"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26

– Ага, – нервно ответила Женя и принялась грызть ноготь. – Слушай, тебе не кажется, что она нас с кем-то перепутала?

– Кажется, – кивнул Клим. – Но какая разница. Ведь главное, чтобы это самое свидетельство выдали.

– Ну да, – согласилась Женя.

Минут через сорок, когда Женины пальцы уже молили о пощаде, а Клим мог близко к тексту пересказать содержание всех информационных листов на стендах в коридоре, дверь снова открылась и их позвали.

– Церемонию хотите? – скучно поинтересовалась женщина.

– Нет, – уверенно отказалась Женя.

– Ну, как хотите, – вздохнула женщина и протянула им лист. – Здесь распишитесь по очереди, где галочки, в свидетельстве всё внимательно проверьте. Фамилию вы свою оставляете, я правильно поняла?

– Да.

– Эх, молодежь… – вздохнула она, а потом вдруг добавила с улыбкой: – Удачи вам.

– Спасибо! – совершенно искренне ответила Женя, забирая заявление. – Мы пойдем?

– Идите…

– И всё? – всё еще не веря, что таким образом можно стать женатым человеком, изумился Клим в коридоре. Мужем после всего произошедшего он себя совсем не ощущал.

– И всё, – выдохнула Женя, глядя на свидетельство так, будто оно было ее пропуском в великое будущее, полное этнографических открытий и свершений.

А на лестнице им повстречалась пара примерно их возраста. Парень держал за руку девушку, из-под обтягивающей футболки которой уже был виден округлившийся живот.

* * *

– А что-то вы быстро, – улыбнулся Павел Владимирович, когда они зашли в кабинет. – И Аня мне не отзвонилась. Передумали, да? Ну, бывает. Не переживайте, не вы первая…

– Мы не передумали, – ответила Женя и положила на его стол свидетельство о браке.

Павел Владимирович отчего-то перестал улыбаться и растерянно взглянул на свидетельство. Повертел его, видимо, убеждаясь, что оно подлинное.

– Но… как же… – пробормотал он. – Ваши паспорта.

Женя с готовностью протянула свой паспорт и дернула Клима. Тот достал свой.

– Вы что, правда поженились? – неверяще спросил Павел Владимирович, сличив данные. – Но как же так? Я ж не первый год… И Аня знает, она бы не стала… по-настоящему…

– В смысле? – не поняла Женя.

И тут Павел Владимирович вновь улыбнулся. А потом снял очки и захохотал от всей души.

– Поздравляю, душенька, – отсмеявшись, очень тепло сказал он Жене. – За восемнадцать лет, что я устраиваю этот цирк, вы первая, кто действительно принес мне свидетельство о браке. До этого я видел только жалобы. Даже до Министерства образования доходили. Но вот чтобы найти себе мужа… На это ни одна не сподобилась. Вот она – самоотверженность и преданность цели. Вы приняты. Сдавайте экзамены, и я с нетерпением жду начала нашей совместной работы. А вы, молодой человек… Хороший вы друг.

– Почему вы не верите, что мы по-настоящему поженились? – больше из профессионального интереса поинтересовался Клим.

– А у меня глаз наметанный. Пару сразу видно, особенно молодую и влюбленную. Вы – не пара. Я ведь прав? Но не затягивайте с разводом, а то знаете, как оно бывает… То одно, то другое, да так и не будет времени, чтобы до загса дойти.

* * *

В общежитие Женя возвращалась – словно на крыльях летела. Подпрыгивала и смеялась, и у Клима снова возникло ощущение, что он дитя ведет домой.

– Он меня взял! Взял! Взял! – то и дело принималась выкрикивать она.

Однако, подойдя к воротам Конторы, она притормозила. Там стояла машина, каких Клим еще не видел. Желтая с красным крестом. «Реанимация», – прочитал он и уже хотел спросить у Жени, что означает это слово, но она вдруг издала странный, резкий звук, будто весь воздух из себя вытолкнула, и бросилась бежать. Клим припустил следом. На середине пути через парк им повстречались трое мужчин. Один держал большой пластиковый чемодан, двое других несли носилки с человеком, пристегнутым к ним ремнями. Клим еще удивился: ему показалось, что на них лежит едва ли не ребенок. А Женя кинулась к этой странной процессии.

– Папа! – закричала она, подлетая к носилкам.

И только тогда Клим осознал, что происходит. И догадался, что должно означать увиденное на машине слово.

– Девушка, вы дочь? – спросил тот мужчина, что нес чемоданчик.

– Да! Да! – выдохнула Женя и схватила Савелия Афанасьевича за руку.

– У вашего отца подозрение на инфаркт…

Женя слабо вскрикнула и засеменила рядом с носилками. Тот мужчина, что нес их у изголовья, явно выбивался из сил, Клим кинулся к нему и перехватил ручки.

Услышав голос Жени, Савелий Афанасьевич с трудом приоткрыл глаза.

– Чернава… – выдохнул он. – Не грусти… Одну оставляю… Не позаботился… – Старик захрипел, и врач шикнул на него, чтобы молчал. Но Савелий Афанасьевич продолжал смотреть на Женю, и в глазах его была такая мука, что неожиданно для себя Клим решился. Ведь разве мог он не успокоить человека, с которым сидел за одним столом, который делил с ним пищу и который, кажется, был в шаге от смерти? Нет, не так Клима воспитывал отец.

– Не одну, – твердо и громко сказал Клим. – Я вашу дочь в жены взял. Я позабочусь.

Савелий Афанасьевич глянул на него мутно, а потом понял.

– Чернава… – снова выдохнул он. – Без благословения… Но я не сержусь… Я благословляю… За внука Сокола… Хорошо… Ай…

И он скривился от какой-то страшной, незнакомой Климу боли. Но они уже дошли до машины, из нее выпрыгнул водитель, забрал у Клима носилки и сам помог погрузить их.

– Вы можете поехать с нами, – сказал врач Жене. – Заполните документы. А вы, – обратился он к Климу, – если хотите, езжайте следом.

И врач назвал адрес больницы. Женя кивнула и запрыгнула в карету скорой помощи. Клим остался стоять на дороге. Задние двери захлопнулись, и машина умчалась, дико воя и сверкая огнями проблескового маячка. А перед Климом всё стояло Женино лицо: белое, с широко распахнутыми глазами…

Он до боли куснул себя за губу и достал из кармана телефон, чтобы вызвать такси.

В общежитие они вернулись поздно ночью. В больнице Савелия Афанасьевича определили в реанимацию, куда их, разумеется, не пустили, сказав звонить утром. Женя всё никак не могла успокоиться: то вроде бы брала себя в руки, то снова начинала плакать. Сделала два глотка приготовленного Климом чая, и ее вырвало в мусорное ведро, которое он успел подставить. И Клим не придумал ничего лучше, чем уложить ее спать.