"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21

Камилла встала, поглядела на меня сверху вниз, и со знакомой ехидной интонацией добавила:

— Но я не забуду напоминать — и вышла из купе.

Я вскочил, выглянул в коридор вагона… это был уже не сон, и моем персональном салон-вагоне было пусто. Я глотнул воды, стараясь успокоиться, и, уже почти засыпая, вдруг подумал: а ведь я так и не выполнил того, что обещал Камилле… и очень напрасно. Снова сел, протянул руку и снял телефонную трубку. А когда в ней послышался голос дежурного, пару секунд еще подумав, распорядился:

— Вызовите в Сталинграде к поезду Василису Ивановну, мы с ней едем в Новороссийск.

Глава 20

Сеньор Себастьян Борда недоуменно поглядел на собеседника. На сумасшедшего он явно не походил…

Этот русский промышленник появился в Восточной республике недавно, всего месяц назад. Причем появился он весьма впечатляюще: огромный пароход зашел в бухту Монтевидео, высадил его и молодую даму на берег, выгрузил автомобиль, две дюжины железных бочек — и умчался обратно в океан. Бочки закатили в какой-то склад в порту, молодой человек с супругой сели в авто и поехали — причем ни у кого не спрашивая дорогу — в самый шикарный отель города.

А уже через два для он — причем вместе с инженером Виктором Судриерсом — удостоились аудиенции у президента. Виктор был человеком довольно известным, и президент пошел навстречу просьбе одного из лучших инженеров республики — а русский предложил президенту такое, от чего не только сам президент, но и все члены правительства буквально посходили с ума. От радости: ведь если предложение русского было серьезно, то Республика получала самую мощную электростанцию во всей Южной Америке. То есть формально она должна была стать собственностью учреждаемой русским частной компании, но ведь компанию-то он собирался учреждать именно уругвайскую, да и электростанцию было невозможно куда-нибудь в другое место увезти.

А предложение и на самом деле было серьезным. Виктор — правда чуть позже, на специальном заседании правительства — сказал, что только подготовка проекта потребовала затрат ну ни как не меньше сотни тысяч американских долларов. А может быть и больше — ведь некоторые детали проекта для проработки требовали нескольких лет серьезных исследований. К тому же русский предложил взять на себя все расходы на строительство — и ту часть, которая относится на выкуп земли под затопление, готов оплатить сразу же и наличными. Причем — золотом.

А водохранилище у электростанции по планам выходило очень немаленьким… То самое заседание правительства продолжалось целую неделю — и если с самой станцией все решилось в первый же день, то вот чтобы договориться о цене выкупа земель, понадобилось уже пять дней. А договариваться нужно было заранее: русский отдельно оговорил, что цена должна быть единая для всех владельцев. С учетом размеров угодий такое согласование потребовать могло и месяц — но спасло то, что на заседании как раз почти все землевладельцы и присутствовали. А кто не присутствовал — был представлен ближайшим родственником: в такой небольшой стране вполне могли существовать две, три или даже пять партий с различными программами, но независимо от партийной принадлежности любой уважаемый член общества имел в министерском кресле хотя бы двоюродного дядю.

Самой большой трудностью было определить, на какую максимальную цену русский готов будет согласиться: продешевить не хотелось, но еще меньше хотелось не получить вообще ничего. Повезло, что кузина Мария Эстер Идиарте нашла в библиотеке университета американскую газету, в которой упоминалась стоимость земли в России. Где находилась эта Poltava, никто не знал — в библиотеке почему-то даже приличной карты России не нашлось. Но какая разница — земля рядом с Монтевидео хотя и дороже земли у Артигаса, но всего лишь процентов на десять. Вряд ли у русских цены отличаются больше…

Еще два дня ушло на то, чтобы узнать как пересчитать русские "desyatinas" и русские "rubles" в привычные меры — после чего, прибавив к сумме десять процентов и округлив (вряд ли американцы будут писать про цены в захолустье) русскому сообщили результат. Как раз Себастьяну Борде и выпала эта "честь" — если что-то пойдет не так, секретаря президента можно будет и "поправить", а самого президента или хотя бы министра поправлять уже невозможно.

Но все прошло в лучшем виде, и сейчас Себастьян Борда передавал русскому подписанные экземпляры контракта. То есть уже передал — но вдруг русский, на прекрасном портуньол сказал такое, от чего секретарю стало не по себе. Просто сказанное было столь невероятно, что Себастьян решил, будто сам он сходит с ума. Но русский, внимательно посмотрев на сеньора Борду, повторил — на этот раз на хорошем кастельяно:

— Мне бы очень пригодился еще один экземпляр контракта. Только с суммой не в шестьсот девяносто пять тысяч американских долларов, а, скажем, в два миллиона семьсот пятьдесят. Не люблю некруглые цифры… очень не люблю, и если вы мне такой сможете дать так, что о нем никто ничего не узнает, то никто не узнает и о том, что вы разбогатеете на пятьдесят пять тысяч. — И, видя непонимание в глазах уругвайца, все же пояснил: — Мне просто очень не хочется, чтобы янки узнали, куда пойдут два миллиона долларов…

Себастьян Борда считал себя человеком богатым — да и не пристало племяннику президента, хотя бы и бывшего, быть голодранцем. Но просто так, за клочок бумаги удвоить свое состояние…

— Сеньор Волков, я не могу вам предоставить такой документ… сейчас. Но если вы не откажетесь разделить со мной скромный ужин…

— Я вас жду в гостинице. Было очень приятно с вами побеседовать, и хочу надеяться, что поводов для продолжения бесед у нас еще хватит.

Народная мудрость учит нас никогда не откладывать на завтра то, что можно вообще не делать. Ну а если некое дело неизбежно, то необходимо сразу же найти человека, которому оно будет поручено. Но иногда человек вдруг понимает, что есть дело, которым необходимо заняться именно самому и немедленно — и именно это понимание заставило меня отправиться в Новороссийск.

В порту Новороссийска, к моей огромной радости, как раз разгружался очередной "банановоз" — один из трех, которые построил по моему заказу Березин. От прочих сухогрузов эти суда отличались тем, что в движение они приводились не одним, а сразу тремя турбозубчатыми машинами по двенадцать мегаватт. Мазут эти кораблики, конечно, жрали как не в себя, но зато почти четыре тысячи тонн тех же бананов привозили из Венесуэлы или с Кубы менее чем за десять суток. При том, что бананы продавались по цене яблок — пять копеек за фунт — каждый рейс сухогруза приносил в кассу четверть миллиона рублей. Это в России — во Франции и Германии бананы торговались в полтора раза дороже, причем оптом, так что три банановоза привозили мне полмиллиона чистой прибыли в месяц — с учетом закупочной цены и пошлин на таможнях. А конкурентов у меня на этом рынке не нашлось: транспортов с тридцатиузловым ходом в Атлантике, кроме этих трех судов, пока не было — впрочем, таких вообще нигде еще не было.

Янки к себе бананы возили больше с гондурасов и коста-рик (все же из Венесуэлы им было далековато), так что на мои шашни с Хуаном Гомесом они особо внимания не обращали. Ровно как и на торговлишку с Диего Иньигесом — ну, хочет человек бананами засадить места, для тростника не годные — и пусть. Вот если нам самим вдруг бананов хватать не будет…

С этими двумя донами я "познакомился" давно, еще когда с Генри Фордом договаривался — но пока контакты были в основном только "банановыми". Хотя и очень для донов выгодными: на них у меня были еще планы. Правда "резервные" — но, похоже, наступило время пустить в ход и такие "резервы".