"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29

— Хорошо, — молвил я.

— Будем считать, что ты всё понял и примешь мои советы, — благодушно проговорил Кузьма Аристархович. — Я буду следить за тобой и если что, навещу. А пока прощай.

— До свидания, — сказал я.

Дед с прямой спиной пошёл с полигона. А я после обеда в кристаллотеке тщательно вспоминал и записывал уроки Степана Андреевича. Выкроил час, чтобы обдумать что же я буду говорить на лекции, подбирал примеры.

Потом ужин и обязательный магический обряд. У меня техническая замена, и ждала новая девушка Маша. Сходил с ней в «Савёловский». А на другое утро сразу после политинформации я на свежем воздухе предстал перед аудиторией.

Ребята сидели на деревянных лавочках, и я, для солидности заглядывая в записи, читал теорию. Не нужно злить доброго дедушку непонятливостью и непослушанием.

Глава 17

Я не стал осторожно подводить слушателей к своим мыслям, а прямо вначале первой лекции заявил парням, что все бои описываются математикой. Если без всяких героических чувств, это довольно просто.

Наша танковая часть — это функция. Её положение на карте значение функции, время, потребное для перемещения, значение другой функции. Неприятель может знать, или догадываться о нашем присутствии в квадрате. Мы о нём тоже знаем или что-то предполагаем.

Мы думаем, каких решений он ждёт от нас, он тоже думает про нас и что-то ждёт. Для танкиста вопрос простой — где и когда мы встретим врага, имея преимущество во времени, чтобы быстрей прицелиться и сократить сложное выражение.

Для наглядности разобрал два примера из своей боевой практики и предложил задавать вопросы. Блин! Как в Корпус вернулся! Парни высказали мне все возражения, что я говорил Степану Андреевичу.

Да, это сложно и потребует образования. Человеку только кажется, что он не думает формулами, стоит ему заняться, и думать он начнёт в математической логике.

А вообще никто не знает, как он думает, и это по большому счёту неважно. Пусть мы все такие интуитивные поэты и осмысливаем мир стихами. Каким образом передать свои мысли?

Если это невозможно, нефиг тут сидеть, встали и пошли на полигон! Или на политзанятия! Там самое место для образного слова! Я же предлагаю не только способ осмысливания ситуаций, но и понятный язык общения.

На вторую лекцию я уже только отвечал на вопросы, мои парни обращались за разбором конкретных примеров. Среди парней заметил других лекторов и танкистов из иных частей. Парочка совсем отпускники заглянули в кристаллотеку и посмотреть на «лютых рысей».

С третьего дня я до полудня занимался теорией с непродолжительными перерывами — прилюдно наносили на «лютых рысей» руны. С ними пришлось навёрстывать, три обряда до обеда и четыре после.

Во вторую половину дня чередовал руны с кристаллотекой, очень уж стало интересно, какой такой магии учили бояр в их школах. Выдающимися способностями парни не обладали и готовили из них исполнителей, но преподаватели просто не могли умолчать о кое-каких важных вещах. Пацаны пропускали их мимо ушей, а я впитывал каждое слово.

Немногим большим, чем за неделю я, конечно, ничего конкретного не узнал, но сделал первые шаги, точно понял, что непременно узнаю и получу практические результаты.

Прошло второе воскресенье, я снова побывал в своём загородном доме. Маша отправилась в декретный отпуск, её сменила Валя. Я чмокнул её в среду утром и поехал в Центр, а оттуда на вокзал и воевать.

Танки батальона Славы ещё за день перевезли трейлерами на станцию, где танкисты только ставили их на платформы, крепили тросами и накрывали маскирующим тентом.

Отправились в этот раз без частей особой пехоты. Ребята вовсю воюют в Москве, пока группировка Паульса не сдалась. И неясно стало с совместным применением мобильной пехоты и «лютых рысей». По-моему, Диме Матвееву лучше придать в помощь «рысь-2», их больше, машины легче.

Ехали мы двумя батальонами под видом пехоты на фронт к Аркадию Борисовичу. Просто пока части, вооружённые «лютыми рысями», подчиняются напрямую фронтам.

По пути сидели на мягких сиденьях штабного плацкартного вагона, пили крепкий чай из стаканов с подстаканниками, ели бутерброды с приобретёнными в коммерческих буфетах колбасой и сыром и от скуки болтали.

Наш человек всегда хорошо разбирается в международной обстановке и в авиации. Ребята считали, что Гардарика достигла определённой точки в развитии и стала сверхдержавой.

Мы смогли сломить неистовую злобу всей Европы, что в мире может быть круче! Отныне и навсегда европейцы второй номер, они уже не могут грозить нам общим походом, который мы недавно отразили.

Парни читали альманахи Совета обороны, посвящённые развитию европейской техники, и щедро делились сведениями с дремучим мной, кому на такое чтение вечно не хватает времени. К тому же ребята против этой техники всё лето сражались, пока я валялся в госпитале.

Так пикировщики не произвели на них впечатления. Бывали моменты, когда от их крыльев не видели неба, настолько много их прилетало, но и тогда они не добивались серьёзных результатов.

Летают на средних высотах, всегда можно заметить их заранее, а когда они выстраиваются для пикирования, к встрече все уже готовы. И не могут они долго держать карусель, истребители сбивают пачками.

А наши средние бомбардировщики совсем другое дело. Летают выше, быстрее, имеют более мощное защитное вооружение и в карусели прикрывают переднего. Пикируют не так круто, но очень быстро, и для точности у них продвинутые бомбовые прицелы. Да и несут они вдвое больше бомб по массе, им точность нужна меньше.

Немецкие эксперты по опыту этого лета считают, что время «штуки» ушло в прошлое, ей уже нечего делать в современной войне. Они считают, что пикирование для повышения точности устаревает, будущее за штурмовиками, которые атакуют цели с бреющего полёта.

Вот наши «илы» летают низко и шустрые, их атаки всегда внезапны. Зениткам сбить их трудно из-за живучести, а истребителям врага сильно мешают наши истребители и пулемёт для защиты задней полусферы.

Однако дальше экспертных оценок в Европе дело не движется. Никто не грозится показать хотя бы прототип европейского штурмовика, и это очень странно. Уж европеец-то хорошо знает, насколько эффективен «ильюшин».

Его пушки танки не пробивают, но вполне годятся для грузовиков и легкобронированной техники, а так же для подавления зениток. Против танков широко используются кассетные зажигательные бомбы.

Самолёт этот у нас стал массовым и применяется большими группами, что для Европы вообще не препятствие. Она же применяла и теряла летом «лапотников» тысячами!

Свой штурмовик европейцы могут строгать сопоставимыми партиями. Но они, как больные, носятся с идеей захвата превосходства в воздухе. Союзные бомбардировочные налёты не позволяют бросить против нас все истребители, так европейцы ещё мечтают превзойти наши машины.