"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25

— Спускаемся на первый этаж и там встретим бунтовщиков. На первом этаже должно быть попроще, а все остальные остаются на втором!

— Вот уж дудки! — окрысился Лебедев. — Я со своими детьми спущусь на первый, а ты со своим смердом останешься тут!

Иван Петрович потопал вниз по лестнице, а перепуганный Поль и бледный Васька последовали за ним. А вот вся четвёрка охранников вопросительно посмотрела на меня.

— Трое вниз, а Демьян и Гришка остаются со мной, — приказал я, мысленно усмехнувшись. На втором-то этаже безопаснее будет. Дебил Лебедев попался на самую простую уловку. Однако без поддержки его оставлять не стоит, посему я и послал на первый этаж аж троих людей. Они скрылись с глаз долой.

Демьян метнулся к окну и открыл створки. Следом мы с Гришкой поставили пулемёт на подоконник и направили его дуло на кованный забор. А за тем уже начали появляться люди, разбивающие уличные фонари и вопящие как дикие звери, почуявшие кровь. Они принялись перелезать через забор. И тут в них полетели пули. Я открыл огонь и моему примеру последовали Гришка с Демьяном, да и с первого этажа нас поддержали. Мы стреляли из винтовок, сберегая патроны к нашему главному огнестрельному оружию — пулемёту. Разлёт пуль был широким, но часть их всё-таки жадно вошла в тела восставших. На заборе безжизненно повисло несколько тел, а ещё парочка мужиков вопила от полученных ран.

—…Не дрейфьте! — раздался на улице приглушённый расстоянием голос, который прозвучал знакомо. — В этом доме считай что никого нет, а всякого добра навалом! Каждому хватит! Вперёд, братцы!

— Вот урод, — процедил я сквозь зубы, узнав голос. Он принадлежал тому самому бунтарю, пытавшемуся качать права, когда я вёл диалог с прислугой почившего Лебедева. И теперь этот козёл шастал во мраке на улице и подстрекал людей. А те поверили его словам. Через забор полезли уже десятки восставших, притом некоторая часть из них где-то завладела оружием. Пули бунтовщиков защёлкали по фасаду дома, разбивая стёкла. Одна влетела прямо в моё окно и ударилась в стену почти под потолком.

Гришка вздрогнул и вопросительно глянул на меня. А я кивнул и взялся за пулемёт. К сожалению, во дворе царила тьма, поскольку уличные фонари уже были все побиты, а Лебедев вырубил на первом этаже свет. И эта тьма частично скрывала фигуры восставших, однако их всё равно было видно, хоть небо и закрыл плотный ковёр облаков.

Пулемёт затрещал, с дикой скоростью выбрасывая пули. И они свинцовым ливнем обрушились на бунтовщиков, разрывая их плоть. Люди с криками начали падать, корчиться во дворе и орать благим матом. Но какая-то часть восставших всё равно добралась до особняка и проникла на первый этаж.

Глава 26

На первом этаже стали раздаваться крики и револьверные выстрелы.

— К лестнице! — крикнул я, бросив пулемёт, который стал бесполезным после того, как сожрал всю ленту с патронами.

Гришка и Демьян помчались за мной по тёмному коридору, а когда мы достигли лестницы, то чуть не столкнулись с Полем. Его глаза была вытаращены, лицо побелело, а изо рта с хрипами вылетал воздух. Он промчался мимо нас, словно перепуганный заяц, коего преследовали волки. И уже через несколько секунд он сгинул во мраке.

— Трус, — прошипел я, выглянул из-за косяка и устремил свой взгляд на лестницу. Возле неё булькал кровью старший Лебедев. Он сидел на ступеньке, привалившись спиной к резным перилам, а на его сюртуке расплывались тёмные пятна. Кровь выползала из уголка рта и стекала на грудь. Но Иван Петрович всё ещё пытался сражаться. Он вытянул дрожащую руку и выстрелил в сторону коридора, который вёл на кухню. Пуля ударила в стену, выбив кирпичную крошку чуть выше плеча одного из трёх мужиков, засевших там. Тот вздрогнул, присел и тотчас нажал на спусковой крючок старенькой винтовки. Она грохнула, выпустила сноп искр и выплюнула кусочек свинца. Он вспорол воздух и угодил точнёхонько в лоб Лебедева. Тот дёрнул головой и обмяк, вызвав у восставших радостные крики.

— Все его вещи — мои! — угрожающе заорал застреливший дворянина мужик и метнулся к Ивану Петровичу.

— С чего бы это? — возмутился второй, ринувшись за убийцей. — Ежели бы я его не ранил, то шиш бы ты его подстрелил!

— Бросьте собачиться, братцы! Всем добра хватит! — выдал третий и вышел из коридора.

Все трое оказались как на ладони. И их совсем не смущало то, что в другой части первого этажа до сих пор были слышны вопли и стрельба. Кажись, там сражались охранники Романовой и, возможно, Василий Лебедев. Надо будет им помочь. Но пока мой револьвер три раза рявкнул и три тела грохнулись на пол. Правда, одно всё ещё было живо. Подранок завыл тоненьким голоском и пополз, оставляя за собой кровавый след. Но далеко он не уполз. Демьян без колебаний дважды выстрелил в его спину, после чего бунтарь недвижимо замер.

— А теперь мы с Демьяном поспешим на выручку остальным, — просипел я, торопливо спускаясь по ступеням. — А ты, Григорий, оставайся тут и стреляй в тех, кто через забор полезет.

— Дык нет там никого, ваше благородие, — выглянул в окно крепыш. — Видать, восставшие дальше по улице покатились. Дом вон токмо соседский подожгли. Знатно полыхает. Пламя до небес.

Да, особняк, обосновавшийся через дорогу, и правда полыхал так, словно в нём хранили бочки с керосином. Как бы мой дом не подожгли. А то, что бунтовщики ринулись дальше — замечательная новость. Значит, у нас есть шанс уцелеть этой ночью, пропахшей кровью, дерьмом и безумием.

Я махнул Демьяну и осторожно двинулся по первому этажу. Мои ушки стояли на макушке и улавливали все подозрительные звуки, а не только следили за шумом битвы, происходящей где-то впереди. Поэтому в какой-то миг я услышал скрип за дверью одной из комнат, в коих раньше жила прислуга. Проверить? Конечно проверить, а то ведь так можно и пулю в спину получить. Посему я кивнул Демьяну на дверь и прижался к косяку, готовый стрелять, когда он откроет оную. Благо охранник понял меня без слов. Резко толкнул дверь и отпрыгнул в сторону, уходя с линии стрельбы. А я уже хотел нажать на спусковой крючок, целясь в испуганно застывшую возле окна тучную фигуру. Но та вдруг бухнулась на колени и умоляюще затараторила голосом Василия Лебедева:

— Не убивайте! Христом-богом прошу! Не убивайте! У меня жена, детки малые! Не губите! Я вам заплачу! Ей-богу!

— Вась, ну ты вообще… — удивлённо выдал я, убрав оружие. — Где дворянское достоинство?

— Никита?! — с громадным облегчением выдохнул парень, едва не сдув пару стульев, а затем лихорадочно затараторил, встав с колен: — А я-то подумал, что бунтовщики. Хотел обмануть их. Они бы мне поверили, а я бы их в спину огнём. Ведь с ними по-честному нельзя.

— Ты невероятно таланливый актёр, — саркастично хмыкнул я и добавил: — Надеюсь, этот навык тебе пригодится, ведь ты теперь глава рода.

— Глава рода? — протянул он, явно не смекнув, что к чему.

— Именно, — выдал я и пошёл дальше по коридору.

— Как глава рода? — раздался в комнате голос Васьки и следом воздух разрезал вопль сильнейшей эмоциональной боли: — Папенька!

— Возле лестницы он лежит! — крикнул ему Демьян, топая следом за мной.

Лебедев выметнулся из комнаты и помчался в сторону Гришки, а мы с Демьяном завернули за угол и явились к шапочному разбору. В небольшом зале на полу лежало штук семь тел, а троица охранников и кучер деловито проверяли нет ли среди них живых.