"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Не знаю почему, но на ум приходит одно такое. Сидит сейчас в анклаве в виде черепа и шутки шутит. А может я и ошибаюсь…
Торн затихает. То ли спит, то ли умер. Озабоченно смотрю на Иону.
— Дай ему пять минут, Римус. Все будет шняпи-пляпи. Дядька крепкий.
Шняпи-пляпи? Ой, ладно, даже знать не хочу. Киваю на дубину, на которой сижу:
— Видела когда-нибудь такое?
— Большую хреновину?
«Она точно видела хреновину Стилета, мастер»
Хорошо, что Костю слышу только я. Но плохо, что я слышу его, даже не касаясь. Череп лежит в артефакторной сумке.
Качаю головой:
— Я не про саму дубину, а материал, из которого она сделана.
— А не все ли равно? Может это сушеный помет гоблина. Забей, Римус.
— Не-е-е, надо будет потом проверить.
Встаю, оттаскиваю дубину в кусты, прикрыть ее мхом и ветками. К этому времени Торн приходит в себя, довольно бодро встает на ноги, щупает «треснувшую» голову:
— Я в норме. Давайте поспешим…
Да уж…
Быстрым шагом идем обратно к деревне. Но торопимся несильно. Видно, что Торн не до конца пришел в себя.
Зомби по пути практически не встречаются. Либо они буквально залегли на дно после смерти тролля, либо их всех перебили Галлены на подходе к Гнезду, что как бы странно.
Обращаюсь к Торну:
— Что это была за магия, Торн? Ну, взрывы эти. Я думал, убивать утропиев не очень разумно из-за выплесков эфира. Разве они не привлекают других и не усиливают их?
— Когда на тебя прет орда, ты либо умираешь, либо убиваешь. Давайте не будем делать поспешных выводов и посмотрим, что на самом деле случилось…
Вскоре выходим из леса и видим результат работы военной силы Галленов.
Останавливаемся, при свете луны осматриваем картину «орда больше не живых мертвецов, но все еще слегка трепыхающихся».
— Да уж… — только и говорю я.
Первое — вонь. Просто лютая вонина подтухшего шашлыка. Второе. Дым. Черный, едкий, разъедающий кожу. Третьей: тысячи тел вокруг гнезда превратились в одну большую массу. Эдакое шевелящееся желе с костями. Не знаю, что сделали маги, но они и правда старались не убивать. Зомби обуглены до состояния «пересохшего чернослива», но все еще в состоянии подавать признаки существования.
— Давно я такого не видел, — бубнит Торн. — Лет эдак пять.
Пять? То есть для него такое зрелище это уже давно?
Иона присвистывает:
— Вот это они их подпалили. Дядька, что это за магия такая?
— Хм… Элементализм. Пирокинетика. Думаю, четвертая ступень. Узнаю работу нашего придворного мага. Пойдемте…
Пирокинетика, блин. Это магия огня? Типа, заклинание неполной прожарки?
Проходить через поле стонущих и обугленных трупаков — задача не из простых. Особенно когда они норовят ухватиться за ноги. Я будто в ад попал, честное слово. Вчера любовался красками прекрасного мира, а сегодня забрел в гости к Асмодею. И все это в одной локации.
Торн проводит инструктаж пеших прогулок по обугленным трупам:
— Не наступайте на головы. Они очень хрупкие. Каждая смерть утропия это лишний всплеск.
— Ой, да ладно тебе, дядька. От одного-двух всплесков уже ничего не изменится. Наверное, километров
на сто не осталось ни одного утропия.— Хм… может быть.
Осторожно перешагиваю через непонятную обугленную часть чего-то:
— То есть даже хорошо, что они сами из леса вылезли?
— Хм… ну, вроде как. Чем больше орд, тем меньше орд.
«Все хотят обидеть бедолаг» — вздыхает в моей голове Костя.
Ага, конечно. А на людей значит нападать можно.
Ближе к частоколу деревни зомби лежали ровными порезанными кучками. Видимо, это те, которые прорвались через дальнобойные атаки магов и полегли от мечей гвардейцев. Практически ни один утропий не прорвался в деревню.
Ну, вот, а я боялся. Само собой тут народ к такому привычный и знает, что делать. Вот только всё бы обернулось совсем иначе, не запихни я демонического тролля в анклав.
Проходим через деревню. Народа вокруг много, все на эмоциях, переговаривается, орут, пинают визжащих от шока кошаков, ироды. Из замка возвращаются женщины с детьми, а большая часть воинов, наоборот, уходят. Несколько десятков из них все еще шныряют то тут, то там, выискивая возможных тухлых нарушителей.
— Торн, а что с этим шевелящимся кладбищем? — киваю за спину, на поле, усеянное утропиями. — Уж не оставят ли их на солнце гнить?
— С этим сложно, Римус. Убивать утропиев опасно.
— И что тогда?
— Сейчас организуют отряд, будут головы рубить. Закопают их, а остальное сожгут. Работы на пару дней.
Иона вздыхает:
— Ух и вонять же здесь будет. Как я этого не люблю…
Сильно так призадумываюсь, осматривая людей. То, что сегодня произошло — для меня, прямо говоря, жесть. Орды зомби, магические апокалипсисы, тролли, поля, усеянные шевелящимся мясцом. А ведь я человек не из простых. Морально закаленный. А ты посмотри вон на того пацана, играющего с обугленным глазным яблоком. Мать отчитывает его, будто он в банку с вареньем залез, а не глумится над упокоенным.
Народ тут очень крепкий и странный. Сразу видно разницу в менталитете. Вот кто на самом деле выживет в зомби апокалипсисе. С мечами и магией, а не автоматами, танками и ядерным оружием. Эти не подумают, что перед тобой неожиданно возник псих или шутник. На всякий случай посчитают такого зомби, пырнут под ребра, а уж потом будут разбираться, кого убили. И даже не почешутся, если ошиблись. Сам виноват.
— Давайте заглянем к Гримзу, — предлагаю я. — У нас с ним незаконченные дела.
Вскоре мы втроем заходим в лавке. Гримз прямо на проходе снимает с себя латы, тяжело дышит. Он весь в черной крови, губа рассечена. Бубнит:
— Закрыто, господа хорошие.
— Я пришел тебе меч вернуть, — кладу заляпанный кровью одноручник на стол.
— Могли бы и почистить… Многих зарубили?
— Всего одного, — пожимаю плечами.
— Пф-ф-ф… — переводит взгляд на Торна. — О, а ты чего такой побитый? Неужто парочка утропиев тебя так потрепала? Стареешь… Скольких завалил? Я тридцать одного покрошил. Ух, давно так не веселился. Хоть старые кости смазал.
Торн вопросительно смотрит на меня. Киваю, мол можно рассказать про тролля. Точнее, даже нужно.