"Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Тогда…
Нет, не думал тогда Селим о троне, и не собирался, и не рассчитывал, что когда-то станет тором. Просто ему нравилось кочевать с племенем, и Разан был хорошим братом, который не соперничал с ним, был рядом, учил искать воду в пустыне и след на песке, учил выживать и жить так, как это делали ажаки…
Когда на отца напали химеры, Селим как раз был в племени.
Не приехал, не успел просто. Потому и уцелел, наверное. И закономерно начал собирать союзников. Понял, что Баязет не пощадит.
Сам Селим…
Вот, положа руку на сердце, даром ему та
Селим в свое время рассматривал и такой вариант – умереть.
К примеру, принц Селим умирает, а в племени ажаков появляется новый воин. И прекрасно живет с ними, в пустыне. Но для этого требовалось время, отец был еще крепок, и Селим отодвигал разговор… да, с отцом. Без его согласия такое не получилось бы.
А сейчас уже поздно.
Все поздно.
Умирать поздно, уезжать поздно, бежать поздно… остается только или умереть сражаясь, или умереть как ничтожество. Насчет своей победы Селим не обольщался. Баязет победит в любом случае, он сейчас в столице, у него казна, за него войско…
Но это же не повод умирать загнанным шакалом!
И Селим решил драться, в чем его поддержали несколько пустынных племен. В том числе и ажаки. А Разан…
Брат стал его тенью. Вот и сейчас он рядом, смотрит черными глазами, требует ответа.
– Мне тревожно, брат.
– Я скажу людям, пусть будут настороже.
– Может, это просто так…
– Нет. Ты чуешь ветер пустыни, ты не станешь дрожать от каждого сквозняка, словно хвост трусливого зайца. Это не просто так. Я скажу людям, пусть будут настороже.
Селим кивнул.
Стало чуточку легче. Совсем чуть-чуть…
Химеры не застали его войско врасплох.
Воины принца Селима смогли отразить первую атаку, смогли организованно отойти, не превращаясь в обезумевшую от страха толпу, смогли даже сберечь большую часть коней и провизии. Но в остальном…
Селим лишний раз уверился, что Баязет виноват в смерти отца. Или, вы скажете, это совпадение?
Химеры нападают на дворец отца!
Химеры нападают на его войско!
Такие интересные химеры пошли… это Селим еще про заставы не знал!
Только вот что с этим совпадением делать? Как его вытащить на свет Сантора? Химера же!
Тварь по определению безмозглая и хищная. И ничего никому она не скажет. И Баязет тоже не признается.
Селиму оставалось только одно. Если он сдастся на милость Баязета, его люди не пострадают. Наверное, это будет единственно правильным выходом.
Слуги в доме эса Малавии свою работу ценили. Местом дорожили и хозяев уважали. А почему бы нет?
Эс Малавия – милейший человек, постоянно на работе, а когда он дома, ему и не надо ничего. Кровать нагреть да бульона налить.
Эсса Малавия тоже милая женщина. В городском доме она и не живет практически. Все время в замке, на взморье, ей морской воздух нужен, а не столичный.
Так что хозяйство оставлено на экономку и дворецкого, а те не слишком-то и усердствуют.
Так… больше вид делают. Известно же, чисто не там, где убираются, а там, где не свинячат. А кому тут свинячить-то?Если все дети уже давно по своим домам разъехались, а внуков привозят не в столицу, а эссе, в ее дом на взморье?
Синекура и халява, проще говоря, а не служба. И за это еще деньги платят!
Терять такую работу? Да это равносильно трагедии! А тут какая-то девица заявилась! И говорит, что у нее письмо к эсу Малавии, и требует его передать!
И когда заявилась-то!
В шесть утра!
И так хамски требует, с таким апломбом, с такой самоуверенностью, что слугам даже страшно становится. Экономка, раэша Лия Брегман, хотела было шугануть наглую девицу со словами: «Здесь вам, милочка, не панель», – но увидела на ней золото. И быстренько сообразила, что даже если это и проститутка, то из знатных. А потом и пригляделась.
На проститутку девица не похожа. Скорее, наоборот, девочка из приличной семьи. Одета скромно, со вкусом, выглядит аккуратно. Платье скрадывается наброшенной на плечи шалью, и шаль-то из дорогих. Конечно, не слишком яркая, но эссе и не надо выглядеть, словно боевой попугай.
Личико тоже не из примелькавшихся в столице. Свеженькое, чистое, и видно, что девушка модам не следует. Сейчас и брови приняты другой формы, и губы надо подкрашивать определенным образом, а девушка и без краски вовсе. Словно из деревни.
И загорелая, а сейчас в моде бледность и рисовая пудра.
И волосы у нее вьются, а сейчас лучше прямые…
Нет, не из столичных эсс эта эсса. Так что раэша Брегман решила все же поговорить с ней, а уж потом гнать:
– Эсса, вы понимаете, что эс Малавия занят?
– Я знаю. Но он сам приглашал меня к нему приехать. По работе.
– Ну так и приехали бы вы, эсса, к нему на работу? В казначейство?
– Раэша, а вы сами-то там бывали? Вот совершенно мне не хочется проходить там шесть дней и все равно не попасть к эсу Малавии.
Раэша подумала.
Ну так-то оно верно, не попасть.
С другой стороны, что это за королевский казначей такой, к которому легко попасть было бы? И эта девочка не первая, кто хочет к нему на прием. Бывали тут разные, кто б спорил. И постарше бывали, и помоложе бывали, и всякие. А только все равно…
Прислуга обычно бдела и с такими расправлялась резко. Но…
– Эсса…
– Кордова.
– Эсса Кордова, вы должны понимать, что я могу за такое лишиться места.
Эсса кивнула.
– Скажите, раэша, а вот эта вещь не стоит некоторого риска?
И на ладонь раэше лег небольшой, но увесистый такой кошелечек с монетами. И судя по приятному звяканью… золото?
Раэша оценила.
На то, что лежало в ее ладони, можно было купить корову. Как минимум, а то и не одну.
Это вам не пара золотых, которые сунули украдкой.
– Эсса Кордова, я ведь все равно вас пустить не могу.
– Нет, конечно. Но вы можете, к примеру, сказать эсу Малавии, что нашли на крыльце письмо? Или положить его среди корреспонденции?