"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23

– Вероятность этого крайне…

– Но она есть, Сергей, и этого уже достаточно. Боюсь, что я знаю, что будет дальше. Времени у нас здесь осталось совсем немного, прежде чем начнутся события, на которые мы уже не сможем повлиять.

– Какие события? – я пока не очень понимал, о чем говорит Ворожский.

– Смотрите. Наши спецслужбы, которые существуют ради нашей безопасности, не особо интересуют игровые проекты и то, зачем они, собственно, существуют. В Аскароне и в ряде других подобных комплексных проектов спецслужбы, после инцидента с Гласом будущего, увидят только лишь угрозу национальной безопасности. Без каких-либо плюсов. Не сомневайтесь, что они захотят закрыть Аскарон, как и все прочие проекты. И начнут на всех уровнях и всеми силами это продвигать.

– Кто же им позволит такое. Есть всякие серьезные дяди, которые делают миллиарды на играх. Наверняка среди власть имущих найдется парочка, - я не верил услышанному.

– Верно. Но вы забываете, что речь о глобальной опасности для всех, в том числе, кто принимает решения на самом верху. В такой ситуации мнение даже нескольких миллиардеров при власти не будет иметь значения. Военный искусственный самообучающийся интеллект не просто так запрещен. Он по-настоящему опасен, если попадет не в те руки. А чтобы неповадно было – найдут жертву. Будьте уверены – самым главным террористом будут считать меня. Даже без доказательной основы. Потому что так гораздо удобнее будет продвинуть все запреты.

– Что? Но это же не так! – воскликнул я.

– Кому нужна правда, - грустно усмехнулся Ворожский.

Сервер игры будет отключен через 30 секунд.

– О, а вот и финальный таймер. Сергей, я видел большую часть ваших подвигов в Аскароне. Ваш нестандартный подход иногда выходил даже за рамки задуманного нами сценария. Я попрошу вас применить свои навыки на благо Аскарона и всей индустрии в целом. Не дайте государственной машине запретов закрутить гайки и запретить вообще все.

Кажется, Ворожский слегка переоценивает мои способности. Где я, а где государство.

– Я не смогу, - покачал головой я. – И почему именно я?

Сервер игры будет отключен через 20 секунд.

– Я уверен в ваших силах. Думаю, что просто так вам забыть про произошедшее здесь не дадут. Не забывайте, кто вас сюда прислал. Могу лишь дать совет – покажите всем неоспоримую пользу наших проектов. Я не знаю, каким именно образом можно достучаться до особистов и безопасников, но я уверен, что только это сможет их убедить, - взволнованно произнес Ворожский. – Показать им, что способ всеобщих запретов здесь не сработает.

Сервер игры будет отключен через 10 секунд.

– Но я…

– До встречи, Сергей, - слегка поклонился директор. – Я верю в вас.

Сервер игры отключен. Производится отключение от серверов игры. Игровая капсула будет открыта через минуту.

Эпилог. Аскарон и дальнейшие планы

Я открыл ключом дверь своей квартиры и устало завалился на диван, даже не раздеваясь. С момента закрытия Аскарона прошло три недели. И все эти три недели я участвовал как неизменный свидетель в бесконечных судебных разбирательствах. Событие такого масштаба было глупо пытаться спрятать и замять. Слишком много людей было замешано, даже если устроить тотальное молчание – слухи все равно поползут.

Начиналось все довольно безобидно. После разговора с Ворожским меня достали из ставшей уже родной игровой капсулы все те же два особиста, что и засунули, поблагодарили за помощь и отправили домой. Предварительно взяв подписку о невыезде и строго-настрого запретив с кем-либо общаться и рассказывать о случившимся со мной в Аскароне. Если бы не откровение директора Аскарона, то я бы так и остался в неведении о том, что на самом деле произошло. Мне и до сих пор кажется, что это какой-то несуществующий сюр, с военным искусственным интеллектом, глобальным заговором и прочим, о чем рассказал мне Ворожский.

Долго мне сидеть и скучать дома не пришлось. На следующий день в квартиру заявилась все та же парочка из органов. Они торжественно выдали обещанный военный билет и организовали перевозку ставшей уже родной игровой капсулы. Она оказалась настолько огромной, что пришлось заменить ею кровать. В дальнейшем я еще не раз восхитился такому элегантному решению. Капсула не пропускала внешних звуков, была крайне удобной, заменяла одновременно кровать и компьютер. Но радоваться долго тогда не удалось – особисты вручили мне повестку в суд в качестве свидетеля на закрытое заседание. Собственно, с тех пор заседания проходили почти каждый день. И мне нужно было быть на каждом, как самому беспристрастному свидетелю.

Этот непривычный для меня опыт в суде довольно быстро превратился в раздражающую рутину. Лично у меня раз за разом спрашивали почти одни и те же вопросы. Параллельно с судом шло следствие, поэтому Марадонта вживую я увидел далеко не сразу. На своего аватара в игре он был похож довольно сильно, хоть сейчас он выглядел не совсем приглядно. Здесь не было привычного пижонистого костюма-тройки и мечей с золотыми эфесами, зато были большие мешки под глазами, впалые щеки и седина, тронувшая черную шевелюру. Как узнал позже, Марадонта взяли почти что с поличным в здании, где находились сервера Аскарона.

Первые несколько дней Марадонт ничего не говорил, да и не до него, собственно было. Основным действующим лицом первых несколько заседаний был Ворожский и его свора адвокатов, раз за разом доказывающие, что их подзащитный отношения к деятельности Марадонта и Гласу будущего не имеют. Это было непросто, с учетом низкого уровня понимания игровой индустрии в целом у судей и прокурора, а также запутанной схемы управления Аскароном, осложняющейся многочисленным количеством подкупленных людей Марадонтом. Мрачные последние слова Ворожского с каждым заседанием оказывались все правдивее.

Начиная со второй недели про наши заседания каким-то образом пронюхали журналисты и поджидали участников на выходе из здания суда. Когда я уже в третий раз перелезал через забор, чтобы не попасться этим неутомимым искателям сенсации, я понял, что начинаю презирать всех этих людей со стеклянными глазами и микрофонами, набрасывающихся на выходящих из здания людей. Просто свора гиен, жаждущих куска мяса в виде сенсации, никаких других забот у них нет. Даже адвокат Марадонта вызывал во мне меньше неприятных эмоций, чем толпы журналистов, задающих одни и те же вопросы, на которые отвечать было попросту нечем. «Действительно ли Аркадий Ворожский сотрудничает с террористической операцией и как давно он создает военный искусственный интеллект для захвата мира?» - что на такое не ответь, все равно переврут и перескажут. Надо сказать, что Ворожскому приходилось тяжелее всего. Для журналистов он был главной целью, для следствия – без пяти минут обвиняемым. К тому же его дорогой проект прикрыт и неизвестно, запустится ли Аскарон вновь.

Ход дела бы так и застопорился, если бы по стечению обстоятельств не сменился прокурор обвинения. Вместо деда пенсионного возраста, уверенного в виновности Ворожского, пришла молодая блондинка с приятным голосом, совсем не похожая на прочих сотрудников ее поля деятельности. За всего одно заседание ей удалось разговорить Марадонта, надавив на его гордость. Она требовала всю информацию по проекту Паук. Чуть ли каждый пункт прокурорша требовала обосновать и постоянно удивлялась о возможности того или иного технического решения. Поначалу отнекивающийся агент Альфа все же начал рассказывать, отмечая свои собственные заслуги и разработки. Профессиональная и даже в чем-то топорная лесть прокурора сработала. Больше всего этому радовался Ворожский.