"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Погоди, Тимофей, а откуда тебе это всё известно? Ты же в ближний круг не входишь? И не маг, опять же? – перебил его Георгий.
– Не маг. И что? Голова другая? Ты вот маг, а поступки делаешь, извини, конечно, бестолковые. И ближний круг мне не нужен. Для чего он мне, если я за наукой приглядываю? Ты думал, я только меценат? Деньгами помогаю? От нечего делать с экспедициями катаюсь? Нет, дружище. Моя должность мне позволяет знать то, что никто другой знать не может. Все архивы в моём ведении, все исследования, разработки и открытия сначала ко мне на стол ложатся и только потом идут к государю. Поэтому и знаю я многое из того, что ты не знаешь и никогда знать не будешь. И не только ты. Думаешь, я тогда от нечего делать в лабораторию зашёл? Ну, когда ты Вячеслава привёл кровь сдавать? Нет, дружище. Профессор
– И всё государыне рассказал, – съязвил Георгий.
– Язви, язви. А даже того не знаешь, что стоило вам только пересечь порог лаборатории и кровь сдать, как сведения об этом сразу же в кабинет ушли. И не в профессоре дело, просто так вся система устроена. Так что не рассказать я не мог. Вам бы это не помогло, а свою должность я мог потерять. Правда, в своё оправдание могу сказать, что всеми силами постарался дело затянуть. Сравнительные данные-то только у меня одного находились…
– Погодите, – влез я в перепалку. – Вы же мне говорили, что государыня из известного своей магией боярского рода. Теперь я слышу, что она вроде как родня моей матери. Не сходится. Или же её в чужой род приняли?
– Теперь можно только догадываться, откуда появилась наша государыня в действительности. Да, видели её на балах, мелькала иной раз то там, то тут. Потом все воспоминания подчистили, новые бумаги нарисовали. А род… Какой боярский род откажется в своих родичах государыню иметь? Понимаешь?
– А почему ты нам это всё не рассказал? Когда к себе пригласил, в гости? – перехватил разговор Георгий.
– Растерялся. Ты думаешь, так всё просто? Такое решение принять? За мной моя семья, род, вся дальнейшая жизнь от этого зависит. А ты ещё спрашиваешь! На себя лучше посмотри, грамотей. Как перед Вячеславом оправдываться за наделанные ошибки станешь?
– Ты не обо мне думай. Ты за себя говори. Засаду на нас после визита к тебе устроили. Почему? А дом зачем спалил? Бабку не жалко было?
– Какой дом? Ты о чём?
– Когда мы наутро после визита к тебе на выселок поехали. Там Настина нянька жила. Про день рождения Вячеслава говорили, вспомнил?
– И ты на меня подумал? Нет, Георгий, тебе самое место только в экспедициях. И то в отдалённых…
– Ты за языком-то следи, а то…
– Да что то? Что ты мне сделать можешь? Убьёшь? А зачем? И ничего не узнаешь! Или неприятно правду о своих ошибках слушать? Вячеслав, хоть ты укороти своего родича!
Да ещё не хватало мне в ваши споры лезть. Сами разберётесь, у меня и так голова кругом идёт. Да ещё бойцы вернулись, из-за крутого склона вылезли, на нас уставились, опасаются под горячую руку попасть. И бояре их заметили, разошлись в стороны. Придётся мне командовать. Подошёл к обрыву.
– Что?
– Так всё выполнили, что велено было. А теперь наши дирижабли возвращаются, как бы беды не было.
И рукой вверх показал. И я взглядом так и потянулся за этим простым движением. И на подходе увидел серую тушу заходящего на посадку курьера, а за ним и два потрёпанных боем крейсера в отдалении. И у всех орудийные порты открыты.
– Георгий, потом договорим. Сейчас надо быстро решать, что дальше делать! – быстрее всех опомнился Тимофей.
– Что решать-то? – растерялся Опрятин.
Даже мне уже стало понятно, что. А боярин тупит. Нет, прав Муромцев, только в экспедиции ему самое место.
– С наследником надо решать! – рявкнул Тимофей. – Если не объявим сейчас Вячеслава, смута начнётся.
– Так есть же наследник в столице… – замямлил Георгий.
– Вячеслав старший. Кровь в нём государя нашего. Все знают, что инициация прошла успешно, значит, ему первому наследовать престол государственный. Вы как хотите, а я объявляю Вячеслава наследником!
– Стойте! А меня вы спросили? Оно мне нужно? – возмутился я. За меня решать вздумали. От моих слов оба боярина опешили, словно языки проглотили. Муромцев даже губами заблямкал, словно что-то сказать пытался, да воздуха не хватило. Георгий быстрее опомнился:
– Вячеслав, ты что говоришь-то? Как это не нужно?
–
А так! – отрезал я. – Я вольную жизнь люблю, леса и горы, моря и реки. Я же с детства Мангуст. А в столице я чужак, никто, ничего и никого не знаю и не умею…– И не надо тебе ничего знать. По крайней мере, сейчас. Потом всему научим. Думаешь, один государь все решения принимал? За ним кто только не стоял. Главное, чтобы смуты в столице не было, грызни за власть. Она и так начнётся, да только её можно быстро к ногтю прижать. А если откажешься, предки тебе не простят. Да и ты сам себе не простишь… Когда повзрослеешь. Так что нет у тебя сейчас другого выхода. А по лесам и горам ты и так сможешь в своё удовольствие ползать. Кто же государю это запретить может? Мангуст… Хм-м… Когда-то давно, в детстве, мне моя мама сказку рассказывала. Там тоже такой зверёк был, мангуст. И змея была, кобра, кажется. Поговорка оттуда запомнилась. «У кобры укус, у мангуста прыжок». Точно как про тебя. Только у тебя вместо прыжка магия. А кобра в этом случае только одна… – повернулся в сторону смятого дирижабля Муромцев. – Так что, согласен? – ухватился Тимофей за промелькнувшие на моём лице сомнения. – Да и мы тебе поможем, не переживай. Решай быстрей, дирижабли сели, экипажи, вон, рядом совсем!
А у меня голова пошла кругом. Слишком много всего и сразу навалилось. Посмотрел на торопящихся к откосу вооружённых людей, на поспешающих за их спинами магов в своих балахонах. Увидел за ними в какой-то мутной дымке бурлящие от неизвестности толпы народа в городах, вопросительные глаза Алёны и Алексея, седые нахмуренные брови старого, промелькнули чьи-то незнакомые, но такие родные лица, потянулись чередой, кивнули ободряюще и исчезли. И я следом кивнул головой согласно и почти сразу же спохватился. А не рано ли я соглашаюсь? Может, ну её, эту власть? Поздно! Муромцев увидел кивок, шагнул вперёд, поднял руку, привлекая общее внимание и усмиряя толпу, свысока оглядел сгрудившихся внизу под склоном бойцов и громко сказал:
– Государь умер! Да здравствует новый государь, наследник Вячеслав!
Владимир Владиславович Малыгин
Прыжок Мангуста
Пролог
Выкатившаяся из-за облаков луна осветила яблоневый сад бледным светом. От лёгкого ветерка покачивались ветви, отбрасывая причудливые ломаные тени, тихо шуршали листья и изредка глухо падали в подстриженную траву крупные перезрелые яблоки. Лопалась кожура от удара, брызгала сладким соком, приманивая на дармовое пиршество ароматным запахом ночных насекомых и мелких грызунов.
Размытая от быстроты движения фигура перелетела через залитую лунным светом дорогу к каменной ограде, невесомо взмыла над острыми колючками, мягко спружинила при приземлении. Стороннему наблюдателю она наверняка показалась бы мороком, если бы не сопровождающая её по пятам, резко очерченная на пыльной земле, а потом и на камне высокой ограды чёрная тень, выдававшая с головой пробирающегося к усадьбе человека.
Чуть слышно хрупнуло под подошвой сочное яблоко, подошва мягкой кожаной обувки поехала в сторону, фигура плавно взмахнула рукой, удерживая равновесие, и, негромко что-то прошипев, заскользила по призрачному при лунном свете саду в сторону темнеющей за деревьями усадьбы, иногда совершая какие-то непонятные прыжки, наклоны и вообще двигаясь, словно изломанная в суставах кукла. Только знающему человеку было бы понятно, что ночной гость таким образом обходит сигнальные магические нити, поставленные по всему саду.
Тень прошуршала по мелкому крошеву щебёнки подъездных дорожек, спряталась в ещё более густой тени усадьбы, прокралась к приоткрытому окну, вгляделась сквозь трепещущие от сквозняка лёгкие ажурные шторы в залитое лунным светом помещение.
Где-то сбоку глухо взрыкнули собаки, когда до них долетел чужой запах, заворчали от такой наглости и залились громким оглушающим лаем.
Ночной гость быстрым коротким движением толкнул приоткрытую оконную створку, подтянулся и перебросил тренированное тело через подоконник, замер, вслушиваясь в пробуждающийся от громкого заполошного лая дом, мягко скользнул по натёртому паркету к двери в общий коридор и замер за портьерой.