"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25

— Это очень похвально, что вы владеете вопросом на таком высоком уровне и умеете рассуждать не только, как простой танкист, — удовлетворенно кивнул Сталин, получив, пусть не исчерпывающий, но дающий общую картину ответ. — Защитники нашей советской родины, конечно же, достойны только лучшего! И наша общая задача. Задача партии и всего государства. Дать им в руки лучшие самолеты, лучшие артиллерийские орудия, лучшие танки! Однако в условиях того давления, что ныне оказывается на Советский Союз по всем фронтам, в условиях подрывных действий еще не до конца выявленных внутренних врагов, нам надо соглашаться на хорошее. Тем более, что товарищи инженеры умеют создавать хорошее! — похлопал он по борту Т-26, тем самым давая тому путевку в жизнь, ведь к жестам и словам генерального секретаря уже начинали приглядываться и прислушиваться очень многие, не смотря на то, что тот пока не располагал неоспоримой полнотой власти в стране. — Кстати, раз уж вы имеете столь интересное собственное мнение по танковой технике, может, вы выскажетесь и по общему количеству необходимых нашей армии боевых машин? Как простой танкист, — хитро улыбнулся Иосиф Виссарионович, переведя взгляд с комроты на Ворошилова и Тухачевского, совершенно рассорившихся меж собой именно по данному вопросу.

— Если позволите, товарищ Сталин, то я его выскажу, и как простой танкист, видевший, каким образом ведет себя в реальном бою поддерживаемая танками пехота, и как бывший технический специалист 3-го отдельного танкового полка. Уж извините мою наглость, но, я не считаю возможным отделять одно от другого в данном вопросе, — аж сглотнул в конце своей просьбы Александр, почувствовав, как его начали откровенно буравить аж три пары глаз: Сталина, Ворошилова и Тухачевского. Так-то смотрели на него вообще все, как на неведому зверушку, но именно что пытались едва ли не транслировать ему свои мысли на сей счет посредством своих взглядов именно три этих невероятно высокопоставленных человека.

— Высказывайте, товарищ Геркан. Так будет даже честней и интересней, — кивнул генеральный секретарь. — Несколько теорий на сей счет я уже слышал. Будет интересно послушать и мнение человека вашего опыта и уровня.

— С вашего дозволения, сперва я дам небольшое пояснение об истоках своих мыслей. — Получив в ответ на вопросительный взгляд очередной кивок, комроты продолжил. — К сожалению, я вынужден признать очевидный факт того, что пехота с артиллерией не знают, как взаимодействовать с танками в бою. Для всех это ново. Стало быть, необходима долгая совместная учеба всех означенных родов войск с целью выработки необходимого взаимопонимания. И не только на крупных учениях, но также на повседневной основе. Обеспечить же ее на должном уровне в территориальных дивизиях, не представляется возможным в силу особенностей призыва в них военнообязанных. Учить-то, конечно, можно. И даже нужно. Но выход будет слишком малым. Тогда как в кадровых дивизиях подобное пройдет куда как успешнее. При этом надо понимать, что танки для поддержания своей боеспособности требуют солидной работы тыловых подразделений. Потому минимально допустимым бронетанковым подразделением, что способно позаботиться о себе, я полагаю танковый полк. Стало быть, в каждую кадровую пехотную дивизию следует ввести по танковому полку. Плюс такой же полк должен иметься в каждой механизированной бригаде. Мне не по рангу знать, сколько у нас сейчас в Красной Армии имеется подобных дивизий и бригад. Но один танковый полк — это 92 боевые машины, не считая вспомогательной техники. Тот, кто располагает необходимой информацией, может спокойно посчитать нашу потребность в моем ее понимании. А по мере перевода территориальных дивизий с милицейской системы комплектования на кадровую, будет необходимо и в них создавать танковые полки. Уж не знаю, насколько это соотносится с мыслями и планами командования нашей доблестной Красной Армии, однако я полагаю правильным именно такой подход. Ну и в резерве штук пятьсот иметь неплохо будет. Танки-то, как и всякая прочая техника, имеют тенденцию со временем выходить из строя по техническим причинам. Про боевые потери и вовсе говорить не стоит, они точно так же неизбежны, как и для любого иного оружия.

— Ты смотри, какой хитрец выискался, — аж прицокнул языком отчего-то развеселившийся Сталин. — И тому, и другому, угодил! — Дело же обстояло в том, что Ворошилов, пусть со скрипом, но согласился поднять максимальное число танков в армии до 3500 штук, тогда как Тухачевский желал видеть минимум 10000. И произнесенное Герканом как раз коррелировалось с их ожиданиями, но будучи завязанным именно на комплектование стрелковых частей. Ведь если следовать его логике, в настоящее время требовалось иметь 2760 танков, не считая резервных машин, что, плюс-минус, было близко к первой цифре. Однако с учетом преобразования всех территориальных частей в кадровые, да с приданием танков кавалерии, цифра как раз должна была приблизиться к десяти тысячам. — Вы, товарищ Геркан, действительно умеете правильно мыслить. И сейчас в очередной раз это продемонстрировали. С вами очень интересно общаться. Потому, будет у меня к вам еще один вопрос. Как вы полагаете, возможно ли из трактора создать танк?

— На этот вопрос, товарищ Сталин, еще во время Империалистической войны ответили французы. Ведь первые их танки базировались как раз на конструкции гусеничного трактора Холт, — несколько упростил реальность Александр, хотя для человека его уровня и подобные знания уже были невероятным. Информация-то по бронетехника была не сильно распространена в мире. К примеру, о тяжелых французских танках 2С появившихся еще 10 лет назад, в РККА вообще не имелось никакой информации, кроме самого факта их существования. — И танки эти воевали! Но где они все сейчас? Нет их нигде. Скорее всего, пущены на металлом. А тот же Рено, являвшийся их ровесником, до сих пор здравствует, хоть столь же изрядно устарел. Потому мой ответ на ваш вопрос будет положительным, но с маленькой оговоркой. Танки эти будут ломаться через каждые сто километров пути в силу особенностей тракторного гусеничного шасси. Это я вам как бывший технический специалист танкового полка говорю.

— Так уж и сломаются? Все как один? Через каждые сто километров? — усмехнулся в усы Иосиф Виссарионович, внутренне опять начиная злиться, поскольку это шло вразрез с теорией Тухачевского, на которую он все же клюнул в надежде на немалую экономию средств, как бы Ворошилов его ни отговаривал. Так Михаил Николаевич верил сам и смог убедить генерального секретаря, что из любого трактора возможно построить танк, доказательством чему служили разработки в этой области Николая Ивановича Дыренкова. А еще Тухачевский был ему нужен в стане союзников, поскольку являлся главой самой сильной «генеральской группировки» в РККА. Потому, взять и вновь отправить его с глаз подальше, после того как сам же совсем недавно принял в фавориты, виделось невозможным делом. Не та в стране складывалась внутриполитическая ситуация, чтобы разбрасываться столь ценными сторонниками. Пусть даже временными. Однако и обороноспособностью страны жертвовать, отнюдь, не следовало. Ведь война с той же Польшей могла начаться чуть ли не в любой момент. А «танковый план» Тухачевского, оказывается, был полон дыр. — И на чем же базируется ваша уверенность в подобном исходе? — все же нашел он в себе силы не сорваться на собеседника здесь и сейчас, поскольку тот уже успел показать достаточную разумность в вопросе техники, отчего заработал шанс вновь быть услышанным.

— Трактор, в отличие от того же грузового автомобиля, изначально сконструирован и рассчитан так, чтобы тащить изрядный груз за собой. Но никак не на себе, — высказал Александр банальный факт. — Потому, если на шасси грузовика установить броню, как это реализовано в броневике БА-27, то мы просто нагрузим его тем весом, на перевозку которого оно было рассчитано изначально. С трактором же все иначе, товарищ Сталин. Уместив на стандартное тракторное шасси бронекорпус, мы получим слишком перетяжеленную машину, чья подвеска на такое попросту не рассчитана изначально. За примером не надо далеко ходить. Мой нынешний непосредственный руководитель в конструкторском бюро УММ, товарищ Дыренков, создал два образца подобных, как он их сам обозвал — «суррогативных танка», именно с целью проверки озвученной вами возможности «перековки орала в меч». Оба полностью, по всем параметрам, провалили испытания здесь же, на этом самом полигоне. Было это чуть менее месяца назад. Я ведь потому и говорил столь уверенно о дистанции хода в сто километров, поскольку оба потребовали капремонта ходовой, проделав примерно соответствующий путь. Да и скоростью хода похвастать они никак не могли. Что такое пять километров в час по сравнению с сорока, которые может выдать данная машина? — ткнул он указкой в борт Т-26. — Не хочу хвастать, но окажись у меня в руках Т-24 с отлично подготовленным экипажем, я смог бы на нем уничтожить целый батальон подобных суррогативных танков. Это ведь как вывести в бой лучший современный истребитель, против первых этажерок, получивших на вооружение пулеметы. Разница в возможностях колоссальна, — вновь развел он руками, высказавшись точно так, как велели ему сделать Ворошилов с Халепским еще за неделю до назначенной презентации.

Не просто же так ему выпала такая огромная честь и шикарный шанс засветиться перед всем руководством страны. Предоставленную возможность следовало отработать. Что Александр и делал в данный момент. Ведь никто не собирался пускать подобную «экскурсию» на самотек, не попытавшись слегка притопить излишне деятельного конкурента за власть, каковым очень многие считали Тухачевского. И отнюдь не безосновательно. Правда, вовсе выбивать стул из-под его ног было никак нельзя, учитывая позицию генерального секретаря. Потому и было принято решение продемонстрировать его обманчивую правоту в «танковом вопросе». Жертва же пешки по фамилии Геркан, в случае провала задуманного, была для них вполне допустима. Дело оставалось за малым — дождаться реакции Сталина, которая не могла не воспоследовать.

[1] Танкизация — неофициальный термин, принятый в СССР в конце 20-х, начале 30-х годов для обозначения наполнения армии танками.

Глава 16

Лучшее — враг хорошего. Часть 3

— Значит сделать все же возможно, но эффект будет совершенно не тот, который хотелось бы получить, — скорее утвердительно произнес, нежели задал вопрос, глава СССР. — Тут есть над чем подумать и что обсудить с рядом товарищей. Мне нравится, как вы все поясняете, товарищ Геркан. Просто, доходчиво и по делу. Не каждому это дано. Надеюсь, что о вашем красавце, которого вы так расхваливали нам всем, вы сможете поведать столь же доступно? — дал он понять, что следует продолжить экскурсию, но при этом не тратить время «уважаемых людей» попусту.

— Постараюсь не слишком увлекаться, товарищ Сталин, — следуя взмаху руки собеседника, Александр направился к Т-24. — Все же тут действительно имеется, чем гордиться молодой отечественной танкостроительной школе. Не скажу, что эта машина стала пределом конструкторской мысли или же реализованным в металле совершенством. Однако же произвести что-либо лучшее не в единичных экземплярах тот же «Большевик» вряд ли сможет в ближайшие годы.

— Значит, спроектировать машину получше все же возможно? — окинув взглядом танк, в котором уже повсеместно просматривались черты Т-44 из далекого прошлого одной из двух личностей образовавших обновленного Александра Геркана, поинтересовался у того Иосиф Виссарионович.

— Не просто возможно. Это уже сделано. Танк германского инженера Гротте, что также был построен на заводе «Большевик» и ныне заканчивает проходить испытания, тому яркий пример. Он на порядок более новаторский, нежели данная машина, — похлопал комроты по сборному лобовому 66-мм наклонному броневому листу Т-24. — Но, как по мне, именно в этом и кроется его главный недостаток. Производить серийно созданный им танк и после поддерживать его в работоспособном состоянии в войсках, не сможет, наверное, ни одна страна мира. Я бы назвал его конструкцию переусложненной. Хотя сидеть за его рычагами управления — одно удовольствие. Чего не отнять, того не отнять. Как простой танкист, я был в восхищении от детища гражданина Гротте, а как бывший технический специалист танкового полка, приходил в истинный ужас, представляя себе, что мне когда-нибудь доведется обслуживать столь сложную машину в полевых условиях. Это же истинный кошмар любого механика! Что, впрочем, не помешало группе наших конструкторов, возглавляемых товарищами Барыковым[1], Гинзбургом, Заславским[2], Микулиным[3] и мною, позаимствовать ряд очень удачных решений для последующей реализации на представляемой вашему вниманию машине.