"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
С большим трудом Сушон поднял свое избитое тело и, зажав ватным тампоном лоб, посмотрел на море. Словно подтверждая все его худшие опасения, приближающиеся линкоры противника дали дружный залп по столпившимся у края минного поля кораблям Сушона. Лес огромных водяных столбов вырос в опасной близости от бортов «Дойчланда», щедро окатив линкор брызгами.
Канониры кригсмарине ответили нестройным залпом, из-за неразберихи произвольно выбрав свои боевые цели. Вся тяжесть их огня почему-то обрушилась на «Гангут», идущий вторым в кильватерном строю русских, тогда как головной флагман «Петропавловск» получил всего три выстрела из всех.
Линкоры русской эскадры вместе с
Звуки боя быстро вернули Сушона к жизни. Пренебрежительно оттолкнув суетившегося вокруг него санитара, он приказал линкорам бить по ближайшему противнику, а крейсерам вместе с эсминцами обойти минное поле с юга и атаковать противника.
В этот момент к нему подбежал старший помощник капитана и доложил о бедственном положении линкора. Огромное количество забортной воды, проникшее внутрь корабля через огромные пробоины, превратили «Дойчланд» в плавучий бассейн, готовый пойти ко дну от любого нового попадания.
– Бой, мы принимаем бой! – громко прокричал он офицерам своего штаба, высказавшим робкую идею перейти на другой, более безопасный корабль. – Я остаюсь на своем флагмане и буду сражаться до тех пор, пока на гафеле реет флаг рейха!
Столкнувшись со столь яростным сопротивлением адмирала, офицеры штаба были вынуждены подчиниться воле адмирала, но старший помощник линкора немедленно передал приказ одному из эсминцев сопровождения приблизиться к «Дойчланду» на случай эвакуации адмирала.
Бой тем временем разгорался с каждой минутой, комендоры обеих эскадр уже стали пристреливаться к своим целям, добиваясь первых попаданий в большой череде промахов. Большей частью ими грешили русские артиллеристы, заметно уступавшие своему противнику в выучке и умении, но капитан Беренс был твердо уверен в победе, поскольку имел еще один козырь в запасе.
Вскоре снаряд с «Петропавловска» на деле доказал правоту слов старшего помощника капитана. Он пробил корпус линкора ниже ватерлинии в районе второй кочегарки, и, потеряв остойчивость, корабль стал неудержимо заваливаться на бок. Осознав неминуемую гибель судна, весь экипаж спешно бросился к борту, возле которого стоял спасательный эсминец. Он немедленно подошел к тонущему линкору и, пользуясь низкой волной, стал спешно эвакуировать людей.
Первым покинул «Дойчланд» Сушон, который передумал умирать вместе с линкором, благоразумно решив продолжить свою борьбу с коварными русскими на борту другого линкора. Вслед за ним устремились члены штаба адмирала, раненые и все остальные члены экипажа линкора. Эсминец под огнем врага мужественно стоял до самого конца «Дойчланда», принимая и принимая к себе на борт людей.
– Хватит! – приказал Сушон, едва только линкор лег на борт и камнем пошел на дно. – Пусть их подберут другие, а сейчас надо как можно скорее подойти к «Ганноверу», теперь он будет флагманом.
Эсминец уже разворачивался в направлении «Ганновера», когда рядом с его правым бортом вырос столб воды, буквально столкнувший Сушона за борт.
– Адмирал за бортом! – крикнул один из офицеров корабля и, подхватив спасательный круг, отважно прыгнул в море, где на волнах плясала фуражка командира.
Прошло несколько томительных минут, после которых намертво вцепившегося двумя руками в круг адмирала спешно подняли на борт эсминца.
Мокрый, стучащий зубами от холода адмирал кайзера представлял собой жалкое зрелище, и все присутствующие
на палубе поспешили отвести взгляд. Злобно шипя и отпихивая протянувшиеся к нему руки, Сушон гордо стоял на капитанском мостике все время, пока эсминец не доставил его к трапу «Ганновера».С гибелью «Дойчланда» началась новая фаза сражения при Борнхольме, теперь русские получили не только численный перевес в кораблях, но и в силе своей корабельной артиллерии. Уничтожив имеющий 13-дюймовые орудия флагман, линкоры Беренса теперь могли спокойно громить врага, находясь вне зоны поражения их десяти- и одиннадцатидюймовых орудий.
Отпустив «Рюрик» для борьбы с немецкими крейсерами и эсминцами, три линкора русских обрушились всей мощью своих калибров на «Гессен», сиротливо стоявший посреди моря. Все попытки эсминцев под огнем врага взять подбитый линкор на буксир не приводили к нужному результату. Покачивая бронированными боками, «Гессен» не мог сдвинуться с места, представляя идеальную мишень для стрельбы.
Канониры линкоров не преминули воспользоваться этим обстоятельством. Опустошая свои артиллерийские погреба, они все чаще и чаще добивались попаданий во вражеский корабль, стреляя раздельными залпами, словно на учениях. Один из снарядов, выпущенных с «Петропавловска», буквально снес нос одному из германских эсминцев, который, несмотря на огонь, упрямо пытался вытянуть линкор из-под обстрела.
С каждой минутой «Гессен» неотвратимо приближался к роковому концу, на его борту один за другим возникали пожары, рушились палубные постройки, погибали люди. Были разбиты оба дальномера, капитанский мостик был попросту сметен 12-дюймовыми снарядами врага. Вскоре один из снарядов противника пробил бронированную плиту боевой рубки и уничтожил весь командный состав «Гессена». Эту трагическую весть сообщил чудом уцелевший сигнальщик Фогт. Зажимая рукой пробитый осколком бок, он добрался до лазарета и доложил о случившемся, до того как рухнуть в обморок от боли.
Видя столь откровенное избиение своего линкора, Сушон просто скрежетал зубами от бессилия достать своими пушками дерзкого врага. Ничуть не лучше было положение на правом фланге германской эскадры. Здесь столкнулись корабли отряда Гопмана с русскими миноносцами во главе с эсминцем «Новиком» и крейсерами «Баян» и «Адмирал Макаров». Несмотря на всю храбрость и прекрасную выучку расчетов, орудия легких крейсеров «Кельн», «Майнц» и «Кольберг» ничего не могли сделать с русской броней.
Итог боя был неутешителен: ущерб на крейсерах Беренса был минимален, тогда как каждое попадание русских снарядов создавало большую опасность для немецких кораблей. На «Кельне» из строя вышла одна из машин, на «Кольберге» на батарейной палубе возник пожар, а бедняга «Майнц» получил две подводные пробоины, и все силы экипажа были направлены на их заделку и откачку воды.
Появление в русских рядах «Рюрика» с его 10-дюймовыми орудиями создало смертельную угрозу для эскадры Гопмана. Уже после третьего залпа один из его снарядов угодил в «Майнц» в районе правого полубака, прошел сквозь все судно и разорвался в трюме, вызвав огромную пробоину. После этого судьба крейсера была предрешена, и через восемь минут он затонул.
Лишившись «Майнца», Гопман счел за лучшее не испытывать более судьбу и, подняв сигнал «Следовать за мной», поспешно начал отход с поля боя. Сушон вновь заскрипел зубами, но не решился вернуть побитые корабли под огонь русских крейсеров. Желая хоть как-то поквитаться с русскими, он решил ударить по «Баяну» и «Рюрику» орудиями своих линкоров, благо дальность позволяла вести огонь по ним. Однако это маневр был быстро пресечен Беренсом.