"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Да, спрашивается вопрос: если в Россию пулеметы не поставляют, зачем им этот запас нужен? У янки-то русские патроны не продаются…
— Наверное, Император по каким-то причинам предыдущий заказ не оплатил. Или, что тоже возможно, не мы одни с такими "частными заказами" приходим. Ящики-то были с маркировкой "ружья охотничьи"… неважно. Ты вообще как себя чувствуешь? Иванов с Алексеевым на Северном фронте вероятно что-то затевают, давеча телеграмму прислали, приехать просили для обсуждения неких вопросов. Но они-то не знали, что ты возвращаешься — так мне поехать или сам с ними поговоришь?
— О чем, не знаешь?
— Знаю. Насчет поставок дополнительных машин. И не говори, что мы и так делаем что можем: они же не идиоты, сами в курсе. Там что-то по техническим деталям, а это
Позиционная война забавна именно тем, что она позиционная. Солдаты сидят на одном месте, причем сидят практически годами. И жизнь их — несмотря на то, что проходит она в условиях, мягко говоря, экстремальных — потихоньку переходит в рутину. Ведь солдатам с обеих сторон умирать-то очень не хочется — и на самом низовом уровне налаживается странное "взаимодействие в борьбе за выживание". Сначала — чтобы не злить противника — его предупреждают о предстоящих обстрелах. Имея в виду, что и противник не забудет об ответной любезности — и когда начинается "артподготовка", противная сторона уже сидит в блиндажах. Затем стороны обговаривают участки, по которым стрелять точно не будут, чуть позже — начинается общение и по более мирным вопросам. Еще пара месяцев — и вот уже солдаты ходят друг к другу в гости, меняются "национальным колоритом" — то есть тушенкой и сосисками, водкой и шнапсом… Если где-то запаздывает полевая кухня, делятся продуктами — с отдачей, конечно. Ну а если поступает приказ и случается атаковать иди отбивать атаку — то после этого стороны чуть ли не совместно оплакивают погибших.
И при этом почему-то всегда ругают власть, жалуясь на то, как царь угнетает бедных крестьян и дерет с них три шкуры, а затем заставляет бедных солдатушек погибать за него. А у солдата-то дома семья, кто ее накормит, пока тут в окопе гнить приходится?
Николай Иудович, высказав несомненную радость от моего прибытия к нему в Ставку командования Северного фронта со всей мощью великого и могучего, счел необходимым несколько оправдаться:
— Александр Владимирович, это я вовсе не в ваш адрес сказал. Ваша-то задумка с армейскими моторами как раз оправдалась, но вот германец-то не в меру догадлив оказался…
"Задумка" моя была не то чтобы простой, а, скорее, примитивной: все, что в армии снабжалось мотором, работало исключительно на дизтопливе. Во-первых, так дешевле. А во-вторых…
Да, мотоцикл с дизельным мотором (на них ставился восьмисильный "минитракторный") получается тяжелее и неуклюжее мотоцикла с мотором бензиновым. Но германцы, захватив такой мотоцикл в качестве трофея, сами же его немедленно и уничтожали — просто залив в бак бензин. Или керосин. Или соляровое масло.
С бензином — понятно. Керосин, с цетановым числом меньше сорока, вспыхивал позднее и сгорал значительно быстрее "моего" дизельного топлива, а так как "маслючесть" керосина почти никакая, двигатель очень быстро клинило. Что же до собственно солярового масла — оно для низкооборотных дизелей очень даже неплохо, а для моих высокооборотных — практически мгновенная смерть топливным насосам высокого давления. Масло-то это вчетверо более вязкое, чем привычная всем "солярка"! Да и горело оно медленнее, так что на высоких оборотах соляр горел уже в выхлопной трубе, и с четверть затрофееных германцами машин была уничтожена пожарами.
Пока у германцев и австрийцев моторизованных трофеев было мало, проблема топлива их не волновала. Но осенью, набрав в постоянных наступлениях-отступлениях изрядный "трофейный автопарк", германец проблемой занялся — и, конечно, довольно было подобрал подходящую смесь газойля и керосина. После чего русский солдат получил возможность "выгодно продать" мотоцикл за пятьсот рублей, арттягач или грузовик за пять тысяч — и нашлось немало желающих "поправить пошатнувшееся из-за царя финансовое благополучие". Попавшихся — расстреливали, но ведь и попадались далеко не все, а дезертиров ловить в "беспаспортной России" — дело практически безнадежное. То есть паспорта-то были, но без фотографии, а в местечках торговля липовыми паспортами давно стала весьма распространенным видом бизнеса — недаром ведь еще в моей "изначальной истории" все "видные деятели революционного движения" без особых
проблем закупали паспорта у шустрых еврейских дельцов.Как пояснил Николай Иудович, дело осложнялось и тем, что многие офицеры военного времени — бывшие студенты-социалисты — торговле военным имуществом с врагом потворствовали, искренне считая ее "формой борьбы с царизмом". И очень не всегда можно было доподлинно узнать: разбили пропавший мотоцикл при артобстреле или просто продали его за мелкую копеечку. Как точно так же далеко не всегда было понятно, погиб офицер от вражеской пули в бою или он "бизнесменам" в неудачный момент повстречался. Сам Иванов был склонен менее всего валить все на врага: почему-то офицеров погибало в процентном отношении втрое больше чем солдат…
— Вот такие дела, Александр Владимирович…
— Даже не знаю, чем я могу тут помочь. Мотоциклов и тягачей я могу, конечно, еще прислать, но ведь и их продадут немцам…
— Это все потому, что солдат не видит пользы в войне этой. Мы не побеждаем — и это разлагает войско! Поэтому я считаю, что нам нужна крупная победа, и после нее настроения в войсках резко изменятся. Собственно, поэтому я и попросил вас обсудить кое-что.
— Что именно? — по моим впечатлениям, Иванов был одним из очень немногих генералов, действительно разбирающихся в своем деле, а потому способствовать боевым действиям, проводимым под его руководством, я был готов всеми доступными мне средствами. Не финансовыми, конечно, ведь он-то наверняка не денег попросит.
— Ваши броневые машины с пушками очень неплохо себя показали, но ведь используют их по две, редко по четыре вместе. А если бы вы изыскали возможность обеспечить мне их хотя бы сотни две… и на недельку выделили бы ваши вертолеты, то уже через две недели максимум мы бы уже взяли Кракау. Вот смотрите…
Наверное, план Иванова был неплох. По мне, так это просто классический "блицкриг", просто вместо танковых колонн должны были использоваться… ну, тоже танки, только на колесах. А учитывая, что пока еще никто дороги не минировал, мосты не взрывал и вообще "на коммуникациях не гадил", все выглядело очень неплохо. А я ещё "добавил" к плану штурмовку позиций вертолетами (их так и осталось всего два) и штурмовиками (Володя Ветчинкин изготовил с полсотни своих машин с титаномагниевой броней, но Армия их не закупила из-за дороговизны), и теперь осталось обсудить с Лихачевым сроки поставки "танков на колесах". Вот только обсуждение так и не случилось…
Глава 40
Господин Бочваров пребывал в самом мрачном расположении духа. Вообще-то его работа и не предполагала какого-либо особого веселья, но всегда имелась возможность (а часто — даже необходимость) от нее оторваться, отдохнуть недельку-другую от созерцания мерзких рож "единомышленников" и выслушивания их людоедских планов… кстати, очень хорошее определение господин Волков им дал. Но это было раньше, а сейчас обстановка "на службе" столь резко изменилась, что дальнейшее должное исполнение обязанностей для господина Бочварова стало весьма сомнительным.
Ну, это если "обязанности" эти оставить прежними. А ведь можно и иначе их представить. Тем более, что во время многочисленных отпусков организовал он (по совету тестя) небольшую, но очень сплоченную группу весьма изрядно подготовленных профессионалов. А поучиться им было у кого: Мария Петровна периодически отсылала на Кубу "на отдых для поправки здоровья" сотрудников "личной охраны", это здоровье временно утративших по той или иной причине, а те — дабы "не терять профессиональных навыков" — с удовольствием приминали участие в "забавах", организованных господином Бочваровым для охранников тестева поместья.
И не напрасно: банда солдат-гринго, периодически промышлявших грабежами в окрестностях своей военной базы, просто бесследно растворилась в горных лесах — и, несмотря на то, что в поисках принимали участие и лучшие люди чуть ли не со всех поместий провинции, никаких их следов найти не удалось. Даже прочесывание леса — всего-то двести кабальерий — силами двух полков гринго ничего не дало. Ну не совсем ничего, еще шестеро гринго домой уже никогда не вернутся, но это — всего лишь несчастные случаи в горах, от каких никто не застрахован.