ничего.
Над костром воцарилась мрачная тишина. Крепыш мрачно пыхтел, искоса поглядывая на блондина. Тот хмуро пялился в костёр, а остальные боялись рты раскрывать. Совершенно нездоровая атмосфера в коллективе, мне кажется… И тимбилдинг у них сегодня дурацкий…
Я почувствовал, как меня тронул за руку Тихон, лежавший рядом. В темноте сложно было разглядеть, что он показывает — так что я не сразу понял. А показывал Тихон поочерёдно на себя, на меня и на хмурого блондина. Видимо, это означало, что мы вдвоём берём именно этого. Я кивнул, показывая, что понял.
Время шло. Лежать, почти не двигаясь, было невыносимо тяжело. Хотелось размять руки, ноги, шею, задницу — да чего
уж там, всё хотелось размять!.. То там, то тут моё тело немело, а как только приток крови восстанавливался, приходилось терпеть табуны «иголочек». Ну и отчаянно завидовать ворам, которые могли позволить себе встать и размяться…И вообще я не понимал, чего мы ещё лежим, а не берём этих козлов! У них только по разговорам всё было ясно! Но Кострома, которая командовала операцией, продолжала ждать. А поскольку я почти целиком и полностью доверял нашей валькирии (уж точно больше, чем себе!), то старательно гнал возмущение подальше.
Наконец, Миха поднялся и двинулся к одной из корзин. Его подельники радостно зашевелились.
— Да наконец-то! — выдохнул Коля.
— Давайте уже выбрасывать… — буркнул Мих, а затем откинул крышку и достал большой кусок кожи…
Нашей, сука, кожи!!! Добытой с риском для жизни! И обработанной с риском для жизни! Меня аж ярость захлестнула на несколько секунд… Только усилием воли я сумел её подавить и загнать поглубже. Мне из-за оружия так обидно не было, как в тот момент, когда этот ворюга нашу выстраданную кожу мял!.. Своими, блин, потными руками!..
Тихон ткнул меня в бок и указал глазами на Кострому. Девушка внимательно следила за происходящим, а потом, наконец, резко махнула рукой. И тихая ночь, в которой умиротворяюще потрескивал костёр, сменилась громким рёвом Дуная и Сочинца. А ещё хрустом сминаемых кустов и испуганными криками воров.
— На землю! Лицом вниз!
— Руки за голову!
— Кто шевельнётся — стреляю!
Миха повалился на землю сразу, покорно и даже немного обречённо. Жека попытался вскочить, но, получив прикладом по зубам, опрокинулся навзничь. Прекраснолицый так и сидел, хлопая глазами, пока тоже не был уложен грубой силой.
А вот наш с Тихоном пациент оказался хитрее… Лечь-то он сразу лёг. Как сидел у костра, так и повалился на землю. Вот только руки у него остались под животом, и что он там делает, мы не знали. В какой-то момент в нос ударил запах серы… А в следующий миг, когда Кострома с силой выдернула руку блондина из-под его живота — грохнул выстрел.
Не такой, как из наших ружей и винтовок… Они, когда стреляли, то выдавали аккуратный, хоть и громкий хлопок. А тут выстрел именно грохнул. Как из сраной пушки! Да ещё и дымом, от которого слезились глаза, всё заволокло: едким, пахнущим серой…
Кострома вскрикнула, падая на землю. Я не видел вора в дыму. Мог лишь ориентироваться на то место, где он только что был. Надавил на спусковой крючок, и приклад больно ударил в плечо. Я не услышал ни крика, ни шума… В общем, так и не понял — попал или нет.
Рыкнул кто-то из питомцев, а кто-то заскулил. Раздался всплеск. Дунай кинулся к матерящейся Костроме.
— Инна!
— Да жива я!
— Куда попал?
— Ловите урода! Уйдёт!
Пробегая мимо Костромы, я сунул ей в рот капсулу «лечилки», которую достал заранее, ещё пока мы в кустах лежали. Как знал, блин…
— Поймай ублюдка! — рыкнула она.
Нога и бок девушки были покрыты кровью. Не знаю, из чего стрелял этот урод, но очень напоминало попадание из дроби. Штук десять пробитий, вокруг которых расползались красные разводы крови.