"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
«Тим, ты на верном пути», – голос Эвелины неожиданно подбодрил меня, чуть не сбросив всю настройку.
Потерпи немножко, моя чокнутая Избранница. Я скоро приду, тут бы мне только портал открыть…
Но одновременно с этим я вспомнил того Привратника, которого встретил в лагере Царской Армии. Перед тем, как открыть для меня портал, тот Привратник показал мне, что у него отсутствуют чакры, кроме небесных.
Значит, нужна не только работа с Вертуном. Нужно и что-то внутри сделать. Мелькнула отдалённая мысль, что, возможно, Магия Вето внутри меня была
Сзади послышались крики.
Секунда… Мгновение… Я уже слышу грохот выстрелов, но сзади меня возникают «угольки». Они ловят телами пули и устремляются на врагов.
И снова я потерял силу, сразу половину накопленной истратил. Раскинутые руки в этот момент почуяли, что нити внутри Вертуна вибрируют. Как и паутина, связанная с пульсарами. Но что-то мешает мне войти в резонанс.
Сзади ещё больше воинственных криков. Всё, армия врагов поднимается на краю скалы. Мои «угольки» снова убиты.
Но мне нужно ещё мгновение. Вот же оно, решение, колеблется совсем рядом. Ну же, Тим, ты сейчас сдохнешь!
— Поганый маг… — послышался ломанный красногорский. Кажется, какой-то островитянин умел не только дубиной махать, — Ты сейчас умереть, лунный тварь!
Я чувствовал сильные защитные амулеты на них. Островитяне думают, что они в безопасности.
Они тянули время. Они получали удовольствие от этой охоты. Им казалось, что я обречён.
— Глупый! — кричал мне дикарь, — Я разобрать тебя на косточки, я есть твоё сердце, грязный огняш!
Внезапно я открыл глаза. Грязный… Ну, как же я не мог догадаться раньше?!
Опустив руки, я медленно развернулся. На возвышении, окружающем дымящее жерло вулкана, маячили тени. Десятки теней, и они прибавлялись — всё больше убийц забиралось на вершину.
Они отмахивались от дыма, кашляли, но глаза всех без исключения с ненавистью таращились на меня. В мою сторону нацелены магострелы и луки. У некоторых в руках даже арбалеты.
Я улыбнулся, готовясь слить всю энергию огня, до последней капли. При этом как-то надо умудриться оставить в себе только очищенную псионику, удержать её в небесных чакрах… Эх, мне бы имплант, и на полную блокировку его поставить. Ну или хотя бы кирпич в чакру от Незримой.
Нет, вашу псину, придётся самому. Не зря же Свободная Федерация убила на меня миллиарды рублей, готовя псионическую машину для уничтожения капитов?
— Поехали, — я вскинул руки, исторгая волну пламени.
Глава 11
Высший
То ли моя злость была на пределе, то ли всё вокруг и так было напитано стихией огня, но моя волна пламени выросла до таких размеров, что просто сдула обугленных наглецов со скалы.
Пламя рвалось не только из моих рук, но даже из щелей в остывшей магме под ногами, а ещё из Красного Вертуна за моей спиной.
Островитяне успели выстрелить перед тем, как испепелились. Но пули и стрелы лишь вспыхнули в огне, в нескольких сантиметрах от меня.
Я усмехнулся, успев увидеть их удивлённые лица перед смертью. Туземцы что, реально никогда не встречались с настоящим магом огня? А, впрочем, закрылись на своих Островах, чего они в жизни-то видели?
И правильно… Нечего такой уродской культуре выходить
за пределы Южных Островов. Все, кто мог отсюда сбежать, либо сбежали… либо уже мертвы.Эти мысли пронеслись в моей голове, пока прочищались нижние чакры. Ощущение, будто уменьшалась полоска заряда аккумулятора на штурмовой винтовке.
Несколько секунд чистой ярости… и вот мелькнули последние язычки пламени, растворяясь в голубом небе. Я почувствовал, что пуст. Окончательно. Высушен до донышка.
Крики. Оттуда, со склона, слышатся крики. Стоны и боль — не всем повезло сразу погибнуть.
И ещё крики… Воинственные, полные ярости. Меня всё так же ненавидят и хотят убить.
— Хрена вам, — буркнул я, снова направляя взор вовнутрь.
Нижние три чакры выжаты… А с оракульской что делать? В ней осталась псионика средней грязности. Магия мысли, кажется? Тоже надо вычищать.
Со склона донеслись выстрелы. Живые и здоровые добивали раненых и немощных. Ублюдские традиции.
Вот на скалу, которая ещё остывала и дымилась, осторожно забрался островитянин. Он шипел, прикасаясь пальцами к горячему камню, пока залезал, а потом выпрямился и посмотрел на меня с дикарской гордостью.
Он — хозяин острова. И ему решать, кто останется в живых на этих землях.
Я усмехнулся. Бешеный взгляд дикаря меня только забавлял. Толчковый ты пёс, я из такого века, где ты по городу и квартала не пройдёшь, сразу наложишь в штаны. Если б они у тебя были.
Дикарь что-то поднял над головой. Кажется, это снова кость. Насколько мне не изменяла память, это часть тазовой кости.
С губ дикаря срывались какие-то слова, кость в его руке замерцала, и я уловил в псионике вокруг изменения. Всё это время я концентрировался на своей оракульской чакре…
Ну, ладно, пошутили, и хватит. Попробуем слить оракульскую магию.
Дикарь таращил на меня безумные глаза, заклинание срывалось с его губ вместе с брызгами слюны. Скала под ним вибрировала, и это чувствовалось даже здесь, где я стоял на полумягкой, остывшей магме.
Твои-то глаза мне и нужны… Где там твоя точка сборки? Я легко вселялся в оракулов, которые лезли в мой разум. Я вселялся и в обычных магов, это требовало чуть больше концентрации. В безлуня, кажется, мне ещё не приходилось вселяться…
Зрачки дикаря заполнили всё моё естество. Я знал, что до активации его заклинания оставалось всего мгновение.
Мои глаза слезятся от дыма, застилающего потухшее жерло вулкана. На дне жерла, на чёрной застывшей магме, покрытой сеточкой красных трещин, стоит Василий. Дым поднимается вокруг него, и отдельные порывы ветра смазывают фигуру.
Возмужал-то как… Вот только глаза красные от напряжения, да и потаскало его немного по склонам Южных Островов. От формы Царской Гвардии осталось одно название, это уже жуткие лохмотья.
За спиной Василия мирно крутится Вертун.
Одинокий, могучий маг из далёкой Красногории на фоне массивного, несколько метров в диаметре, Красного Вертуна. Эх, красивый портрет бы вышел, такой не стыдно даже повесить во дворце Царя.
Я посмотрел на свою руку, воздетую к небу. Ладонь жжёт, костяной артефакт вибрирует, будто чего-то ждёт.