"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Думаю, Амаль сослали так далеко от столицы Нарама во избежание народного гнева. Люди судачили, что она возглавит город лишь для виду, скрывая за собой реального правителя – свою мать. Эта новость привела в ужас мирейского воеводу и подкосила его здоровье. Старик считал Мауру демоницей, посланной в мир людской, чтобы нести с собой скверну. Однако судьба распорядилась иначе. Вскоре после отъезда Амаль из Даира Мауру отравили, и людская молва обвинила в этом ревнивую жену воеводы.
– Дания, Ингар! Где же вы так долго бродили?! Сейчас начнется представление! – долетел до меня голос Иды. Она пробиралась к нам, придерживая расшитую тюбетейку, так и норовившую соскользнуть с головы. Курносое лицо светилось женским коварством. Уж не специально ли она искала нас в толпе?
Моя
Про убийцу я знал и без нее. За неделю, проведенную в поместье наместницы, мне удалось под покровом тени подслушать несколько любопытных разговоров. И они меня не порадовали. В Вароссе хватало проблем, а я умудрился попасть в самую их гущу.
– Шурале не выйдет из леса, чтобы тебя убить, глупая! Для этого и горит костер! – долетел до меня возмущенный голос Иды.
Чуть поодаль от толпы, действительно, горел большой костер, вокруг которого волчками крутилась детвора. Я снисходительно усмехнулся. По поверьям нарамцев огонь отгонял злых духов, потому на каждый праздник жгли большие костры, дабы уберечь народ от происков нечисти. Дикий народ и дикие обычаи…
– Это не Шурале, – окрысилась Дания. – Не стал бы он убивать у городских стен! Ему хватает тех, кто суется в лес!
– Так никто не суется, вот он и ищет, кем бы поживиться.
Ида обиженно поджала губы. Эта бойкая девчонка ненавидела, когда скромная и пугливая подруга ей возражала.
– Меньше слушай сказки Алии, – буркнула Дания. – Еще скажи, что это наместница убивает девушек по приказу великого и ужасного Шурале. Она ведь ходила в Нечистый лес в полнолуние.
– Про нее и не такое говорят, – пробормотала Ида и воровато огляделась. – Забыла о двух господах, которых нечисть загрызла прямо в полнолуние? Все знают, что это дело рук наместницы. Она с нечистой силой дружит, вот и попросила о помощи.
Я с интересом наблюдал за их перепалкой. Во народ! Они и байки о Шурале приплели к убийствам несчастных девушек! Я, конечно же, не верил ни в какие народные выдумки. Убивал и иссушал девушек человек, обладающий зловещей силой, неведомой ни мне, ни самой Амаль. Уж я бы знал, если бы она напала на след таинственного убийцы. Пока что наместница занималась лишь истреблением змей и методично уничтожала пламенем собственные руки. Ни с какой нечистью она не якшалась, это уж точно. И никого из тварей натравить на двух незадачливых господ не сумела бы. Амаль – всего лишь человек, а низшие магические существа не признают людей и не сотрудничают с ними.
Спор Дании и Иды прервала завораживающая мелодия дудука. Представление началось, и горожане затаили дух. Талантливо сыгранная история о правителе некогда великого Нарама, таинственной незнакомке, вскружившей ему голову, и ее предательстве, стоившем влюбленному мужчине трона и жизни, ничем не уступала представлениям театров Белоярова. Почему эти актеры еще не в столице империи? Что они забыли в Вароссе, окруженной Нечистым лесом?
Пока каан Нарама умирал от рук любимой, Дания жалась ко мне и украдкой утирала слезы, шмыгая носом. Я снисходительно улыбался, с теплом в сердце вспоминая Лиру. Она так же близко к сердцу принимала каждую прочитанную книгу и увиденную пьесу. Не перечесть, сколько раз я утирал ручьи ее жемчужных слез. Моя Лира… Каково ей без меня? Моя прелесть не боец, но она обещала не давать себя в обиду. После возвращения домой я вновь возьму это на себя.
Заигравшая музыка вырвала меня из воспоминаний о доме и вернула в гущу нарамского праздника, непонятного и чуждого мне. Горожане высыпали в центр площади, освобожденный актерами. Заводная мелодия барабанов, гармошки, странной длинной скрипки и инструмента, похожего на флейту, наполняла тело и гнала в пляс. Отрывистые детские воспоминания вновь вернули меня на центральную площадь Даира, куда я сбегал от гнева родителей послушать музыкантов и полюбоваться танцами.
– Наместница
с солдатами здесь. А ты говорила, что сегодня они не будут танцевать, – съехидничала Дания, все еще обиженно глядя на Иду.– Вчера отдала солдатам своего советника, а сегодня танцует, – буркнула Ида, уже не страшась, что ее услышат. Музыка скрадывала голоса.
Амаль считала, что старший советник ее предал. Она боялась отца и не желала, чтобы он знал об убийствах в Вароссе. В своем страхе наместница была неуправляема, как и в гневе. Амаль желала быстрой расправы, но ее руки связывало положение советника. Уверен, будь Надир Леян не так значим в глазах воеводы, его голова давно покоилась бы на дне реки, огибающей город. Думаю, там можно отыскать немало врагов Амаль Кахир и целиком, и по частям.
Я наблюдал за наместницей, окруженной солдатами. Сегодня они казались просто разномастной гурьбой. Амаль, шагающая бок о бок с Беркутом, напоминала хулигана из подворотни в своей неряшливо заправленной мужской рубахе, форменных штанах и грубых ботинках. Этот странный наряд никак не вязался с наместницей и ее чрезмерной гордыней.
Черные глаза Амаль скользили по лицам в толпе, и будто все демоны подземелья пробирались из их глубин в души каждого, на ком останавливался топкий взгляд. В присутствии наместницы я скрежетал зубами от злости, почти забывая о причине, по которой вообще ступил на нарамскую землю. Стоило наткнуться взглядом на ее неизменно надменное лицо, как магия ядовитой дымкой заполняла тело, просясь наружу. Одна предательская мысль, и от Амаль не останется даже горстки пепла. Но я старательно усмирял и гнев, и неприязнь. Тир ждал от меня не расправы. Он не желал уничтожать наместницу. Он нуждался в ее помощи.
Один из солдат что-то шепнул молодому музыканту, и тот с улыбкой кивнул. Уже через минуту заиграла новая мелодия – еще быстрее и заразительнее предыдущей. Строй солдат наместницы занял центр площади, потеснив пляшущих там людей. Беркут торжественно вывел Амаль к ним и отступил ей за спину.
В детстве я не раз видел, как танцевали воинку – традиционный танец нарамских солдат-завоевателей. Красивый и устрашающий. Помню, как завидовал статным парням, кружащимся с ножами и саблями, и мечтал походить на них. Сейчас же я наблюдал за четкими движениями солдат-колдунов и самой Амаль, за ритмом множества подошв, за резкими взмахами рук, за мимолетными улыбками и сам не замечал, что заворожен зрелищем из далекого детства. Обычно высокомерная и горделивая, наместница искренне смеялась в танце, окружив их строй колдовскими огнями. Будто неведомый дух вселился в надменную девку, сделав ее чуть более человечной.
В эти минуты я понял важную вещь: наместница близка со своими солдатами. Значит, они знают о ней гораздо больше, чем показалось мне с первого взгляда. Пусть меня не впустили в их ряды, но кто помешает проникнуть в солдатский корпус под покровом теней либо отправить туда Рефа? Хоть какая-то польза от лиса, скованного клятвой.
Если бы он только мог рассказать мне о тайнах Амаль. Уверен, старый проныра уже успел наведаться в ее покои, наплевав на все запреты наместницы. Даже черные бесовские глазищи Амаль не смогли бы разглядеть невидимого гостя. Не удивлюсь, если в ее спальне Реф застал Беркута. Уж слишком рьяно ближайший соратник оберегал свою «наине». При первой встрече я заподозрил, что командира отряда и наместницу связывают близкие отношения, но подслушав пару дней назад их увлеченный разговор, убедился в этом окончательно. Кому еще она позволила бы называть себя дурашкой?
– Смотри-ка, дочка советника пришла на праздник! – воскликнула Ида, показав пальцем в толпу.
Дания с интересом повернула голову и ахнула от неожиданности.
– Не очень-то она грустит по отцу.
– Девка замуж хочет. Вон уже с кем-то кокетничает, – подхватила Ида.
Я бросил беглый взгляд на упитанную девушку в розовом платье из легкой ткани, дорогой парчовой накидке песочного цвета и кокетливой шляпке. Она не выглядела убитой горем, жеманно хихикая и стреляя глазками в своего спутника, лицо которого скрывал капюшон бесформенного плаща.