"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Мы успели вернуться в номер до того, как тропический ливень накрыл всё вокруг стеной серой мглы. В такое время великолепно пишутся стихи. Хорошо, что я не поэт и есть чем заняться до отъезда. А что вы хотите? У меня молодая красивая жена, да и сам я не стар, да и не суперстар, а обычный человек с обычными человеческими желаниями. Так что извините, но ближайшие пару часов я буду слишком занят, чтобы вам что-то рассказывать.
Куда-то идти лень… Ветер рвет крыши, дождь хлещет, как из ведра. Лина, завернувшись в халат что-то читает. У меня есть немного времени, чтобы рассказать, что сейчас с нами происходит. Вроде бы ничего нового — мы выполняем миссию и создаем легенду. Пара журналистов из Мексики (по происхождению), которые работают на французскую газету, направляется в Испанию после большой поездки по странам мира. У меня в чемодане серия очерков, которые описывают места, в которых мы побывали. Очерки на испанском. Лина очень сильно помогла с переводом и правкой литературного стиля. У неё отличный журналистский нюх. Кроме того, из каждого большого города мы отправляли телеграммы с нашими очерками на адрес парижского издательства. Ну а то, что в этих сообщениях были зашифрованы еще и наши краткие сообщения — это уже параллельный профит. Почему США и крупнейшие страны Латинской Америки? Хотя бы потому, что именно в этих государствах наиболее сильны позиции коммунистов-троцкистов.
Понятно, что американские коммунисты находились под колпаком различных спецслужб и влияние Троцкого, которого американская пропаганда постоянно раскручивала и рекламировала имело место. И это необходимо было как-то учитывать. В первую очередь потому, что из САСШ и Латинской Америки потом в Испанию отправились боевые отряды интернационалистов-троцкистов, которые были силой, не подчиняющейся республиканскому командованию. Впрочем, такой же силой были и отряды анархо-синдикалистов. И это необходимо было как-то нивелировать. И тут как раз в СССР происходит первая «оттепель». Признаются реальные заслуги Троцкого (а он у него, несомненно, были), хотя искренне говорят о его ошибках и просчётах. При этом приглашают откровенных троцкистов для работы по созданию теории мировой революции в условиях новой стадии империализма. То есть — сначала создание рабочей теории, потом — воплощение ее в реальность. Говоря проще, Сталин и его окружение начали работать на имидж советской власти как самой прогрессивной. На этом фоне возникла большая такая вероятность избежать страшных репрессий тридцать седьмого — тридцать девятого годов. Ведь эти ужасы возникли из-за поражения Сталина в борьбе с новой партийной бюрократией, на стороне которой выступила ежовская НКВД. Иосиф Виссарионович вынужден был поддаться давлению со стороны тех, кто обеспечил ему победу над старым, еще ленинским, ядром партии. Но именно эта верхушка хотела неограниченной власти, а если в твоих руках находятся сотни, тысячи человеческих жизней, то… Это и есть самое огромное искушение — искушение безнаказанностью. Но сейчас во главе НКВД находится преданный товарищу Сталину Сергей Миронович Киров, Ежов находится на очень незначительной должности, а лидеры ленинской партии постепенно сходят со сцены истории по вполне естественным причинам: болезни, аварии, да мало ли что может случиться с человеком? Но никаких громких шпионских процессов не происходит, хотя оппозиция в партии и под запретом. И это вселяет определенные надежды. А еще необходимо учитывать, что Надежда Аллилуева жива и здорова, занята важным делом и скандалы в семье почти что исчезли, на них просто нет времени. Тоже фактор немаловажный!
Глава девятая
Человек с бульвара дель Корсо
Середина апреля тридцать пятого года в Вечном городе выдалась исключительно теплой, приезжему могло даже показаться, что вот-вот начнется лето, хотя житель Апеннинского полуострова только бы усмехнулся на такое предположение: просто обычный весенний месяц чуть-чуть порадовал погодой, усмехнувшись и готовя за спиной какую-то пакость. Верить апрелю нельзя. Поэтому приехавшие в Рим жители жаркой Каталонии кутались в довольно теплые плащи, им тут было не слишком комфортно. Для Антонио Гойкоэчеа и его идейного товарища, тоже Антонио, только де Лисарса Ирибарен это была вторая поездка в столицу Италии с сугубо деловой целью. Первая была в составе чуть более представительной делегации: они приехали в прошлом году вместе с Рафаэлем де Оласабалем-и-Эулатом, но сейчас Рафаэль лежал в больнице и им пришлось совершить эту путешествие уже вдвоём.
В прошлом году они пытались договориться с Муссолини о поддержке их движения в Испании и подготовке государственного переворота. Оба они принадлежали к одному движению — монархистов, то есть были сторонниками провозглашения монархии, хотя и представляли разные фракции этого весьма лоскутного объединения. Гойкоэчеа являлся представителем альфонсизма — то есть сторонником возвращения к власти свергнутого короля Альфонсо XIII, а Лисарса слыл ярким приверженцем карлизма — сторонников возвращения к власти потомка Бурбонов. В тоже время, почти все они объединились вокруг идеи насильственного изменения государственного строя молодой республики. Казалось бы, свергнута диктатура Мигеля Примо де Риверы, страну ждет процветание и бурное развитие, но многие были с такой постановкой вопроса категорически не согласны. Республика казалась слишком рыхлой, слишком нерешительной, слишком левацкого толка. А богатым состоятельным и состоявшимся гражданам Испании требовалась сильная власть и сильная рука, которая сможет подавить любое народное возмущение. Народ, который вырвался во время восстания против Риверы на свободу необходимо было снова загнать в узду и заставить повиноваться.
Но в тридцать четвертом переговоры ни к чему не привели. Всё внимание Дуче и Италии было приковано к Гражданской войне в Германии. Именно туда уходило итальянское оружие, там ковалась победа над мировым коммунизмом. К сожалению, победа завершилась полупобедой. Хотя почти вся немеччина и стала монархией, коммунистам удалось организовать свой анклав — Германскую Демократическую республику. И там уже полностью наводить свои, коммунистические, порядки. Поэтому, хотя и в результатах переговоров испанские монархисты уверены
не были, они рискнули еще раз обратиться к итальянским фашистам за помощью.Они почти две недели провели в Риме, пытаясь добиться аудиенции у Муссолини, но пока что все их попытки были более чем провальными. Они уже практически отчаялись: никакие старые связи почему-то не работали, они получали всюду от ворот поворот. Но вчера на виллу, которую они снимали в пригороде, принесли приглашение посетить маркиза Мишьятелли. Маркизу принадлежал палаццо Буонопарте — дворец в самом начале Виа дель Корсо, известный тем, что в нём до самой своей смерти проживала матушка Наполеона Буонопарте. Это приглашение было интересно тем, что никакой связи с маркизом у приезжих не было, и встречи с ним они не искали. Вот с Бенито Муссолини или его зятем, Галеаццо Чиано домогались изо всех сил, а вот с этим маркизом… Правда, на Виа дель Корсо располагалось министерство иностранных дел, в палаццо Киджи, но какая тут связь? Да, когда-то Муссолини, будучи по совместительству, еще и министром иностранных дел, с балкона министерства произносил пламенные речи (а оратором дуче был недюжинным, это признавали даже его заклятые враги). Но какая тут связь?
В своей политической карьере Антонио Гойкоэчеа часто был вынужден принимать компромиссные решения, что откровенно претило его радикальной натуре. Он предпочитал всем решениям силовой путь, никаких переговоров и уговоров — противник должен быть повержен, и никаких иных вариантов! К своей цели он пёр как бык на тореадора. Будучи министром внутренних дел в кабинете Мауро он отличался всё той же упёртостью и отсутствием политической гибкости, правда, он пробыл в той должности всего пару месяцев — очередной раскол мауристов привёл к выходу одного из лидеров неоконсерваторов, которым и оказался Гойкоэчеа, из движения. Идеологически именно он стал выражать систему «органической демократии», из которой потом и вышла концепция франкизма, то есть мировоззрение будущего диктатора и победителя гражданской войны. Антонио же считал своим идеалом фашистскую систему Муссолини, настаивал на том, что именно такими методами необходимо восстановить порядок в стране. Не менее радикально был настроен и его партнер, представляющий другое крыло монархистского движения — карлизм, Антонио де Лисарса Ирибарен. Во-первых, он имел очень хорошие связи в среде испанских военных. Во-вторых, был причастен к формированию в Наварре и Андалусии военизированной партийной милиции — рекеты. Он организовывал контрабандные поставки оружия для наиболее активных групп монархистов, но при этом не набивался в лидеры движения. Можно сказать, что Лисарса был техническим исполнителем, кем-то вроде Красина в большевистской партии. Человек, который много знал и много делал, но при этом не находился на виду. Но именно его технический опыт, умение наладить поставки контрабандой и явились тем фактором, из-за которого его участие в переговорах в Италии стало обязательным. Надо сказать, что и внешность он имел непримечательную, был похож на провинциального бухгалтера или клерка из небольшого банка [131] .
131
Примечательно, что Лисарсу смело можно было бы назвать «счастливчиком». В РИ во время Гражданской войны он по дороге в Лиссабон (где должен был встретиться с мятежным генералом Хосе Санхурхо) был арестован республиканцами, попал в тюрьму в Мадриде. И сумел там уцелеть во время так называемой Образцовой тюремной резни 1936 года и был освобожден франкистами. Играл видную роль в политической жизни страны.
(Антонио де Лисарса Ирибаррен)
И вот, ровно в назначенное время (два часа пополудни) два монархиста из далекой Испании вошли в парадный подъезд палаццо Буонопарте. Их встретил мажордом, который принял плащи и провёл господ в предназначенную для встречи комнату. Надо сказать, что помещения небольшого дворца были обставлены с весьма скромной роскошью. Тут не было вычурной и безвкусной демонстрации богатства, в доме царила стильная красота, которая подчеркивала вкус хозяев и усилия весьма дорогого дизайнера. Правда, минимализмом маркиз Мишьятелли тоже не страдал. Так что всего было в меру. На небольшом столике оказались выложены сигары, сигариллы и папиросы — на любой вкус, а также внушительная коллекция алкогольных напитков. Но никто так и не появлялся. В ожидании маркиза гости заняли предназначенные им кресла (они стояли рядом, тут ошибиться было невозможно). Ожидание затягивалось. Со стороны маркиза это было просто невежливо. Но господа испанцы спокойно сидели, так и не притронувшись ни к сигарам, ни к напиткам, нервничали. А что еще им оставалось делать? Это они сюда приехали в роли просителей, а не наоборот.
Тут раздались быстрые шаги. Дверь открылась и в неё стремительно вошёл, нет, точнее даже сказать, влетел, Бенито Муссолини. Лицо дуче было раскрасневшимся, он явно откуда-то пришёл в спешке и был чем-то озабочен. Весьма озабочен. Тем не менее, при виде вставших переговорщиков быстро принял любезный вид и поздоровавшись, поинтересовался их здоровьем и тем, насколько им понравился Рим. Владение гостей итальянским ему пришлось по душе. Он даже изобразил на лице приветливую улыбку.
— Итак, господа, что вас привело ко мне? — поинтересовался диктатор, всем своим видом демонстрируя, что много времени уделить на переговоры он не сможет.
— Нам необходима ваша поддержка. Власть в Испании перешла к богомерзким исчадиям ада — большевикам. Наше движение решило выступить против этой власти. В нашем распоряжении почти пятьдесят тысяч верных и преданных людей, которые не побоятся запятнать свои руки кровью, чтобы избавить страну от коммунистической заразы. Но нам нужно оружие. Нам нужна любая поддержка. Причём, как на этапе подготовки восстания, и, что не менее важно, когда оно начнётся и войдёт в острое противостояние с властью в Мадриде.
— Что вам надо?
— В первую очередь оружие. Винтовки, револьверы, пулеметы и патроны. Много патронов. Если есть возможность хоть какую-то артиллерию…
— Но-но-но… господа! Если ручное оружие — это еще куда ни шло, то пушки… Пушки нет. Пока что нет! Учтите, пока вы не начнёте — только легкое вооружение. И большего не просите… Впрочем… Завтра вас примут в палаццо Киджи. Думаю, что сумма, которую я могу выделить вашему движению, приятно вас удивит. Но! Не советую вам меня подвести! В нужный момент ваше выступление должно взорвать страну! Шествие Коминтерна по Европе необходимо остановить. Кстати, с этим согласен и герр Гинденбург. Очень может быть, что добровольцы-монархисты из Германии окажут вам помощь. Советую после Рима направиться в Берлин. Конечно, пока что Рейх не стал производить вооружение в достаточном количестве, но хоть что-то они вам выделить тоже смогут. Правда, будет мешать красная Франция… Но это тоже решаемый вопрос. Причем весьма оперативно решаемый. Не смею вас больше задерживать и прошу меня извинить, дела.