"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— А ты верно говоришь, — заметил парторг, — но это дело поправимо. Вот прямо сейчас возьмем и выберем ее секретарем комитета комсомола…
— А я против! — взвилась вера. — Секретарь у нас освобожденный, а я учиться хочу!
— А мы тебя выберем неосвобожденным секретарем, вторым или — ведь второй у нас есть и тоже освобожденный — третьим. Будешь у нас третий секретарь по… научно-технической работе, и делать будешь что и раньше делала. А в наркомате тебя спросят — честно ответишь, что ты секретарь комитета комсомола Первого МГУ. Мне почему-то кажется, что там никто не станет уточнять, какой ты по счету секретарь… А как дело сделаешь — освободим тебя, по собственному желанию. Итак, кто за то, чтобы Старуху избрать секретарем комитета комсомола?
— Что?
— Напомни, как тебя на самом-то деле зовут? А то, думаю, все уже и забыли как такая юная и шустрая Старуха в бумагах писаться должна…
Вера Андреевна о товарище Луначарском знала достаточно чтобы ни на секунду не сомневаться в полной бесполезности визита к нему даже секретаря комитета комсомола университета. Но ей, откровенно говоря, сам Луначарский был вообще неинтересен: в любом случае он был не в состоянии что-либо полезное сделать даже если бы и захотел. Но Старуха была уверена, что «не захочет» — и в ожиданиях своих не обманулась: на предписании, которое ей оформили в комитете комсомола, она все же смогла поставить резолюцию (за подписью всего лишь секретаря наркома) о том, что ее записали на аудиенцию на конец февраля. Ну сжалился секретарь, глядя на наливающиеся слезами глаза девочки, «отмазал» ее от суровых комсомольских руководителей…
Из наркомата Вера вышла довольная, хотя глаза и пощипывало: для полноты эффекта она перед тем, как войти в кабинет, палец, которым потом терла глаза, слегка измазала бромацетофеноном. Гадость попроще, чем пресловутый CN, не такая ядовитая — но слезу выжимает не хуже — зато воняет не так сильно. Платочек с нейтрализатором в нее заготовлен был заранее — и подготовка оказалась не напрасной, а с такой бумажкой…
С бумажкой она тут же, никуда не сворачивая, пошла в горком партии — а там все же нравы были попроще и уже через полчаса Вера разговаривала Николаем Александровичем Углановым, который был первым секретарем этого горкома. Правда, первый секретарь очень удивился при виде Веры, но та сразу «расставила точки над i»:
— Николай Александрович, только не надо шутить про то, как меня в детстве кормили. Я и сама знаю, что плохо — но меня направили не об этом беседовать. Вопрос очень простой, и я займу у вас буквально пять минут — а товарищ Луначарский, мне кажется, его намеренно саботирует… В общем, как вам, вероятно известно, ВСНХ объявил конкурс на разработку синтетического каучука — и в лаборатории процессора Зелинского этот каучук смогли получить. Но чтобы получить его достаточно для предоставления в комиссию ВСНХ, у университета просто нет…
— Я деньгами не распоряжаюсь.
— У университета просто нет места. Места нет, не возможностей — и мы хотим всего лишь попросить передать университету — или химическому институту при университете — простаивающего газового завода в Лианозово и пустыря вокруг него.
— Это, вероятно, можно сделать… а завод точно простаивает?
— Его еще в шестнадцатом закрыли, он уже развалился наполовину — но комсомольская организация университета его осмотрела, мы его силами студентов восстановим быстро. И на пустыре недостающее сами же и построим.
— А… а зачем вам этот газовый завод?
— Этот каучук синтетический как раз из газа и делается светильного, так что завод нам точно нужен. Просто одного этого завода мало, там еще кое-что выстроить потребуется… немного, мы, студенты, справимся. И летом, думаю, уже сможем запустить производство каучука, который сейчас за бешеные деньги за границей закупается.
— Знаешь что, девоч… знаете что, девушка, я по этому вопросу не очень, вам бы к Куйбышеву обратиться. То есть если Валериан скажет, что завод этот университету передать нужно, то я документы за полчаса подготовлю. Но только если он распорядится.
— Если узнает, что мы каучук придумали, то точно распорядится. Но
как он узнает-то? Как мне к нему попасть и об этом рассказать?— Да не визжи ты так, сейчас все решим, — недовольно поморщился Николай Александрович, хотя Вера вроде и не очень громко говорила. Ну да, добавила нотки «капризной девчонки», но в меру, без особого фанатизма. А товарищ Угланов снял трубку телефона:
— Быстро соедините меня с Куйбышевым! Валериан, тут у меня товарищ из университета, говорит, что они задачу по искусственному каучуку решили, но Луначарский им производство наладить не дает. Нет, я же ничего в этом не понимаю… А давай она сама тебе все расскажет… девушка, вы через полчаса к Куйбышеву зайти сможете? Я вам машину дам доехать… Да, она через полчаса у тебя будет. Зовут ее — он посмотрел на предписание — Синицкая Вера Андреевна. И да, ты там предупреди: она очень молодо выглядит, пусть народ не дергается… Так, — продолжил товарищ Угланов, — вы пять минут в приемной посидите, я машину вызову и вас отвезут. А что, с этим каучуком на самом деле настолько все серьезно? Валериан… Владимирович даже какое-то совещание отменил, так что вы уж меня не подведите!
С Куйбышевым у Веры все получилось гораздо веселее, хотя и он поначалу на нее уставился с недоумением. Но длилось оно недолго, и Вере даже не пришлось рассказывать про «голодное детство»:
— Ну да, Николай говорил, что ты выглядишь… так что у вас с каучуком? В Ленинграде тоже вроде обещали его сделать довольно скоро… и как вам Луначарский мешает?
— С каучуком у нас хорошо, даже замечательно: синтезировали мы его, причем из светильного газа — то есть фактически из угля, а не как в Ленинграде, из спирта. Спирт и для других применений очень даже неплох…
— А, на тебя глядя, и не скажешь…
— Я про применение в химии говорю, в том же производстве порохов без него никак, да и в производстве мыла он может быть крайне полезен. Но мы сунулись было к наркому просвещения — а он нас даже слушать не захотел. Предложил вообще в конце февраля к нему придти, а сейчас, вы уж извините, просто послал нас… я университет имею в виду и университетских профессоров вместе с комитетом комсомола. Но нам-то всего и нужно… сейчас, вот, смотрите здесь на карте: вот этот заводик полуразрушенный — мы его можем силами студентов восстановить. Еще вот тут, рядом, пара домишек — тоже стены одни остались, но подправить несложно, мы здесь химлабораторию откроем. И если сейчас все это университету передадут, то уже в конце лета, а может и раньше, на этом заводике будет выпускаться по двести килограммов синтетического каучука… в час. Я понимаю, что этого стране мало — но нам же нужно отработать технологию, а вот когда все заработает, можно подумать и о строительстве большого завода.
— Двести килограммов в час?
— За год примерно полторы тысячи тонн получится: заводик-то опытный будет. Но за зиму, получив опыт и отработав все процессы, мы — я имею в виду ученых университета — так вот они подготовят проект завода мощностью тысяч так на двести в год.
— И всё сами сделаете?
— Сделаем. Только все же кое-что для этого университету понадобится из того, что мы сами сделать не сможем: стекло, металл разный — немного, но, сами понимаете, ни студенты, ни профессора трубы те же стальные не сделают. Опять же кирпич для постройки лаборатории, лучше мытищинский, цемент. Еще бы хорошо автобус получить чтобы студентов в лабораторию возить, а лучше два автобуса…
— Так, аппетиты разгораются. А ты думаешь, я все так сразу и запомню?
— Уверена что нет. Но я же не просто так секретарем комитета избрана, у меня все заранее подготовлено. Вот проект сметы, вот списки материалов и оборудования — там отдельно указано, без чего не обойтись, а что можно и попозже получить… немного попозже, вот штатное расписание для строительного отряда, вот штатное расписание для самого опытного завода.
— Вы, гляжу, хорошо подготовились, все документы составили.