"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Двести девяносто девятый день. В землю обетованную!
Свинцовые тучи низко нависали над землёй. Сегодня ночью выпал первый снег, но уже растаял. Пока ещё удача на нашей стороне: солнце днём нормально прогревает воздух. Но, как мне кажется, это скоро закончится. Осень, чтоб её… Никогда не думал, что буду жить в холодных землях, где есть настоящая зима. И вот — пожалуйста!
Я остановил бага, заставив того недовольно хрюкнуть. А потом отъехал в сторону и пропустил мимо себя первые
У нас, конечно, вся охрана на багах ездит. Но даже им, чтобы километр проскакать, нужно время! А охранников у нас мало. Если бы не животинки, нас бы уже раз сто грабанули по пути на юг. Но связываться с конницей, как у нас, себе дороже.
В голову лезла какая-то старая мелодия, но я никак не мог вспомнить, что это за песня. Впрочем…
Меня зовут Джошуа. Джошуа Петерсон. Я родился на тех землях, где когда-то была страна ЮАР. А потом сбежал на Кубу. Потому что в ЮАР я был недостаточно чёрным. Папа у меня был «снежком». Что уж тут поделать? Я-то, конечно, пошёл в маму. Но кого и когда это волновало на моей родине? Для сторонников позитивного апартеида я — всегда «снежок».
Всю свою жизнь я был фермером. И даже когда роботы заменили фермеров, я ещё пытался вести своё хозяйство. Хотя бы для себя. Я только личный дневник никогда не вёл, потому что фермерам это ни к чему. А вот колонистам, как оказалось, очень полезно записывать, что с ними произошло.
— Джошуа! Ты чего встал? — огромный бородатый мужчина, одетый в чёрный балахон, переделанный из комбинезона, остановил своего «скакуна» рядом со мной.
— Надо бы колонну сбить! — ответил я. — Смотри, как растянулась…
— Это есть да! Это надо! — кивнул мой собеседник.
Как его звали при рождении, я не знаю. Он прибился к нам на севере в лесах и представился отцом Фёдором. Но я, хоть и атеист, понимаю, что это имя, которое дали ему при посвящении в сан. С другой стороны, здесь многие называют себя по-другому, не как на Земле. Новая жизнь — новое имя. А значит, и отец Фёдор — вполне нормальное имя.
Ненормально только то, что перед тем как встретить нас, отец Фёдор со своей группой три недели шёл на север, уходя от каких-то хищников, разоривших их поселение. А мы к тому времени уже не первый день шли на юг.
И что тут странного, спросите вы?
А странное тут то, что нас, кубинцев, закинули на самый север! На крайний, можно сказать, самый крайний север!.. Двадцать четыре группы — все с Кубы — были высажены вдоль белого обрыва ледника, который наползает с севера на эти земли. А русских — по крайней мере, группу отца Фёдора — закинуло сильно южнее! Вот это странно. И даже немного обидно.
Впрочем, зачем понапрасну жаловаться? Теперь мы все вместе идём на юг, чтобы зимой не околеть от холода.
И, похоже, уже почти пришли.
Впереди виднеется лента реки, за ней — склоны высоких гор. Дальше на юг идти некуда. И надо выбирать, куда мы сейчас двинемся: на восток или на запад?
Где-то ведь наше путешествие должно закончиться!
Я и сам не заметил, как начал напевать себе под нос, вызвав удивлённый взгляд отца Фёдора. Он какое-то время кивал в такт
словам, а потом стал подпевать густым басом. Особенно на повторяющейся строчке старался. Похоже, из всей песни помнил только её.— Лет май пипл го-о-о-оу!.. Джошуа, ты выбрал, куда нам идти? — вдруг прервал пение священник.
— Выбрал! — немедленно соврал я.
И даже успел придумать вразумительный ответ:
— Куда ветер дует!
— Ветер дует на северо-запад! — прищурившись, заметил отец Фёдор.
— Значит, мы пойдём на запад! — тут же решил я.
Это ведь, в сущности, не самое плохое направление! Хорошее направление. Главное, что нам тяжести тащить не надо. Потому что за нас этим занимаются баги!
Кстати, напомните мне потом… Расскажу, как они у нас появились… А сейчас прошу прощения! Мне пора заняться делами!
Глава 2
Однозначно птахи
Дневник Листова И. А.
Триста второй день. Не отдых для уставшего путника.
На следующий день решили устроить днёвку. Решение пришло спонтанно, когда стало понятно, что список того, что мы тащим в Алтарное на собственном горбу, сильно устарел. Рюкзаки у всех сильно полегчали, а на волокушах еда заместилась материалами для лагеря.
Люди устали, надо было дать всем отдых. Конечно, нам пока удавалось избегать зарослей гигантской быстрорастущей травы — они раскинулись западнее, а мы двигались вдоль реки. Но идти приходилось по холмистой местности, пересекая какие-то овраги, взбираясь на пригорки, которые легче было перейти, чем обходить, и выискивая путь среди лабиринта низин.
Новичкам и вовсе приходилось туго. Всё же тащить в таких условиях волокуши — удовольствие не из приятных. Глядя на них, я даже задумался о том, что неплохо было бы за зиму придумать какую-нибудь телегу вездеходную… Ну невозможно же спокойно на это смотреть! Уже даже захотелось, чтобы снег выпал — тогда волокуши пошли бы легче.
Но снега не было. Один лишь холодный осенний дождь, моросивший с самого утра. И вот от него проблем было даже больше, чем от поклажи. Кому не доводилось путешествовать под дождём — тот не поймёт, что это за пытка. Особенно, когда нет нормальной одежды, чтобы от него укрыться.
Наши комбинезоны, конечно, хороши. Но специально их под дождливую погоду никто не затачивал. Да и многие из моей группы не успели обновить одежду под новые, холодные и мокрые, условия. Про новичков вообще молчу… Хорошо, вообще нашлось, во что их потеплее одеть.
За несколько часов водная взвесь от такого осеннего дождика умудряется проникнуть даже в трусы. А ноги промокают уже к обеду, как их ни береги. Спасают лишь толстые носки в два слоя. Спасибо Дунаю и Костроме, заставили потратить баллы на большой запас. Они ещё предлагали всех научить наворачивать портянки… Но это не с нашими «прямыми» руками.
В общем, к вечеру путь превращается в пытку. Холодно, голодно, и ноги мокрые. А ботинки, если и не натирают, то от замерзания спасти уже неспособны. А как лагерь поставим, так весь отряд занимается тем, что пытается просушить одежду и обувь.