"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Свет померк – и почти сразу вспыхнул вдруг необыкновенно ярко. Все пространство от горной гряды и края тучи загорелось молниями, серебристыми и зеленоватыми. Это продолжалось несколько секунд, а затем инфернальный фейерверк угас. Тучи по контрасту казались теперь матово-чёрными. С учащающимся пульсом я наблюдала, как всё меньше становится прозрачно-голубая полоса неба, и машинально отсчитывала про себя секунды.
Шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят девять…
Громыхнуло со всех сторон разом, чудовищный звук – как череда взрывов над самым ухом. Верхушки деревьев зашевелились, сначала вдали, потом ближе, ближе – и в грудь ударило тугим воздушным кулаком.
С дерева я буквально свалилась, обламывая гибкие побеги, и не узнала место, где мы приземлились. По обе стороны от ствола выросли груды земли. За какие-то минуты
Лиора и Маронг уже сидели там, в разных краях, совершенно одинаково обхватывая колени руками.
– Посмотрела? – сочувственно улыбнулась Лиора. – Извини, что не предупредила. Но такое правда лучше один раз увидеть, чем услышать сто объяснений.
Я кивнула, но на ошибку с жестом согласия никто даже внимания не обратил. Воцарилось неуютное, колючее молчание. Затем снова громыхнуло, но под землёй звук не так сильно пугал.
И где там Тейта носит? Он ведь не попадёт в эту кошмарную грозу?
– Быстро у вас получилось вырыть убежище, – проговорила я, только чтобы как-то забить мучительную тишину до следующего залпа.
– Летать, рыть землю и делать лодку – первое, чему учат, когда иллюзии обретают прочность, – кисло откликнулся Маронг. Он явно не был настроен читать лекции. – Это основы выживания. Иначе однажды попадёшь под такую грозу…
Фраза так и повисла в воздухе, незаконченная.
– Кстати, – ухватилась я за возможность. – Давно хочу узнать кое-что. Мы с Тейтом недавно говорили о том, что мир вокруг слишком агрессивный. Мох этот голубой, огненные реки, айры… И вот ещё. Лиора, ты сказала, что гроза – это эхо катастрофы. Я правильно понимаю, что всё перечисленное – явления одного порядка? И происхождение у них не слишком естественное?
Она глянула поверх собственных коленок.
– Раньше ты историей не интересовалась.
Загрохотало опять, сильнее прежнего. Я переждала оглушительную канонаду и продолжила:
– Чтобы интересоваться, нужно иметь отправную точку. Нельзя же прийти и спросить: а расскажите мне свою историю вкратце, самые важные даты. А ещё – основы местной политики, экономики и этикета. Представь, что ты почувствуешь, если тебя об этом попросят.
– Айе, твоя правда, – вынужденно согласилась Лиора. – Насчёт грозы и гаюса… Тут никакого секрета, в общем. Хотя и достоверных сведений мало. Когда-то мир был совсем иным. До сих пор на побережье и на островах глубоко под землёй находят остатки огромных странных машин. И городов – размером с целый остров. И ещё хроники говорят, что там, где сейчас дикие горы, раньше были спокойные плодородные земли. Мир дробился на множество городов-государств. Маги правили обычными людьми и воевали между собой. И однажды довоевались до того, что получились горы и всё, что к ним прилагается. – Громыхнуло. Она сгорбилась, пережидая, пока звук стихнет. – Сила у всех разная. Кто-то виртуозно создавал айров, причём если стаю не уничтожить целиком, то со временем она восстановится ровно до прежней численности. Другие воплощали из ничто смертельные ловушки, вроде огненной реки или грозы. Мастера тварей и созидающие совершенство… О, они во все времена были самыми страшными противниками. Гаюс и нассова трава – ещё не худшие их изобретения. – Лиора посмотрела на меня в упор и спросила вдруг: – Трикси, слышала ли ты о болезнях, которые передаются через взгляд?
Я вздрогнула и только усилием воли заставила себя удержаться и не отвернуться.
– Нет.
– До той войны о них тоже не слышали, – усмехнулась Лиора недобро. Её слегка раскосые глаза сейчас как никогда напоминали о мастере Оро-Иче. – Война изменила сам облик мира. Меньший из континентов утонул в море. Другой почти целиком выкосили болезни, и до сих пор никто не отваживается исследовать его. Нам повезло, можно сказать. Маги здесь были более разумны, пожалуй. Они всего лишь создали этот огромный горный массив, и за его пределы почти никакие твари не выходят. Даже нассова трава не спускается на побережье, хотя там полно беспечной неповоротливой пищи. Побережье на юге – благословенный уголок. Ещё много людских поселений на северо-западе и северо-востоке, где великие равнины и леса. На севере –
ледяные пустыни. Некоторые мастера уходили туда в странствие, но мало кто возвращался… Думаю, там свои твари и ловушки. Когда-то маги едва не истребили род людской, Трикси, – вздохнула Лиора. – Потомки выживших помнят это время. Во многих общинах и государствах религиозные и иные законы предписывают истреблять детей, если они рождаются с даром. Хотя каждый правитель, конечно, держит наёмников и врачевателей из магов, но об этом вслух не говорят. Те потомки магов, которые желали соблюдать законы, ушли в горы, недоступные для людей. Так появился Лагон.Она замолчала.
Прогрохотал гром; что-то зашелестело. Дождь?
– А свободные?
Лиора промолчала. Маронг поёрзал, глядя то на неё, то на меня, а затем откликнулся очень тихо:
– В Лагоне знаниями делятся все со всеми. Нет, тайные силы есть у каждого, но от лучших учеников у мастера секретов нет. Были семьи, которые не желали делиться своими тайнами. И соблюдать законы – тоже. «Свободные» – значит «свободны использовать магию так, как пожелают». Нас… – Он запнулся. – Их очень много. Если бы мы… они не убивали друг друга, то было бы ещё больше.
– Обучение в Лагоне имеет свою цену, – вновь подала голос Лиора, когда умолк Маронг. – Об этом мало кто знает, кроме мастеров и подмастерьев, конечно… Те, кто находится здесь больше пяти лет, теряют интерес к власти. Абсолютно. Я сама толком не знаю, как это получается. Может, мастера из внимающих и поющих делают что-то такое. Может, мастер Оро-Ич создал огромную иллюзию, которая пожирает жажду власти, как червь сомнения выжирает любовь и уверенность. Зато вот здесь, – она прикоснулась к своему животу, по нижнему краю рёбер, – появляется что-то, что гонит тебя к новым знаниям. В мир. Все подмастерья рано или поздно уходят в странствие. Отец говорил, что Лагон просто обнажает истинную сущность мага, и это именно знания, а не власть. Не знаю. Может, однажды люди забудут катастрофу, и маги смогут жить на богатом и спокойном побережье. Или свободные раньше уничтожат нас, а затем и людей, расплодятся везде и устроят новую войну.
Сказать, что я была удивлена… Слишком слабо. Нет, мне и раньше приходило в голову, что мир вокруг изрядно напоминает этакий магический постапокалипсис, минное поле, где вместо взрывчатки – сюрреалистические ловушки и химеры. Но реальность превзошла все догадки.
В моём мире живёт примерно четырнадцать миллиардов человек. А здесь сколько, интересно? Хотя бы пятьдесят миллионов наберётся? Или нет, учитывая, что из трёх известных материков один затоплен, другой отравлен, а значительную часть третьего занимают горы? Тридцать миллионов?
Десять?
Может статься, что у нас в столице население больше, чем здесь на всей планете.
И к тому же выясняется, что свободные постоянно ведут войну с целым миром и друг с другом. Вероятность, что кто-то из моих призывателей останется в живых к тому времени, когда я обзаведусь достаточной силой, теперь кажется вообще призрачной.
Мастер Оро-Ич наверняка знал об этом. Но выглядел вполне серьёзным, когда рассказывал о шансе вернуться домой… Не похоже, что он просто дурил мне голову ложными надеждами. Так где здесь подвох?
И если уж на то пошло, то какого шраха он подсунул меня Аринге?
– Что молчите? Перепугались? – Тейт появился внезапно, мокрый, грязный, но зато с охапкой дров и с увесистым свёртком. – Чья лампа горит? Погасите, пока молнией не шарахнуло.
– Мы же под землёй, – вяло откликнулся Маронг, но всё же послушался.
Шарик погас, и стало темно.
– Ну, многие так думают. А молнии бьют. Их любая магия притягивает, даже под землёй. Если только на шесть ростов не зарыться, – жизнерадостно объявил Тейт. Потом загремел чем-то, зашуршал сумкой. Звякнули склянки, и на дровах вспыхнуло пламя. Деревяшки были щедро присыпаны жёлтым порошком. – Почему, думаешь, столько наших от грозы погибает? Со склона не успевают уйти? – И он презрительно фыркнул. – Хорошая новость, кстати. Дождь не кислый, можно пить. Я раздобыл кое-каких фруктов, а ещё листья шерги, ну, на лепёшки, и такого же водного зверя, какого мы в пещерах ели, – перечислял он, выкладывая из травяного свёртка добычу. – Раз Трикси плохо не стало, значит, его точно можно есть. Нарежем тонкими полосками и поджарим. А воду можно кипятить вот в этом, – и он водрузил сверху горки припасов небольшую, с два кулака, скорлупку. – Совсем закаменела, повезло. Видимо, прошлогодняя.