"Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18

Но сама она освоила нежную свирель. Очень быстро, очень качественно. Жемчужинка легко подхватывала на ходу любую мелодию, стоило мне только протрендеть губами, и тут же могла сымпровизировать, вплетая её в другие мелодии. Какой талантливый ребёнок! Аж слеза умиления непрошено катится из глаза. Мой ребёнок!

Лучше всего звучал дуэт: Головастик на скрипке, дочь - свирель. Здорово получалось. Я, лишь изредка, присоединялся к ним, тактично потряхивая какими-нибудь маракасами или дзынькая в треугольник.

Так и шло время… Вот уже месяц минул, второй пошел… Мама Ева так и не появилась. Дочь очень скучала, но не ныла, не задавала глупых вопросов, она не только знала. но и осознавала, насколько важная и ответственная "работа" у мамы. И всё же, всё же… Когда она появится, я не постесняюсь задать вопрос, отчего она покинула нас так надолго. Ну, ладно, если и не нас, в смысле меня, то дочь - точно.

А что касаемо посланцев, то я сам их попросил объявиться только по моему зову. Были на то причины…

И вот, настал момент, когда надо было познакомить Жемчужинку с русской баней. Так-то мы мылись регулярно, отдельно, конечно. Дочь уже не малышка, что вся помещалась у меня на руках, вполне себе девушка! Поэтому большая кадушка с горячей водой, мыло, черпак, полотенце… Но парную мы ещё не разу не использовали. Она даже не знала, что это такое. Точнее знала, но теоретически. А так как нужно практически, то я разработал сложный, пошаговый план. Я знакомлю с парилкой и прорубью Рамзеса. Рамзес, если переживёт оздоровительные процедуры, знакомит с этим Люси. Люси, если не убьёт за такие "процедуры" Рамзеса, ведёт в парную Жемчужинку. Может ещё и Ночку прихватят… Так что, пора вызывать шакалоголового!

Глава 20

Сегодня на улице мела суровая поземка, да ещё мороз "пощипывал" градусов под пятнадцать. Не самая хорошая погодка, но и не из худших. На при с плюсом, где-то… Мы сидели в тепле и сухости и никуда не планировали выходить, занимаясь каждый своим делом. Я ковырялся с каким-то простеньким артефактом, дочь читала книгу. И, судя по нависшему над ней Головастику, не только про себя, для себя, но и для него. И вообще, дело шло уже к обеду, когда в дверь кто-то тяжело забухал…

– Кто там!?
– грозно откликнулся я.

– Хозяин!
– зарычали из сеней, - Открывай! Свои!

– Свои все дома! В такую погоду хороший хозяин плохую собаку на улицу не выгонит!

– Ах ты!
– дверь отлетела в сторону от хорошего пинка, и в хату ввалился Рамзес, сверкая глазами и ощерясь в многозубом оскале, - Макак бесхвостый! Обезьян лысый!

– Ты смотри, дорогая!
– возмущённо повернулся он к Люси, что маячила за его спиной и тихо похихикивала в кулачок, - Стоило только раз, один лишь раз попытаться войти в дом через дверь, как культурный человек, постучаться, а не из тёмного угла выпрыгнуть, и тут же нарвался! Тут же!
– тыкал в меня Рамзес кривым когтем, - Ну, погоди! Ну, я тебе припомню "плохую собаку"!

– Дядя Рамзес!
– радостно подскочила к нему Жемчужинка и тут же попала в объятия шакалоголового. Он мгновенно облапил её, но очень аккуратно, и лизнул в щёку большим шершавым языком…

– Вах! Сладкая!

– Фу! Дядя Рамзес!
– со смехом выворачиваясь из объятий и вытираясь локтем, закричала дочь, - Фу, так делать!

– Не могу устоять!
– фырчит он довольно.

Но она уже не слушает его, ибо прижимается к Белоснежной!

– Тетя Люси! Я так рада!

– Здравствуй, девочка моя! Мы скучали по тебе!
– оглаживая плечи и голову дочи, улыбалась Люси, - Мы скучали…

– Проходите быстрее, не стойте в дверях, - потянула Жемчужинка Люси к столу.

– Здорово, брат!
– протянул я руку Рамзесу, - Как сам?

– Здорово, брат, - радостно обнажил клыки Рамзес, хватая "краба", - Всё аменхотеп! Как говорится!

– Аменхотеп, это хорошо, - дернул я его на себя, заключая в объятия, - Рад тебя видеть!

– И я, - довольно прорычал он, сдавливая мои бока, - И я, брат…

– Баня?!
– Рамзес энергично задвигал носом туда-сюда, - Слышал я о таком виде пыток у русских. Запирают себя в горячем паре и бьют друг друга палками. Оно?

– Определение точнее не бывает!
– совершенно серьёзно подтвердил я, - Но тот, от кого ты всё это слышал, слегка тебя обманул, а может, и специально ввёл в заблуждение. К примеру, пар должен быть со вкусом хрена, кваса или чеснока. Может иметь запах хвои и иные экзотические нотки.

Окунание в ледяную прорубь, не всегда, а по мере возможности, тоже практикуют. У нас, кстати, это будет в обязательном порядке!

– Что-то мне уже всё это нравится не очень… - профырчал Рамзес.

– Готовься, брат!
– похлопал я его по шерстяному плечу, обещающе улыбнувшись, - Сегодня ты познаешь дзен или… просто сдохнешь! Хе-хе…

"Мучить" посланца я начал плавно, собственно, как и положено "баниться" по феншую. Пару заходов на прогрев, с постепенным повышением температуры. Подлив на камни алхимических жижек для "правильного пара" и внутренней гармонии легких. Отдых в предбаннике с распитием взваров и шипучих напитков. Увы, ни пива, ни ядрёного хлебного кваса нет, но и так вышло неплохо.

Потом в ход пошли - "палки"! Которые, конечно - веники. Не каждый русский выдержит пар за девяносто градусов да с веничком, что уж говорить о "немцах", те уже на семидесяти помрут! Но Рамзес - красава! Держался стойко! Мычал, кряхтел, пытался охладить себя по-собачьи, языком, и тут же прятал его обратно в пасть - горячо!

– Помираю-ю-юу-у-у… - наконец-то завыл он тоскливо.

– Ещё нет!
– подбодрил я его, - За мной! Не отставай! Кто последний - тот трусливый пёс…

И помчался вон из бани в сторону озера! По снегу, по сходням - и в прорубь! У-у-уххх!!! Как бодрить, твою мать!

– А-а-а!!!
– Рамзес, кинувшийся в прорубь за мной следом, выскочил из воды до половины тела. Вода вокруг него шипела, парила и пузырилась, - Люси! Убивают! Помогите!

– Хе-хе! Будешь знать, ты, всемогущий посланец, - произнёс я уничижительно, глядя на барахтающегося и вопящего Рамзеса, - как называть меня ничтожным человечком! Бегом в парилку греться, а то и правда помрёшь ещё…

– Что чувствуешь, брат?

Рамзес, после студёной купели и согревающей парилки, отмытым шерстяным ковриком размяк в большом плетёном кресле. Язык вывалился из приоткрытой пасти на грудь, уши опали, а хвост свисал безвольной верёвкой.

– Скажи, брат, - голос его звучал расслабленно и немного благоговейно, - это ваш какой-то злой человеческий бог придумал такое? Э? Питается энергией мук и страданий, что ярким столбом возносятся в небеса из этой вашей бани? А может, это древний ритуал инициации мужества и стойкости для особо отмороженных воинов? М? Часть из них, уверен, не доживает до его конца!