"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Кстати, второй раз уже спрашиваю сам у себя — а здесь это где? Домик уютный, тёплый, значит, зиму видел, а за окном еловый лес, свойственный… Ой, да где угодно свойственный. География обширна. Однозначно можно заявить: что это не тропики, хе-хе.
— Вы меня заинтриговали, господа, — покачал я головой. — У меня тут вовсю варилась своя каша, но сейчас складывается впечатление, что все мы часть блюда посерьёзнее.
Так себе кулинарная аналогия, но сойдёт.
— Потому расскажите побольше! Столько всего изменилось. Зачем ты пришёл меня убивать, старый Бес, м?
— Мой род никогда
— Ты ведь всё сам понимаешь, — сказал мне Претендент. — Ты последний из известных Романовых. Поэтому обречён. Разумовский предал Империю и не может оставить хоть кого-то с кровью старого правителя, если хочет взять власть в свои руки.
Вспомнилась пламенная речь пожилого князя на Дворцовой Площади. Да уж, чем громче лозунги, тем страшнее те, кто их произносит. Значит, вот кто зачинщик переворота? Занимательно. О, а это что?
Ко мне медленно подплыла чашка с чаем, посланная прекрасным Оладушкиным. Как можно было об этом забыть! Чашка зависла в шаге от меня, покорно дождавшись, пока я не взял её в руки. Пахло изумительно. Интересно, что за сорт? Ну и да: неосмотрительно пить варево поднесённое неизвестным тебе человеком, но амулет Василисы был на мне, и слишком сложная была бы схема у Претендента затащить сюда для того чтобы тупо отравить.
Если же там что-то развязывающее язык, то тут Василисин амулет справится. На миг сомнения почти победили, но затем я сделал небольшой глоток и замычал от удовольствия. Вкусненько.
— Сколько проблем от людей, желающих лично покомандовать, скажу я вам, — признался я. — Вот серьёзно, от этого все беды, а не от серого мира.
Претендент странно хмыкнул, но затем обратился к Бесу:
— Подумать только. Так ударить в спину старому другу. Как ты вообще это перенёс?
— Мой род никогда не предаст Разумовских, — сквозь зубы выдавил Многоликий.
— Сейчас допью чай и выпотрошу тебя, — пообещал я ему. Тот лежа пожал плечами. Ладно, проходили уже такое спокойствие и упрямство. Оно быстро заканчивается, когда я приступаю к делу. Но сначала чай.
Да-а-а, вкус у него был не хуже запаха. Алтайские травы точно есть, только у них такая нотка…
Моё спокойствие нервировало Оладушкина. Вот интересно: из нас троих Претендент беспокоился больше всего. Экий он чувствительный.
— Бес, ты же знаешь, что он с тобой сделает? — Оладушкин не сдавался, пытаясь спасти чародея. Ну, ничего, пусть попытается. Груз на душе лишний держать не следует. — Он уже нескольких лишил дара. И тебя лишит. Ты же последний в роду! Последний! Опомнись.
— Мой род никогда не предаст Разумовских, — сухо ответил Многоликий, и Оладушкин закатил глаза. Шумно выдохнул:
— Верность Родионовых известна всем, кто, так или иначе, сталкивался с вашим родом.
Оладушкин легко поднялся из-за стола, приблизился к лежащему. Добавил:
— Почти также как и преданность Разумовских Его Величеству.
Я сделал ещё один глоток.
— Мой род никогда не предаст…
— Да перестань, Бес. Хватит, — поморщился Оладушкин. — Мы все это понимаем. Но уже поздно. Верность не имеет права быть
слепой! Иисус всепрощающий, знал бы ты как мне больно видеть тебя в таком виде. Родионовы же люди чести. Как жизнь запихала тебя в такую сложную ситуацию? Протяни руку, и мы вытащим тебя! Отказаться от предателя это не то же самое, что предать. Ты не должен этого делать, Бес!— Мой род никогда не…
— Ты всё равно всё скажешь, — перебил его я. — Просто будет чуть дольше. Но зато я помогу сохранить тебе верность слову. Ещё часик другой, и ты будешь также преданно служить уже мне. Повторять «Мой род никогда не предаст Артемьевых». Хотя о чём я… Романовых…
— Мой род…
Оладушкин недовольно поджал губы.
— Я пытался…
Ещё один глоток. Как интересно всё повернулось. Лежащий на полу охранял мою жизнь прежде и, вероятно, даже мог её спасти. А теперь он мой враг. Зато второй участник встречи прежде пытался меня убить, а теперь вполне себе помощник получился. Правда, определённо, со своими интересами.
— Иногда надо отступить, Бес, — тихо промолвил Претендент.
Взор Многоликого ожёг чародея неприкрытым гневом.
— Мой род никогда не предаст…
Ясно. Непробиваем. Я допил из чашки, неторопливо поставил её на полку над камином и подошёл к пленнику. Вот ведь как выходит. Судя по всему: Многоликий был неплохим человеком. Он напомнил мне чем-то Медведева, который служил в охране Бека. Но тот поумнее оказался. Или же достучаться до него удалось. Я ведь бываю убедителен.
— Ну-с, господин Многоликий, приступим?
— Постой, — остановил меня Оладушкин. — Постой. Он может быть хорошим союзником. Просто сжечь его способности это… Трата ресурса. Не надо. Наверняка есть другие методы.
— Наверняка. Но мне нужны ответы, — тихо сказал я. — Чем быстрее и больше, тем лучше. Они очень путают мои планы. Даже ты так не мешал.
Претендент развёл руками:
— Жаль. Я ведь старался. Просто мне не везло с исполнителями, — он поморщился недовольно. — С такими ресурсами и с такими условиями задачка была непростой. Плохая комбинация. Но я не сожалею о том, что ты ещё жив, Илья. Правда.
— Есть ватрушки? — пропустил я его слова мимо ушей. Вроде бы ел недавно, но ситуация стрессовая, уже столько всего случилось с утренней каши.
— Ватрушки? Мы, по-моему, только что говорили о наших разногласиях в прошлом. Переход очень резкий.
— Они ведь в прошлом? Я про наши разногласия. А, значит, ватрушки обретают важность. Есть хорошее местечко, в Пушкинских Горах. Может, работают ещё? Я бы покушал, честное слово. Смотаешься? Одна нога в портале, вторая я не знаю где. Бац-бац и вкусно!
Оладушкин нахмурился, очень тихо переспросил:
— Ты отправляешь меня в магазин?
— Если это не сложно, конечно.
— Сложно!
— Я так и думал. Мне тоже с исполнителями не везёт, — сокрушенно поделился болью я. И понял, что юмор не прошёл. Претендент резко выпрямился, словно проглотил копьё. Глаза его возмущённо расширились:
— Илья, ты ходишь по очень тонкому льду. Я нашёл опору в своих метаниях и увидел цель, но если вещи, которые я, как и Родионовы, не потерплю. Уйми свой язык! Я не исполнитель!