"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31

– А какую территорию вы сможете обработать до ночи, мэтр? – уточнил Пол.

– Ну… Если во всю длину поля, то… Треть ряда, не больше. – Морн попытался сохранить чувство собственного достоинства, но у него плохо получалось. Даже один ряд – это было очень мало. Большинство из учеников магов и то сумели бы больше.

Морн почувствовал, как краснеет. Ему было стыдно. И он уже отлично знал, что последует дальше – этот вояка, как и многие до него, обругает мага-неумеху грубой бранью, а то и плюнет ему в лицо. За последние годы Морн уже привык к подобному обращению.

Но так было не всегда. Еще три года назад он отличался недюжинной магической силой и смог бы усеять все поле ловушками одним мановением посоха. Сам архимаг Датныока считал тогда честью выпить с ним бокал вина.

Все изменилось после тяжелой болезни – большая часть силы ушла, словно вода из треснувшего корыта. Морн кончился, как маг. Его не выгнали из Пятерки только из жалости и в память о его прошлых заслугах. Разрешили по-прежнему заниматься магической практикой. Вот только нанимателей теперь оказалось не так уж и много. В основном земледельцы, которым надо было вспахать пашню или вызвать дождь над полями. Но такая масштабная работа оказалась не по плечу Морну, он мог вскопать за один раз с помощью магии лишь одну две грядки или напитать влагой крохотный огород. Ради такой мелочевки никто не станет нанимать мага, и Морн фактически остался не у дел.

Первое время он жил на свои немаленькие сбережения, но, не привыкнув экономить, быстро растратил все до последнего куара. Теперь Морн частенько сидел без денег, даже голодал, брался за любую работу, которую предлагали, терпел оскорбления и насмешки.

Вот и сейчас Морн Акренуза не ждал от этого вояки ничего хорошего. Лишь бы не ударил, и то ладно.

Непроизвольно сжавшись, он посмотрел на Чесмана взглядом затравленного зверька. И получил в ответ… хорошую дружескую улыбку!

– Да не переживайте вы так, мэтр, – успокоил его Пол. – Вы нам поможете кое в чем другом… Чуть позже…

8

Сотня Келвина вместе с бароном объявилась на позиции ближе к вечеру. Ливагу тут же взял на себя Дрог, постарался нейтрализовать его, чтобы не мешал. А Чесман с Келвином приступили к отбору пикинеров.

Чесман отзывал со строительных работ по очереди десяток пехотинцев, ставил их в чистом поле, а сотня Келвина с гиканьем и свистом мчалась на них во весь опор. Причем управляемые умелыми наездниками лошади отворачивали от стоящих людей, не добежав всего пары шагов.

Конечно, относительно небольшие, подвижные лошадки легкой конницы Келвина и в сравнение не шли со специально выведенной породой боевых лошадей, используемых для тяжелой кавалерии. Боевые кони были выше, тяжелее, массивнее и, самое главное, злее. Но для того, чтобы понять, кто из пехотинцев на что способен, хватало и конницы Келвина.

У некоторых ополченцев при виде несущихся прямо на них лошадей не выдерживали нервы. Такие горе-бойцы пятились, метались по полю или бежали, сломя голову, прочь. Их Чесман сразу отсеивал и отправлял обратно на земляные работы, отметив про себя, что при боевом построении их надо поставить ближе к центру квадрата баталии, в самый последний ряд алебардщиков. Постепенно оставались те, кто умел совладать со своим страхом. Из них-то Чесман и создал заново десятки, которые должны были занять первые ряды будущей баталии.

Так постепенно он перетасовал всех ополченцев. Тех, кто похрабрее и посильнее ставил вперед, остальных назад, причем старался, чтобы в десятках слабаков было надежное ядро из трех-четырех более сильных человек.

Чесман планировал выстроить одну баталию, которая перекрывала бы весь склон. Барона он надеялся спрятать под укрытием рощицы на вершине холма, оставив для его защиты десяток ребят Келвина. В случае поражения они вывезут барона живым и невредимым в ставку графа. Сам Келвин предпочел возглавить тех из своих людей, кто пойдет в засаду в перелесок. Темник Дрог брал на себя управление баталией. А Чесман по негласному уговору должен был руководить всем сражением в целом, о чем, естественно, не стали сообщать барону – Ливага наивно полагал, что командовать во время боя будет он сам.

В целом барон отнесся к царящей на холме суете благосклонно. Он не понимал сути земляных работ, как и пристрелочных залпов арбалетчиков, но всюду лез и пытался учить. И лишь когда лошадь Келвина «случайно» наступила ему на ногу, как-то приутих, удалился в лесок, присел на поваленное дерево и предался сладостным мечтам о своей грядущей великой победе.

Уже совсем стемнело, когда из леса привезли последние колья. Подвижные палисады были почти готовы, да и ров вырыт.

Зажгли костры. Из лагеря привезли ужин. Раздали уставшим до последней степени ополченцам, рассадили их рядами на склоне, и пока они ели, Чесман начал рассказывать, что собой представляет тот враг, с которым им поутру предстояло сразиться.

Начал Пол с подробного пересказа ритуала, который «Черные сердца» проводят перед боем. Объяснил, что его цель – запугать противника и ввести себя в состояние боевого безумия.

– Запугал противника до боя, считай, победил, – вдалбливал Чесман ополченцам. – Помните, что страх – ваш главный враг. Именно он убьет половину из вас. Струсил, побежал – ты мертв. И ты сам, и твои товарищи. Выдержал, устоял – есть шанс уцелеть. Поняли? Тогда идем дальше… Боевые кони. Они опасны только на полном скаку. Если конь скачет во весь опор, а ты на его пути – сомнет, не задумываясь. Растопчет в один миг. Но если его остановить, а еще лучше оставить без всадника, он безопасен.

– Ага, безопасен… – подал голос один из пехотинцев. – Я слыхал, что у «Черных сердец» лошади, будто собаки цепные, людей до смерти загрызть могут.

– Они человечиной питаются, а вместо воды кровь пьют, – добавил второй.

– Это сами «Сердца» и выдумывают, чтобы такие, как вы, боялись, – возразил Чесман. – Лошади у них самые обычные, только очень большие и злые. Ну, вроде как тяжеловоз, которому под хвост сыпанули жгучего перца. Конечно, лезть ему под копыта не следует, но и бояться чрезмерно не надо. Помните: остановил коня – победил. Поэтому ваша наиважнейшая задача – выдержать первый удар конницы, устоять, не сломать строй.

Чесман сделал паузу, разглядывая в дрожащем свете факелов ряды сидящих людей. Усталые лица, некоторые совсем молодые – лет шестнадцати не больше. Попадаются и почти старики – кожа в морщинах, в волосах седина, но телом еще крепкие, закаленные тяжелым трудом на пашне, на кузне или в кожевенной мастерской. Разношерстное, разномастное ополчение, но все – исконные жители этих мест. Те, к чьему дому подошел враг…

– Предположим, первый удар конницы вы выдержали, – вновь заговорил Чесман. – Начинается ближний бой. Помните, вам всегда противостоят двое: всадник и его конь. Пока вы пытаетесь не попасть под копыта лошади, всадник легко и просто убивает вас. Поэтому в первую очередь бейте по лошади, заставьте всадника спешиться. Сбейте его с коня. Тогда преимущество сразу будет на вашей стороне. Он тяжел в своей броне, неповоротлив – в отличие от вас. К тому же броня всадника имеет одну особенность. Пластинки-чешуйки в ней идут снизу вверх. Это сделано, потому что всадник обычно получает удар снизу – от пехотинца. Если чешуйки брони расположить сверху вниз, острие копья может проникнуть в зазор между пластинками и пробить доспех. А так оно скользит по броне, не причиняя вреда. Но если всадник спешился, бейте его сверху вниз, и ваше копье или алебарда почти наверняка пропорет ему доспех…

Ужин давно закончился, но пехотинцы и не думали спать. Они теребили Чесмана, задавая вопросы о завтрашнем бое. Он вначале отвечал серьезно, затем принялся травить байки, рассказывая всякие нелепые истории, в которые якобы попадали прославленные «Черные сердца». Среди ополченцев то и дело слышался смех, кто-то и сам рассказал байку о пьяном кузнеце и слепом мерине. Постепенно разговор распался на части. Люди собирались новыми десятками – садились рядом с теми, с кем завтра им было суждено плечом к плечу встречать врага. Знакомились, присматривались, притирались.