"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Ты там как? — дёрнув за дрыгающуюся ногу, я вытянул из-под машины продолжавшего сыпать ругательствами нашего единственного механика. — Головушку не ушибла?
— Головушку ещё в детстве ушиб этот идиот, что умудрился пробить бронированную тягу в чистом поле и не сказал об этом. Да, да, придурок, это я о тебе! — подскочившая с каталки девушка мигом заметила пытавшегося свалить с ринга парня и погрозила ему кулаком в перчатке.
— Угомонись, Шпилька, — цыкнул я на разбушевавшуюся мелюзгу. — И так уже всех затерроризировала.
— Есть “угомониться”, господин барон, — повернувшись
Что тут можно сказать… Я всегда поражался, как в этой молодой и симпатичной девушке, ростом в метр шестьдесят, вмещается характер пятидесятилетнего битого жизнью мужика-автослесаря.
Длинные серебристые волосы, сейчас скрученные в небрежный пучок, особенно подчёркивали черноту глаз, свойственную её биологическим родителям, а мешковатый комбинезон скрывал стройную фигурку.
В общем, если бы не её чудовищный характер, думаю, не видать мне этого дьявольски талантливого механика на борту Черепахи. Даже несмотря на то, что она являлась приёмной дочерью нашего интенданта. И это была главная причина, почему с ней старались не связываться.
Мужик он был суровый и жёстко оберегал свою дочурку от любого посягательства. Вот только почему-то зачастую не замечал косяки собственного единственного чада.
— Я серьёзно, Кристин, не лезь к парням. Они на тебя уже жалуются, и меня это беспокоит, — усевшись обратно, начал накачивать один из клинков эфиром. Лезвие вновь засветилось, но в этот раз куда интенсивнее.
— Вот же маменьки сынки, уже жаловаться побежали! Да что вы на меня так смотрите? — увидев мой сердитый взгляд, девушка тут же опустила голову. — Да поняла я, поняла. Большего такого не повторится.
— Конечно, не повторится. Отец твой уже в курсе и сказал, что непременно с тобой поговорит, — воткнув кончик Аспида в специально прихваченную металлическую болванку, слегка надавил и с удивлением понял, что даже сопротивления не почувствовал, когда она развалилась на две части.
— Вот же ж гады! — девушка с размаху стукнула по броне, оставляя грязный отпечаток и повернувшись ко мне, состроила жалобную мордочку. — Игорь Владиславович, может, вы ещё раз с ним поговорите? Мол, беседу провёл, мелкая осознала и раскаялась, больше так не будет.
— Может, и переговорю, посмотрим на твоё поведение, — кивнул я.
Кристина на всей Черепахе опасалась только двоих: меня и своего отца. Но если я воздействовал на неё авторитетом, что, учитывая характер Шпильки, было странно, то отец её мог в редких случаях и выпороть, несмотря на то что девушке уже стукнуло девятнадцать.
— Ну тогда, с вашего позволения, я продолжу ремонт, — Шпилька продемонстрировала самую милую улыбку, от которой у многих парней сердце бы остановилось, и, изящно изогнувшись, полезла обратно под бронетранспортёр.
Это, может, и смотрелось бы соблазнительно, не будь на ней промасленного комбинезона с чёрными разводами, так что я лишь ухмыльнулся и вернулся обратно к тренировке. Точнее, к тем странностям, которые я обнаружил при использовании дара.
Воткнув в углубление в полу толстую металлическую трубу, встал в стойку. Взяв
Аспид, направил в него эфир, в очередной раз удивившись, насколько проще это вышло.Сколько мне там требовалось, чтобы полностью напитать клинки? Семь целых сорок восемь сотых секунды. Мой личный рекорд, позволявший считаться одарённым седьмой, то есть самой низшей ступени.
Сейчас же, даже на вскидку, скорость насыщения меча выходила не больше пяти секунд, а это уже заявка на шестую или где-то около того.
На самом деле, градация одарённых была довольно специфической штукой. Трудно сопоставить силу огня и того же льда. Там, где пламя прожжёт преграду, холод попросту сделает её хрупкой, но при этом гораздо быстрее.
Однако всё же, было кое-что общее во всех техниках Даров. А именно скорость насыщения определённых сплавов. Со временем именно их приняли за единицу измерения и ввели градацию одарённых, разделив её на те самые семь ступеней.
На текущей ступени дар, и это официальная версия для всех, позволял мне фокусировать внутренний эфир и создавать подобие клинка, которым можно было разрезать всё, что угодно. Естественно скорость нарезки зависела и от самого материала и его желания быть нарезанным.
А если учитывать то, что размер эфирного клинка был не больше десяти сантиметров, то мне приходилось использовать Аспиды в поединках.
Я покрывал их лезвия тонкой плёнкой эфира, увеличивая режущие свойства, при этом не тратя энергию на поддержание созданной конструкции. Красота, да и только.
Но, повторюсь, это была официальная версия, которую род старательно поддерживал многие годы.
В отличие от родных, мой атакующий навык был просто маскировкой. На самом деле я мог управлять самим эфиром в живых организмах. Вытянуть его из противника, лишив того сил? Сложно, долго, по крайней мере, сейчас, но можно.
Или наоборот, заставить этот самый эфир начать исцелять человека, восстанавливая повреждённые энергетические каналы, и при этом заживляя раны на самом теле. Да без проблем, лишь бы хватило энергии, своей или заёмной, например, из тех же кристаллов.
Да те же кристаллы эфира я формировал благодаря дару, и выходили они куда крупнее, чем при стандартном извлечении с помощью сложного оборудования. И это одно из главных моих преимуществ в этой авантюре по колонизации планеты.
— Что-то не так? — видимо, заметив, как я периодически зависаю, прежде чем нанести очередной удар, ко мне подошёл наставник, давая бойцам небольшую передышку. — Пытаешься понять, с какого конца брать меч, чтобы не пораниться?
— Очень смешно, — не оценил я на его шутку. — Секундомер включи.
Наставник, молча, на меня посмотрел и положил руку на раритетные часы, с которыми никогда не расставался.
— Давай!
Я тут же перенаправил струящийся по телу эфир в меч, стараясь заполнить его под завязку.
Алое пламя охватило лезвие, но тут же пропало, лишь на кончике вспыхнула красная точка. Взмах меча, и она, сорвавшись, устремилась к трубе.
Труба, не оказав ни малейшего сопротивления, тут же развалилась на две части, а сгусток света, сменивший цвет с красного на алый, врезался в бронеплиту, защищавшую колесо транспортёра.