"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
— Беру. — Владимир ещё раз бросил взгляд на «Песчаную бурю» и кивнул.
— Стойка оформления кредита, там. — Девушка показала рукой.
— А просто заплатить нельзя? — Удивился Володя.
— Девять с половиной тысяч?
— Ну, да. — Молодой человек кивнул. — А что есть какие-то запреты?
— О, нет. — С преувеличенной весёлостью сказала дама. — Касса там, и острым ноготком показала в сторону платёжного отдела.
Владимир подошёл к кассе, и присел на стул рядом с человеком, оформлявшим документы. — Я хочу купить Сендсторм — люкс, белого цвета, и с телефоном.
— Девять семьсот, вместе с оформлением в дорожной страже, мгновенно посчитала дама, сидевшая за кассовым аппаратом. — платить наличными?
Владимир вытащил чековую книжку Императорского банка.
— Вот этим.
Странная реакция продавцов была продиктована сложившимся
А тут зашёл совсем молодой парень в костюмчике, приличном, но не более, походил, и выбрал самую дорогую машину из спортивных, что продавалась по цене отличной машины представительского класса. Они ещё позлословили по поводу клиента, что вот, мол, не знает на каком лимузине уехать…
Поскольку установка телефона дело небыстрое, Владимир согласился что машину ему подгонят к дому, а сам снова поехал в Академию, чтобы взять новую порцию книг.
Несколько следующих дней Владимир, всё свободное время тратил на поездки по городу, знакомясь с этой Москвой. Сверяясь с картой объехал центр и окрестности, заехав даже в владение князей Измайловых, от которых остался небольшой парк, и усадьба. Остальное было подарено городским властям как парковая территория, и благоустроено на княжеские деньги. Титулы уже давно мало что значили, но те, кто таковые имели, с гордостью носили их как знак заслуг предков и родовитости семьи. Знак ценный ещё тем, что в дворянское достоинство давно никого не вводили, и все государевы люди отличались лишь перечнем конкретных заслуг, и орденами, которыми те были отмечены. Таким образом в обществе, Старые семьи занимали почётное но не главное место. Куда выше находились служилые люди высоких чинов. Но сочетавшие службу и родовитость, проходили отдельным списком.
Ниже этих, стояли торговые семьи и отдельные представители, сумевшие сколотить значительный капитал, и влияние. И в них тоже находились представители дворянских родов, но торговая деятельность была менее значимой в обществе, чем служба. И где-то на этом уровне находились психоэнергетики, которых на старый лад именовали кто волшебниками, кто колдунами, а кто и просто магами.
Маги проходили по статье выше инженерного корпуса, но ниже старших чинов служилых людей. А чисто торговые люди, шли наравне со старшим инженерным корпусом, исключая конечно сверхбогатых людей, влияние которых было сравнимо с влиянием старых дворян. Но, влияние — влиянием, а авторитет в обществе у них был невысокий, и ничего с этим поделать было нельзя. Государь-император в общероссийские праздники, сначала подходил к представителям старых семей, подавая руку лишь служащим или выслужившим срок, после к людям из высшего чиновного корпуса, пожимая руки только награждённым высшими орденами, затем к служилым магам, и лишь после них, представителям торгового и промышленного сословия, радушно здороваясь, но руку никому не пожимая.
От этого, торговый люд, был конечно недоволен, но ничего изменить не мог. Зато дети купцов и промышленников, отрывались на все деньги, заказывая деликатесы из дальних стран, ездя за покупками в Европейские столицы, и катаясь по Москве на дорогих машинах.
Именно такую колонну, из пяти спортивных машин разных марок, проезжающих мимо, увидел Владимир спокойно кативший по своим делам. Он только что провёл три часа с Никодимом Никифоровичем Зубатовым — старым контрразведчиком, который учил его премудростям жизни в этой реальности. Заодно подтягивал по этикету, титулованиям, танцам, и всему прочему, для чего в уединённый особняк на тихой тенистой улице, приезжали учителя различных специальностей, и не задавая вопросов, передавали основы своих профессий.
Машины, едущие друг за другом, гудели клаксонами, молодые люди, сидевшие в машинах, кричали высунувшись из окон, а дорожный охранитель, поспешил открыть им дорогу, для того, чтобы те поскорее проехали сложный перекрёсток.
Владимир, частично сменивший гардероб в салоне мадам Милютиной, в тёмных очках, белой рубашке — апаш, белых брюках, и туфлях, выглядел вполне адекватно дорогому спортивному автомобилю, и ему приветственно махали руками проезжая мимо, явно принимая за своего.
Он помахал рукой какой-то девице, чуть не вывалившейся из окна спортивного Даймлера-Чайка, и свернул в переулок,
где находилась ближайшая к его дому стоянка.— Ты видела какой красавчик? — Елена Рубахина, единственная наследница рудной империи Николая Рубахина, поправила платье, и вытянувшись на пассажирском сидении бросила взгляд в зеркало заднего вида, чтобы ещё раз увидеть молодого парня за рулём американского кабриолета.
— Да, хорош. — Её подруга — дочь крупного промышленника и финансиста Петра Сабитова усмехнулась. В негласном соперничестве по соблазнённым парням, девушки шли вровень, но от этого соревнование становилось только острее. Третья подруга, сидевшая на заднем сидении, тоже успела заметить светловолосого красавца за рулём дорогой машины, но ничего не сказала, собираясь поискать парня через знакомых отца в дорожной страже. Но пока они ехали в загородный дом Райбергов, чтобы отметить день рождения Виктора Райберга, которому исполнялось шестнадцать. И не то, чтобы девушкам очень хотелось ехать, но родители считали, что им полезно присутствовать на подобных праздниках, потому что уже в восемнадцать нужно определяться с женихом, и вообще дальнейшими планами. А девушки не желали никакого замужества. Им и так было хорошо, меняя партнёров по ночным танцам и надеясь на амулет от беременности. Но где-то не очень глубоко, всё же жила мечта, найти того единственного, кто «решительно возьмёт за руку» как в романах Александры Свирской.
Но торговые и промышленные детки, существовали в довольно тесном круге, где всё было известно про всех. И к сожалению, это «всё» было порой весьма компрометирующим. Тот же Райберг, имел дурную привычку поднимать руку на слуг, и склонять служанок к соитию, в силу чего у него в услужении были исключительно дамы с облегчённой моралью, и финансово озабоченные. А Пётр Куроедов, сынок Игнатия Куроедова, пил как не в себя, устраивая громкие скандалы и дебоши. И так, практически у всех. А стало быть девицам, желающим чтобы их решительно взяли за руку, было просто некуда податься. Разве что поискать на балах военных училищ, и столичных академий. И тут новое лицо. Ну как тут не впасть в мечтательное состояние, представляя красивого незнакомца в разных ситуациях? От того-то глаза у девиц слегка затуманились, а машина чуть не въехала в зад впередиидущей Волге.
— Газету? — В распахнутое окно машины, сунулся мальчишка-газетчик, с пачкой листов остро пахнущих типографской краской.
— Давай столичный вестник, и Вечернюю Москву. — Бросила Татьяна Сабитова, не собираясь задерживаться на празднике, и планируя уехать при первой же благовидной возможности. Но не терять же тёплый майский вечер ради такой ерунды?
Она не глядя, собрала щепотью мелочь из пепельницы между сиденьями, и высыпав в ладонь газетчика, забрала газеты, небрежно положив на переднюю торпеду, и усмехнулась увидев, как их сгребла Елена Рубахина, жадная до всяких сплетен.
— Оп-па! — Елена, наткнувшись на газетной странице фото с Владимиром, покачала головой, и стала пробегать текст глазами. — А мальчик-то совсем непрост! — Девушка подняла чуть округлившиеся глаза на подругу. — Пишут, что сын какого-то там генерала, участвовавшего в тайных операциях вне территории России. Получил хорошее образование в лучших колледжах за границей, и после смерти отца вернулся на родину, чтобы продолжить обучение в Академии Психоэнергетики! Одарённый, принят без экзаменов, как продемонстрировавший высокий уровень владения даром. — Она вновь оторвала ошалевшие глаза на подругу. — Генеральский сынок, наверняка с большим наследством, одарённый, писанный красавчик, да ещё и сирота? Так не бывает!
— Не сходи с ума. — Бросила сидевшая на заднем сидении Екатерина Романова. — Обязательно будет какой-то подвох.
— Какой-то? — Елена расхохоталась в голос. — Да все мои знакомые парни просто состоят из одних подвохов! — Она снова опустила глаза на газету. — Свободно владеет английским, французским, и арабским, и совершенно не пьёт спиртного, потому как увлекается спортом. — Она снова подняла голову, глядя куда-то в пустоту. — А что, так бывает?
— Охолонь! — Бросила с заднего сидения Екатерина. — Если генеральский сынок, значит там будут кружиться генеральские дочки, а их по Москве, как пчёл в улье. Да плюс статские генералы, и всякие деятели искусств. Наш номер в этой гонке — сто двадцатый, на откидном стульчике. Тут тебе не Америка. Здесь деньги значат многое, но всего не решают. — Она помолчала и улыбнулась. — Но, так-то да. Попытка не пытка.