"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Ну… это одна из моих особенностей — меня нельзя сильно ранить и проливать много моей крови… мало крови, наверное, тоже проливать нельзя. Я от этого зверею и начинаю проклинать всех и вся, что движется и не движется. Та девица нагрубила мне, получила по башке посохом, а потом начала драку, надеясь покрасоваться перед толпой и отлупить иностранку-ведьму. Я не стала отступать, надеясь на то, что она оборотень и телом владеет гораздо лучше меня… то есть я думала, бой на равных. Может, мне удалось бы ее пару раз огреть посохом, но она ранила меня и я уже перестала владеть собой.
— И часто это с тобой случается?
—
— Бэйр… кажется, я совсем не знаю тебя, — изумленно проговорил Арланд. — Почему-то я был уверен, что ты хорошая добрая девушка, не способная причинить кому-либо боль и страдания, а вчера ты при мне, уляпанная кровью и израненная, до полусмерти избила обортниху, да так, что под конец она выла от боли на всю улицу!
— Пф. Как по мне, так я скорее добрая и хорошая, да только в тихом омуте черти водятся, как говорится. Я все-таки ведьма, а не монашка, и сама толком не знаю, сколько всего во мне сидит… Так вот, а второй раз был при тебе — когда я воскресила Дейка… или просто залечила ему раны, от которых он умирал, или вернула ему душу, как вылетевшую из ослабевшего Хранителя. Не знаю. А третий был вчера, с той оборотнихой. Теперь ты расскажи, что у тебя было в логове оборотней.
— Никто ничего не знает, никто ничего не слышал… — вздохнул он, закрывая глаза рукой. — Эти ублюдки отказались со мной работать и начали утверждать, что и вовсе ни о каком убийстве не слышали. Тимьяну здорово влетело за то, что он привел меня туда, так что больше этот колдунишка нам помогать не будет.
— Паршивые новости… — соглашаюсь. — А я, кстати, тоже кое-что узнала, пока не началась драка. Эта самая девица и один ее приятель говорили о неком «призрачном псаре» и о проклятии. Старик утверждал, что на горожан и путников нападает свора неких гончих, и началось это потому, что… я так и не поняла, почему. Но «никто не войдет и не выйдет из города, пока псарь не завершит начатое».
— Вот как? — Арланд немного оживился. — А это интересно! Я тоже слышал разговоры о неком псаре. Думаю, стоит разузнать о нем побольше.
— Тогда вставай и пойдем… вылечи ты свою голову, ты же целитель!
— Я проходил ускоренный курс обучения, а там, знаешь ли, не было темы «излечение от похмелья», — недовольно глянул на меня Арланд и медленно поднялся с кровати.
Набросив на плечи накидку, но не застегивая, он вышел из комнаты, я, схватив посох, сумку и шляпу, отправилась за ним.
Не успели мы с Арландом пройти и двух кварталов, как нас нагнал один старый знакомый — Закая.
Этот бык решительностью несся куда-то и чуть не сбил нас, когда мы случайно прошли мимо переулка, по которому он бежал. Заметив нас, Закая резко затормозил и замер.
— О, Цыпленок! — воскликнул он, выйдя из оцепенения, и двинулся на Арланда. — А я тебя ищу! Куда ты запропастился, куриный ты сын!?
— Я был в своей гостинице, отсыпался, — ответил Арланд, попытавшись сделать вид нормального здорового человека, а не
страдающего похмельем упыря.— Вижу я, как ты отсыпался! Опять пил, а меня не позвал, жмотская ты харя! — Закая недовольно нахмурился и сложил свои огромные толстые руки на груди. — А я, как дурак, нашел след убийцы и подумал, что раз уж мы решили по-братски все поделить, то надо бы позвать тебя… А ты что!? Ты без меня напиваешься!
— Мы вчера тоже пытались найти след, да только вот… — попытался оправдаться Арланд.
— Пошли, пока кто-нибудь другой нашу работу не закончил, — проворчал Закая, подтолкнув его вперед. — Эта чувырла что, с нами пойдет? — с сомнением глянул на меня.
— С вами, — кивнула я. — И меня можно называть по имени, а еще можно не говорить обо мне так, как будто меня здесь нет!
— Арланд, если эта чувырла будет так пищать все время, я выбью ей зубы.
— Бэйр, не пищи… — попросил меня инквизитор, хватаясь за больную голову.
— Ну так это… — Закая почесал заросший жесткими короткими кудрями затылок, пытаясь вспомнить, о чем хотел сказать до того, как отвлекся на меня. — Ну… там у восточных ворот нашли еще парочку растерзанных трупов, еще свеженьких. Расправились с ними явно после рассвета, один сопливый хмырь на стене даже утверждал, что успел продрать зенки и видел убийц… правда спустя час, пока он еще не добрался с рапортом до начальства, его нашли с выпущенными кишками на лестнице восточной башни. Работал явно не зверь, потому даже не знаю… теперь ясно, что наш клиент оборотень: зверь бы в башню не пробрался, а человек после себя такие трупы не оставляет. Сейчас ведется охота на оборотней, со вчерашнего еще двоих засадили в темницу… в Ордене думают, это какая-то эпидемия.
— Теперь убийца работал на востоке? — переспросила я, задумавшись. — Видимо, следующей будет северная стена…
— Арланд, она опять пищит! — пожаловался Закая. — Эта баба совсем тупая, она не понимает, что ее голос меня раздражает! Может, ее за волосы оттаскать?
— Но она дело говорит, — возразил инквизитор. — Завтра убийцы возьмутся за оставшуюся северную стену, и нам нужно находиться там этой ночью, если мы хотим поймать оборотня. Сейчас мы осмотрим восточную башню, а потом отправимся на северную, если других дел не возникнет после осмотра.
— Как-то все просто… твари никогда просто не работают, — крякнул Закая. — Напасть на северную стену сегодня — верное самоубийство для оборотня. Мы не одни такие, которые хотят куш за него получить: у нас в противниках вся стража и пара рыцарей Ордена. Так вот, все этой ночью будут следить за оборотнем с северной стены, и если он туда сунется, то живым не выберется, а он, хотя и бешеный, не такой тупой, чтобы идти нам в лапы. Уж сколько я этих гнид переловил, точно могу сказать: сейчас он или затаится, или нападет за стенами, прямо в городе.
Такие профессиональные и умные речи Закаи были для меня в новинку и я, сама не заметив, почти с детским восторгом развесила уши, слушая матерого ветерана, вид которого сейчас и принял этот медведь-переросток.
— В городе вряд ли: тут все двенадцать месяцев в году больше рыцарей и инквизиторов, охочих до наживы, чем завтра будет на северной стене. Так что в город соваться для оборотня еще большее самоубийство, чем на стену, — опять возразил Арланд, который, видимо, несмотря на больную голову, соображал не хуже обычного.