"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26

– Тут такое дело, – вздохнула Женя. – Ты кушай, кушай… Помнишь, я тебе рассказывала про своего профессора. Ну, к которому хочу в аспирантуру.

Рот был занят, поэтому Клим просто кивнул.

– Так вот, – продолжила Женя, – сегодня я наконец смогла попасть к нему на прием.

– И он тебя возьмет?

– Да, он согласен, но только с одним условием.

– М-м-м?

– Он хочет, чтобы мой муж лично пришел к нему и сказал, что я действительно серьезно отношусь к своему обучению и к будущей профессии и что мы с ним не планируем нарожать кучу детей и посадить меня дома.

– Что за бред? – не понял Клим.

Поначалу это было сложно, но он как-то уже привык, что в этом мире женщины живут той же жизнью, что и мужчины. Женя покусала губу и вздохнула.

– Видишь ли, – медленно начала она, – он считает, что нынешние девушки делятся на две категории: одни ведут праздный образ жизни и не способны ни к чему отнестись серьезно, а вторые ответственны, но к моему возрасту уже замужем. А он не хочет тратить на меня время, если не будет уверен, что я потом не похороню все его труды в каком-нибудь клубе или в детской. Собственно, именно поэтому берет к себе только парней.

– Но у тебя нет мужа, – озвучил очевидный нюанс Клим и доел последнюю ложку супа. Собрал куском хлеба остатки и сунул его в рот.

– В том-то и дело, – протянула Женя и очень пристально на него посмотрела.

Клим перестал жевать. Он всё понял. Рискуя подавиться, произвел могучее глотательное движение.

– Ты хочешь, чтобы я притворился твоим мужем.

– Да, – кивнула Женя. – Всего один раз. Ты придешь к нему и скажешь, что я могу говорить только об этнографии, и тебя тоже интересует только работа, и мы сошлись на этой почве, и детей не планируем вообще.

Клим нахмурился. На словах всё действительно звучало просто, и именно поэтому уже сейчас можно было предположить, что обойтись без проблем не выйдет.

– Но… Он же потребует доказательств.

– В здешнем мире полно гражданских браков, никого это не удивит, – пожала плечами Женя, кажется, действительно веря, что план идеален. – Скажем, что не видим смысла отчитываться перед государством о наших чувствах. Выучишь обо мне пару фактов.

– Ну, не знаю…

– Клим, – сказала она так, что стало ясно: зря он повелся на борщ. Из этой комнаты несогласным его уже не выпустят. – Мне больше вообще некого попросить.

– Из меня плохой лицедей.

– Из твоего брата еще худший, а вы двое – единственные доступные мне мужчины подходящего возраста.

– Но…

– Я буду готовить тебе месяц, – внезапно понизив голос, вкрадчиво произнесла Женя, и от ее интонации у Клима по коже забегали мурашки. – Всё, что ты захочешь.

– Всё? – дрогнув голосом, переспросил он.

– Всё, – все так же проникновенно пообещала она. – Любое блюдо по твоему желанию.

– Голубцы хочу, – решил закинуть удочку Клим. Получилось с придыханием.

– Будут тебе голубцы, – немедленно согласилась Женя. – И щи, и котлеты, и кулебяка, и куриные сердца в сливочном соусе, и праздничный торт в конце. Просто сходи со мной к нему. Это же тебя ни к чему не обяжет. Ну, не получится, придумаю что-нибудь еще. Пожалуйста. Только представь: котлетки, сочные, с начинкой, вилка входит в них…

– Ладно! Схожу! – не выдержал Клим и сглотнул слюну. В конце концов, никому плохо от их небольшого представления не будет, даже если ничего не выйдет. – Когда надо?

Женя выдохнула и рассмеялась от облегчения.

– Он ждет нас завтра.

– Подожди, то есть ты была уверена, что я соглашусь?

– Я очень на это надеялась. А теперь пошли на кухню. Я буду готовить котлеты, а ты учить факты обо мне. Мало ли чего он спросит.

– Какие еще факты?

– Какого цвета мои глаза? – спросила Женя и закрыла эти самые глаза.

Клим напряг память. Еще напряг. Но нужной информации там не оказалось.

– Голубые? – неуверенно предположил он.

– Карие, – угрюмо исправила Женя и открыла глаза. Клим пригляделся: они и впрямь были карие. Женя тяжело вздохнула. – Про дату рождения и знак зодиака даже спрашивать не буду. Всё, идем, у нас много работы.

И она вскочила из-за стола.

– Жень, а там борщ еще остался? – спросил Клим. – На сытый желудок оно как-то лучше учится.

– Остался, остался, – пообещала Женя.

Клим, конечно, осознавал, что попал. Но уж больно условия были хороши.

* * *

Профессора звали Павлом Владимировичем, и был он стареньким, маленьким и сморщенным. В зеленом вельветовом костюме восседал он за своим столом на кафедре и, пожалуй, выглядел немного смешно, но, когда Клим с Женей предстали пред его очами, стянул на край носа очки и окинул их цепким, вовсе не старческим взглядом. «Вот теперь ты точно попал», – подсказало Климу чутье. Клим послал его лесом. Поздно было менять решение. Женя, судя по всему, тоже нервничала и всё вытирала ладони о джинсы.

Они неловко поздоровались, и профессор вполне тепло им улыбнулся.

– А вы, значит, муж? – поинтересовался он у Клима. – И что же, вы готовы к тому, что Евгения непонятно где станет пропадать, пока вы будете сидеть голодный? Вкусно хоть готовит-то?

По мнению Клима, готовила Женя так, что и в царских хоромах за такую кухарку немало золота бы отвалили и точно не прогадали.

– Пальчики оближешь, – не покривил душой он. – Хотите, она вас как-нибудь пирожками угостит? Убедитесь. А что надолго из дома будет пропадать, так я давно о том знаю. Она меня сразу предупредила, еще до того, как встречаться начали.

– И сколько же вы вместе?

– Пять лет.

– Так Евгения же в Санкт-Петербурге училась.

– Училась.

– И как же вы решали проблему расстояния?

Клим собрался. Это был сложный вопрос, но на него они вчера тоже продумали ответ.

– Вот потому что сумели пронести наши чувства через эту долгую разлуку, мы и полагаем, что вполне сможем жить в условиях Жениных командировок, – выдал он зазубренную фразу. Женя взглянула на него с гордостью. Посторонний мог подумать, что она гордится его чувствами к ней, но на самом деле она гордилась своим явным педагогическим талантом.

– Похвально, похвально, – покивал Павел Владимирович. – А что же дети? Через сколько планируете?

– Не планируем, – качнул головой Клим.

– Совсем? – удивился профессор.

– Совсем, – кивнул Клим. – Видите ли, и я и Женя – мы оба очень заинтересованы в том, чтобы построить карьеру. А дети и карьера – вещи плохо совместимые.

И мельком взглянул на Женю, желая убедиться, что нигде не ошибся, а она коротко кивнула, давая понять: он всё сделал правильно.

Павел Владимирович хмыкнул.