"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Впрочем, канцлер верно сказал, что меняется только мир, а люди остаются все такими же – и задуманное еще восемь лет назад им, Модестом Модестовичем, дело уже сделано. Сделано… сделан лишь самый первый шаг. Важный, в чем-то, как верно использовал это слово канцер, определяющий – но теперь предстоит столько работы!
Причем работа будет непростой, не зря ему теперь положен штат помощников. Интересно только, какой? Предыдущие годы всю работу Модест Модестович исполнял вообще в одиночку, даже без секретаря, а теперь что ему собирается предложить Канцлер? Хотелось бы кроме уже назначенного секретаря получить в штат еще человек пять хотя бы. Ведь, даже не потратив денег свыше оговоренного, Модест Модестович – чем он был несказанно горд – получил все, о чем просил канцлер – а ведь он просил "попробовать хотя бы один из этих трех вариантов". А теперь работать предстоит по всем трем сразу – и как справиться? Впрочем, канцлер – человек явно разумный, с ним можно договариваться.
Когда кораблик мягко ткнулся в причал Дворцовой пристани, Модест Модестович окончательно решил просить утверждения штата в десять человек: вшестером тоже можно было бы справиться с делами, а вдруг кто заболеет? Или просто по делам отлучится?
Но просить не пришлось. Капитан шустрого кораблика – совсем еще мальчишка, но, по слухам, воспитанник самого канцлера – депешу об успехе миссии отправил еще из Амстердама, так что канцлер к его встрече успел подготовиться. И, когда Модест Модестович вошел в его кабинет, все "подготовленное" и выложил:
– Здравствуйте, господин генерал-губернатор! Поздравляю вас с выдающимся успехом и позвольте вам представить ваших новых сотрудников. Подполковник Грачевский, командир батальона охраны. Капитан Свидерский, командир строительного батальона. Капитан Рудаков, Евгений Яковлевич – капитан второго ранга, командир крейсера "Илья Муромец", флагмана вашего флота.
– Флота? "Илья Муромец"?
– Бывший "Касуга", его очередь на распил только через год подойдет, пусть пока покрасуется… а с ним шесть миноносок, для солидности. Надворный советник Лялин, Николай Евстратович, начальник вашего секретариата.
– Начальник секретариата? Зачем?
– Ну не будете же вы сами управлять всей этой толпой секретарей в две дюжины человек! А этот юноша – Миханов Прохор Николаевич, начальник службы связи. С остальными… с остальными начальниками ваших служб вы, думаю, познакомитесь уже в дороге, а сейчас… господа, я думаю, что вы можете быть пока свободны… сейчас, дорогой Модест Модестович, обсудим ваши первоочередные задачи. Итак, с чего вам следует начать…
В свое время Рикардо первым догадался, что деньги – это всего лишь абстрактная единица измерения овеществленного человеческого труда. А Лопес уточнил, что деньги наличные – мера счета не любого труда, а затраченного на производство того, что людям нужно. Главным идейным достижением "парагвайского диктатора" было то, что он сообразил: для стабильности финансовой системы нужно, чтобы этих наличных денег в обороте было столько же, сколько имеется доступных товаров. Ну, ему с этим было просто: основными товарами в то время была одежда, еда… немного оружия и порох он просто отнес к "необходимым затратам" на производство той же еды – а у меня даже с едой было не ахти как.
Еще Лопес, причем ссылаясь на работы Годскина, пришел к удивительному выводу: денежный оборот суть система деперсонализированного учета прав каждого работяги на долю в общественном богатстве. Но так как деньги – это мера "еще не потребленной доли", то – по Лопесу – при покупке какого-либо товара уплаченная сумма должны "исчезнуть" из оборота – ну, на манер ракушечных "денег" каури. И снова "возникнуть", когда появится новый товар.
Исходя их этого, сделал вывод Лопес, самой правильной системой будет такая, когда эмитент денег будет одновременно и производителем, и продавцом всех товаров в системе. Продал товар – спрятал денежку в сундук. Произвели ему рабочие новый товар – выдал им денежку. И все счастливы – поэтому-то Лопес все в Парагвае себе и пригреб. Все фабрики, заводы, фермы – и сам считал, сколько чего произведено и сколько за это выдать своим гражданам денег. Просто было считать, ведь у него была и страна небольшая. К тому же – монополия внешней торговли, то есть деньги бесконтрольно тоже не утекали из страны…
То есть пока он жив был, не утекали, и страна жила спокойно…
Июнь тысяча девятьсот четвертого закончился тоже спокойно. В смысле, спокойно в моем городке. Да и в прочих городах России было… ну, не то чтобы совсем спокойно – обыкновенно было. Да и в деревнях и селах: летом у селян дел много, а те, у кого дел как-то не образовалось, могли это дело легко найти в других местах.
Слава принес первые наброски плана на следующие десять лет, хорошие такие наброски. Вот только он почему-то решил, что если у меня есть средства для выплаты внешних долгов, то найдется еще мешок, причем очень немаленький, с деньгами, которые можно просто вытащить оттуда и на всякое нужное потратить. Чтобы он планы составлял более или менее оптимальные, я ему – в очень общих чертах – рассказал о некоторых "внешних источниках" финансов, но, видимо, он не совсем понял, что я имел в виду под "рыночной стоимостью"… Однако я твердо знал, что поймет. Было дело…
Одним из первых пунктов плана было строительство тракторного завода, и местом для такого строительства был выбран Павлодар. Да, не близко… а сейчас туда даже железной дороги еще нет. Однако Павлодар оказался пока единственным городом во всей России, страдающий от энергетический избыточности.
Причем страдающий в самом прямом смысле этого слова: шахта в Экибастузе, железная дорога, речной порт привлекли значительное число работящего населения, но отсутствие сбыта этого угля в сколь-нибудь заметных количествах и изолированность местной железной дороги от общей сети поставило это население на грань выживания по причине "неполной занятости" и, соответственно, более чем неполной зарплаты. Поэтому найти рабочих на строительство поселков и водопроводов в степи было просто, и даже на высадку деревьев вдоль прокладываемых дорог претендентов было с избытком – но заставлять, скажем, машиниста копать ямы слишком расточительно. В особенности когда квалифицированных рабочих по любой специальности приходится поштучно из-за границы выписывать.Классон и Красин отправились в Павлодар строить новую "мощную" электростанцию, только не вместе, а порознь. Потому что Леонид Борисович поехал туда сильно кружным путем, с заездом в Америку – американцы уже давно придумали машины для загрузки угля в топки, для паровозов, такие же стояли на электростанции в Ушумуне. Но там именно паровозные топки и стояли, причем американские, а теперь задачей Красина было купить не загрузчики, а лицензию на них. Ну и, при возможности, сманить тех, кто загрузчики у нас изготовить сможет: все же не два генератора по двадцать мегаватт, а целых пять на станции будет – где лишних денег найти на полсотни углезагрузчиков? А моя идея насчет использования угольной пыли пока что одобрения у электриков не получила. Мне на сам факт "одобрения" и наплевать бы, в конце концов я инженерам зарплату плачу – и немаленькую, так что можно было бы и просто приказать – но конструкцию такой системы я не знал, а пока придумают, пока отработают, пока изготовят – слишком много времени пройдет. Да и топки-то котлов нужно будет заново проектировать, а времени нет – так что пока пусть американская конструкция уголек в "старую" топку подкидывает, но строго за русские деньги: на моих заводах такие механизмы, по прикидкам, вчетверо дешевле сделают.
Причем за деньги даже "советские" – и название такое вовсе не я придумал. В "новой системе управления" центральной исполнительной властью был принят Совет Министров Канцелярии, и он – по предложению Мышки (а на самом деле все же с моей подачи) – ввел для расчетов с нанимаемыми на государственные стройки рабочими специальное "кредитные деньги" – не обеспеченные золотом, а предназначенные исключительно для покупки "товаров народного потребления" в государственных же магазинах: слава богу, министры согласились с тезисом, что рабочим деньги нужны именно для покупки ТНП. На банкнотах в рубль, три, пять и десять рублей была надпись "Кредитный билет Совета Министров"…
Новые деньги были введены не "от балды", а исходя из уточненных тезисов древнего парагвайца: количество денег в обороте должно соответствовать не каким-то "запасам золота" или иностранной валюты, а именно количеству доступных людям товаров. Которые как раз люди и будут производить – правда, не все, а только работающие на предприятиях "канцелярии".
Только вот под такие деньги нужно некоторое количество уже имеющихся товаров… бритвы-то по пятнадцать рублей рабочие точно не бросятся в драку покупать. И ювелирка на ажиотажный спрос рассчитывать не может, народу нужны товары простые: керосин, мануфактура… продукты конечно же. С продуктами вроде было пока неплохо – пока. Опять же, урожай, "в прошлый раз" закупленный французами, в казне останется, керосин у меня тоже в достатке делается. Насчет мыла и спичек – тут посложнее, но благодаря небольшой помощи Камиллы тесть в Воронеже мыльный завод отгрохал побольше казанского, к тому же уже начал потихоньку делать и стиральный порошок из коксового газа, а со спичками… Спички делать я пока не стал, их и без меня делали – так что я просто отдал Юре Луховицкому одну их "китайских Зиппо", рассказал что в ней и как, а дальше он сам и с Ольгой Александровной договорился насчет "кремешков" с редкими землями, сам у Чаева станки заказал, сам их поставил в уголке своего завода – и теперь пять тысяч зажигалок в сутки можно было пускать в продажу. В смысле, не все отправлять за кордон, а часть и в России продавать, тем же крестьянам. А чтобы лишний раз крестьянина не грабить, вместе с зажигалкой давать им листовки с пояснением как самому сделать "кремень" из пирита при необходимости.
Это было хорошо, вот только медь для латуни нужно было покупать за границей, и цинк, кстати, тоже. И свинец – для пуль, кабельных оболочек и грузил: в стране простого железа не хватало, а уж с металлами цветными был полный… в общем, непорядок. А должен быть порядок, для чего срочно нужен еще один указ, например о госмонополии внешней торговли. Нужен, но опять издавать его рановато: не так поймут. Ну да ладно, я знал одно месторождение поблизости, свинцово-цинковое. Небольшое, неудобное, но совершенно "свободное": очень давно "по случаю" я изучил гуглокарту Южной Осетии и обратил внимание на крошечный городок с крошечной же гидроэлектростанцией. В горах – и там как раз и располагался "свинцово-цинковый комбинат". В городке с населением тысячи, если память не подводит, в две с половиной…