"Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
– Что ты моя дочь, а большего мне и не надо.
– Удивительно… - протянула задумчиво она.
– Для меня, солнце моё, разумные - это не количество единичек и ноликов. Облик, манера поведения, как говорит, что говорит, какие выдаёт мысли. Храбр ли, труслив, отважен, безрассуден, осторожен. Честный или лжец, способен предать или способен к самопожертвованию. Злой, добрый, мягкий, упрямый… И много, много всего остального, что делает разумного личностью.
– Цифры, доча, таково моё убеждение, если применить к разумному, скорее обманут, чем помогут. Статы, умения, единички в характеристиках, как по мне, ни о чём не говорят. У кого-то много жизненной силы, выносливости и ловкости, он регенерирует, как оборотень,
У разумного могут быть великие удача и интеллект, а нутро гнилое. Хилый задохлик может иметь настолько прочный, стальной стержень внутри, что его можно только сломать, но никогда - согнуть. Цифры могут соврать, доча, очень даже могут, когда это касается разумных.
Оттого я не смотрю на статы и характеристики, я смотрю, к примеру, на Кваку, как на Кваку. Со всеми её достоинствами и недостатками. Я не оцениваю кого-либо с точки зрения цифр, как многие и многие, можно сказать, подавляющее большинство. Для многих высокие характеристики - повод если не испугаться, то стать гораздо осторожней, иногда лебезить, отступить заранее, не связываться, и всё тому подобное. А низкие характеристики - повод смотреть презрительно, задирать слабых, издеваться, смело нападать. Они, словно скупой рыцарь, постоянно подсчитывают свои шансы, складывая и отнимая циферки на пальцах. Именно таких наша мама называет цифровыми героями. А я, - я ухмыльнулся и поцеловал дочь, внимательно слушающую меня, в лобик, - герой, если герой, конечно, не цифровой.
– Но это же очень сложно, папа?
– задумчиво проговорила она.
– Совсем отказаться от возможности видеть.
– Не знаю, - пожал я плечами, - наверное. Но так интереснее жить. Опять же, не смотрю только на разумных, на всё остальное я смотрю очень внимательно.
– А я смотрю на разумных, - чуть пригорюнилась Жемчужинка,- Значит, я героиня цифровая?
– Наша мама, неся на себе тяжелое бремя, не любит цифровых героев, но именно потому, что на ней огромная ответственность, забота не только о живом и не живом, о целых мирах, она не может позволить себе не смотреть статы и характеристики разумных. Таков закон дуализма, ты можешь что-то не любить у других, но вынуждена делать именно это сама.
Некоторое время доча переваривала услышанное.
– А я?
– задала она невнятный вопрос, но я её понял.
– А ты решишь для себя сама. Кто знает, какие вызовы будут стоять перед тобой, когда ты вырастешь. Даже я, со своими принципами, не уверен, что однажды не отступлю от них.
– Например, когда?
– заглянула в лицо любопытная доча.
– Например, ради спасения тебя, нашей мамы. Ради Мими и Бобо, ради розового чебуратора. Ради защиты зелёненьких ушастых хоб. Ради малышек Мо… Я, как-то незаметно для себя оброс разумными, которые дороги мне, и их уже немало.
– А ради себя, папа? Ради себя?
– Ради себя? Хм… да, пожалуй, что и нет. Что я за птица такая райская, чтобы нарушать ради себя свои же принципы?
Буду честен, когда у тебя за спиной есть некое преимущество: сторонняя сила, большие связи, немереные деньги, а лучше всё сразу, то быть крутым, принципиальным, благородным и щедрым гораздо, гораздо проще, чем без всего этого.
А ты попробуй поступи, как Николай Масалов. Во время Великой Отечественной Войны, я тебе рассказывал о ней, он вышел на простреливаемую улицу, на которой сидела маленькая девочка. Немецкая девочка, добавлю, можно сказать, ребёнок вражеской нации. Очень вражеской! Взял на руки и понёс. А ему выстрелили в спину… Убили. Спасти свою же девочку, вот так выйти и взять на руки и унести, у немцев духа не хватило, а в спину выстрелить тому, кто за чужого ребёнка вылез из-за укрытия, хватило. Такая вот они гниль и шлак человеческий.
Я, доча, не раз думал: смог бы так, как
он? За своего ребёнка - несомненно. А за чужого? Я не знаю, о чём думал Николай Иванович в тот момент, но он точно не был бессмертным.Так что, моё бессмертие - это само по себе огромное преимущество, позволяющее вести себя и действовать так, как немногие решатся без него. Оттого ещё и высчитывать жалкие циферки для меня просто унизительно. Но это для меня…
– Я поняла, что такое не цифровой герой, - решительно кивнула головой Жемчужинка, - Я тоже хочу быть не цифровой героиней.
– А это, моя капелька, ты сама решишь…
– Папа, а были ещё такие люди, как Николай Масалов?
– О-о-о… Такие люди были. У русских, и вообще всех тех, кто проживал на Руси и в России, таких хватало. Не хочу хулить иные народы, но там с этим как-то гораздо беднее, да.
– Всех тех, кто проживал на Руси и в России?
– вычленила Жемчужинка.
– Да. Ведь страна, откуда я родом, очень многонациональна. Я по крови русский. Хотя, кто бы мне сказал, что это такое, русский по крови, хе-хе… Хватало у нас тех, кто и на амбразуры грудью падали, и вызывали огонь на себя, таранили горящим самолётом вражеские колонны. И чужих детей выносили, подставляясь под пули. Вот также как Николай, ловили их спиной, прикрывая.
И из огня выносили, и в ледяную воду кидались, сгорали, тонули, но спасали. Чужих спасали, и не только детей. А были могучие люди, что делали сами себе полостные операции, ползли неделями с перебитыми ногами, прививали вакцины против смертельных болезней… Много, много чего делали. Не ради себя. Ну, а остальные народы, живущие в России, наверное, от нас "заразились". Видимо, не только всяческая мразь и грязь заразна, но и доброе, светлое и самоотверженное может прилипнуть к душе человеческой.
– Папа, расскажи мне о таких как Николай Масалов, - дочь смотрела на меня очень серьёзно. Видимо история с героическим сержантом тронула её не шуточно.
– Конечно расскажу…
Глава 19
– Папа…
– М-м-м…
– Ты можешь сделать мне лук?
– Лук?
– Да! Хочу быть лучницей.
Скоро, уже скоро затихнут громы и молнии, перестанет хлестать дождь параллельно земле, утихнет ветер… Пару месяцев? Ну, где-то так.
А пока мы сидим в тепле, светле и уюте. Мягко "горят" неизменные слизни лампочки, мои спутники с самых первых дней "попадания". Где-то за стенами шелестит дождь, там слякотно и холодно… Дочь что-то читает, забравшись с ногами в кресло-качалку и запаковавшись в живое покрывало. Не столько ради тепла, ради уюта. Я тоже читаю, правда не сейчас.
Бывает, знаете ли, тянет перечитать что-то хорошее, умное. А уж человечество, слава богу, умудрилось написать такого изрядно. Но я не просто читаю для себя, я ещё и транслирую мысленно прочитанное Головастику. Любит он, однако, выдуманные истории. Вот и подпрягает то меня, то дочь, на почитать. Надо бы его научить алфавиту и пусть бы сам читал, да. Глядишь такого ума наберётся, что только - ух!
На секунду представляю такую картину маслом, что непроизвольно появляется улыбка, хе-хе. Головастик - в одних щупальцах скрипка, в других - пара томиков с поэзией и философическим трактатом, на голове квадратная хрень с кисточкой… Разрешите представиться! Бакалавр болтологии, бакланавт философии, доктор наук по экзотическим морским животным, доцент магических наук - Головастик. Ныне - студент Университета Высоких Искусств столичного отделения Сияющей Веги. Хе-хе… И тут дочь врывается в мои влажные фантазии… И ведь не совсем, если хорошенько подумать, они и фантазии! Вот, к примеру, шахматы! Головастик делает меня в девяти партиях из десяти. И та единственная это всё больше ничья, чем выигрыш. Именно эти мы сейчас и занимаемся, Головастик выносит хозяина в одну калитку.