"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Учила, — только и смогла ответить снежная девочка, не сводившая с меня испуганного взгляда.
Из-за чего я почувствовал себя не в своей тарелке. Ведь дурацкая ситуация получается: на моем голом торсе лежит альвийка и что-то там делает. А какая-то испуганная малышка на это еще и смотрит.
— С Гором все в порядке? — спросил я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Да, мы его накормили, и сейчас он спит. Твой коршун отдал много сил, пока прилетел ко мне из-под самого Марэборга.
— А сейчас что ты делаешь? — задал я следующий вопрос.
— Лечу тебя.
—
— Иссиана, не стой, как глупый идол ургов. Лучше обработай то, что разлила. Не хватало еще, чтобы эта мерзость попала кому-то из нас на кожу или навредила дереву. А потом принеси мне другую колбочку со златкой, этому человеку нужно вколоть дополнительную дозу.
Маленькая альвийка посмотрела на зеленовласку и молча кивнула. А потом, развернувшись, стремглав убежала в другую комнату, пролетев сквозь какие-то вертикальные деревянные шторки в виде узких полосок.
— Значит, на вашу кожу этой мерзости попадать нельзя, а мне ее колоть можно? — поинтересовался я.
— Даже нужно. Нанесенные тебе внутренние травмы слишком серьезные для обычных средств, — ответила она.
А потом сильно и в то же время как-то нежно сжала кожу на моей руке двумя пальчиками. Могло показаться, что зеленовласка хотела меня ущипнуть. Однако девушка начала легонько сжимать ее, словно что-то выдавливала.
И к моему удивлению, под ее пальцами появилась какая-то черная жидкость, которая неспешно потекла по руке. Я раньше уже видел что-то подобное на Филиппинах, но местные хилеры явно были аферистами.
Она продолжала извлекать из меня эту гадость, одновременно ловко орудуя влажным платочком, закрепленным на запястье, и все быстро вытирая. Так что белое меховое одеяло даже не запачкалось.
— Ты так всех лечишь? — через некоторое время поинтересовался я.
— Нет. Просто твой случай — особенный.
— А-а-а… А чем именно?
— Колдун вводил тебе в кровь очень сильное и довольно поганое зелье. Эти первобытники в своей кровожадности иного и не умеют делать. С одной стороны, оно, конечно, в чем-то эффективно, но с моим сильным лекарством обязательно начнет конфликтовать. Вот и приходится доставать эту вайхэнскую дрянь из твоей крови.
— Понял, — кивнул я, увидев, как альвийка снова зажала мою кожу, а потом вытерла очередную порцию вытекшей гадости.
«Интересно, как она это делает?» — подумал я, но решил спросить про другое: — А тебе на животе лежать просто удобно или это такой метод лечения?
— Вынужденная мера. Я так слушаю работу твоего организма. По какой-то непонятной причине ты полностью игнорируешь магические методы анализа.
— А-а-а, тогда извиняюсь за глупые вопросы.
— Все нормально, не переживай. Мне, как и тебе, слегка неловко от таких прикосновений. Но, увы, иного выхода нет.
«Ну мне-то, в принципе, грех жаловаться», — подумал я, но решил это не озвучивать. И чтобы отвлечься от того, что на моем животе лежит альвийка, начал осматривать помещение, в котором меня лечили.
Это оказалась средних размеров комната с чуть закругленными деревянными стенами. На которых висели деревянные скульптурки и немного странные на вид резные картины. А еще здесь
было несколько красивых растений в горшках и декоративные светильники.«А они излучают почти такой же свет, как и у меня в особняке. Наверное, и принцип действия тот же», — подумал я.
Кровать оказалась двуспальной и расположенной высоко над полом. Она была застлана шикарным одеялом из белой шерсти. Справа и слева виднелись широкие полукруглые арки, ведущие в соседние комнаты.
Правда, за ними почти ничего не было видно. Они занавешивались вертикальными шторками из многочисленных деревянных полосок. У нас на Земле обычно использовали в таких случаях бамбук, но тут было что-то иное.
Причем когда жалюзи никто не трогал, те, словно магнитики, сцеплялись между собой воедино, так что на них становились видны самые настоящие картины, которые нарисовал явно талантливый художник.
На шторке справа от меня был изображен красивый горный водопад и речной берег, покрытый густым лесом. Левую же арку закрывало изображение высоких заснеженных гор и летящей над ними хищной птицы.
Внезапно сбоку послышались шажки и зашуршали занавески. Я повернул голову и увидел, что в комнату вошла недавно ушедшая Иссиана. В одной руке девочка держала бутылочку с мутной жидкостью, а в другой — аккуратный совочек и метелку из хвойных веточек.
— Только открой дверь сначала. Вдруг какая-нибудь непредвиденная реакция произойдет, — произнесла зеленовласка, даже не подняв голову с моего живота.
Малышка подошла к стене прямо напротив кровати, от которой до стены было метра три свободного пространства. Однако дверей, к которым я привык, там точно не было, только какое-то углубление с торчащей из него ручкой.
Девочка как раз взялась за нее и, повернув, легонько толкнула плечиком стену. К моему удивлению, часть ее абсолютно беззвучно открылась наружу. Тут же холодный воздух мгновенно ворвался в комнату, и я с удовольствием вдохнул его полной грудью.
Иссиана вернулась к разбитой колбочке и начала аккуратно поливать это место жидкостью из принесенной бутылочки. Так что даже послышалось шипение: видно, происходила какая-то реакция.
Я же уставился на открытую и очень толстую дверь. А точнее, на то, что находилось прямо за ней. Причем меня удивила не ночь, просто за дверью вместо дорожки оказалась самая настоящая ветвь хвойного дерева.
Она была огромной, примерно метровой ширины. Про длину так вообще молчу, так как мне не было видно, где ее конец. Из этого можно было сделать только один вывод, поэтому я и озвучил его:
— Мы что, сейчас находимся внутри дерева?
— Да, — спокойно ответила альвийка и снова замолчала.
— И насколько высоко?
— Ну, если ты ходишь во сне и случайно откроешь эту дверь, то шансов при падении у тебя практически нет. Тут даже златка не поможет.
Начавшая подметать пол девочка при этих словах замерла и посмотрела на зеленовласку.
— Литэлла…
— Да, Иссиана.
— А в холодном ящичке больше нет отфильтрованной златки. Прости, но я разбила последнюю колбу с ней.
— Плохо, но для него уже не смертельно. — ответила альвийка, а потом, убрав руку с моего запястья, присела.