"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26

Всё проходит, проходит и выматывающая часть. Идем на полигон.

— Привет. — Догоняет Андрей. — ты теперь с нами?

— Да, привет, профессор на выставке выступил. — Здороваюсь. — Теперь с вами учусь.

— Слышал, слышал. Ты на курсе популярная личность, знаешь? — говорит.

— Как так, меня тут даже и не было? — удивляюсь.

— Это конечно, — хмыкает. — Но тут соображения другие. Загадочный, молчаливый парень, почти никто не видел, чем-то там в лаборатории занимается, что-то взрывает и при этом профессор не лютует уже месяц. Только бездарями называет, но так, вполсилы. Девчонки уже не одну историю придумали. Начиная от самородка в магии и до внебрачного сына какого-нибудь Гранда. Так что жди. Тебя будут пытать.

— А как-нибудь без этого? — улыбаюсь.

— Не, не получится. Всё. Смирись. — ржёт.

— Так, Тимофеев, тебе весело? — рядом возникает завхоз. — Вот сейчас и повеселимся вместе.

Андрей закатывает глаза. «Попал!», — практически читается.

— Так, Бекетов, ты, вот эти двое одинаковых, — показывает на гардов парня, — и Тимофеев. Магия первого круга, вы втроём против Бекетова. Кто останется на ногах, получает приз в столовой. Кто упал — бежит три круга вместо обеда. Всё понятно? Остальные, по парам, отрабатываем стрелу-щит. Увижу у кого круг магии выше — присоединяется к проигравшим.

— Кирилл, извини, но приз в столовой это важно. Так что, ничего личного. — говорит Андрей. — Хотя странно, что Унтер на тебя так взъелся.

— А почему Унтер? — спрашиваю.

— Наши выяснили, что он курсантов под Смоленском готовил лет пять. Вот и Унтер. — говорит, пока остальные двое расходятся в разные стороны.

— Начали. — дает отмашку Марат.

Три огненных стрелы, я легко блокирую вспыхнувшим три раза щитом холода. Очень медленно ребята строят. Неужели я такой же был пару недель назад?

Три молнии друг за другом, ставят точку. Подростки даже не успевают поднять щиты.

— Так, молнии двойные были? — нарисовался рядом завхоз.

— Нет Марат Ольгович, одинарные. Двойных я не знаю. — говорю.

— Понятно, тогда тебе не три, а один круг вместе с ними. Молнии они не проходили. Но ты выиграл честно, это первый круг, так что приз в столовой сегодняшний твой. — говорит. — Так, что лежим? Поднялись и побежали. Или будете ждать обеда? А ты, Бекетов, ко мне вечером.

Андрей с гардами поднимаются, и мы вчетвером бежим вокруг гимназии.

— Ты очень быстр, как ты натренировался? — спрашивает Андрей.

— Да как-то я не думал, что быстр. А тренировка простая, — «бей или умирай, но не скажу, конечно», — частые повторения до посинения, — пожимаю плечами.

— Потренируешь? — спрашивает.

— Если по времени совпадем, почему нет? — говорю.

Около входа в гимназию меня вылавливает библиотекарь.

— Бекетов? Тебя Михаил Евгеньевич попросил к нему подняться. Там к тебе следователь пришел.

Глава 27

Бегуны одновременно выпучивают глаза и убегают дальше. Вздыхаю. Еще одной историей про меня больше.

Поднимаюсь к ректору гимназии.

— Иван Иванович, Вы в партикулярном? Какими судьбами? — несильно удивляюсь я. — вы же вчера еще инквизитором были, а сегодня мне передали про следователя?

— Михаил Евгеньевич, можно я с вашим учеником пообщаюсь один-на-один? — морщится инквизитор.

— Только если он сам не против. — Ректор молодец. А Инквизицию, похоже, не любят.

— Я бы не хотел. Мне от гимназии скрывать нечего. — Михаил Евгеньевич кивает.

«Лис, на всякий случай, к Анки охранять, ладно?» — молчу я.

«Уже, Кир. Не беспокойся.» — я успокаиваюсь.

— Да я пообщаться зашел. Может какие проблемы у Вас. Или просто помощь нужна. — как-то сразу начинает инквизитор.

— Нет, сомневаюсь я. Вроде у меня всё хорошо. Ведь всё хорошо, Михаил Евгеньевич? — спрашиваю ректора.

— Да, у студента все в порядке. — ректор смотрит на посетителя. — Извините, но Вы представились следователем. А не инквизитором. У Вас есть вопросы к гимназисту по последнему почти прорыву демонов?

— Нет, конечно. Мы уже выяснили что Ваш студент в этот момент болел сильно, и даже к нему вызывали целителя. — говорит инквизитор. — вопросом по этому делу к нему нет и не может быть. Мы и выясняли только потому, что в деле его дядя фигурировал.

— Тогда, возможно, мой студент связан с какой-либо религиозной организацией? — повторно нагнетает ректор.

— Нет, ну что Вы. Я по другому вопросу к Кириллу. — Иван Иванович оглядывается ко мне в поисках поддержки. Я виновато улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Тогда Иван Иванович, я напрямую запрещаю гимназисту общение с Вашей организацией в пределах учебного заведения в любое время. — ректор даже как-то с удовольствием произносит. — Только после официального запроса через главу департамента.

— Вы что-то имеете против Инквизиции? — прищуривает глаза Кузнецов.

— Ни в коем случае. Вы очень полезны. Только вот как оказалось, что не нам. — Ректор даже немного посуровел. — В городе месяц почти в открытую жил демон. Пропадали люди. Только по счастливой случайности и блокаде школы не пострадали дети-маги. И нас спасали не вы, те, чья это была прямая обязанность. А спасали сторонние шаманы по каким-то своим соображениям. Поэтому, извините мне мою слабость, но Гимназия будет сотрудничать с вами только после официального запроса.

Кузнецов немного подумал.

— Тогда разрешите откланяться. — я развожу руками. — До встречи. Кирилл, Вы не проводите меня?

— Я неточно выразился? — Ректор даже привстал. — у гимназиста экзамен, и беспокоить его ради Вашего интереса, считаю излишним.

— До свидания.

Инквизитор прощается и уходит.

— Кирилл, извините меня. Но накопилось немного. — говорит ректор. — Интерес этой организации не празден. Сейчас им в городе не поможет никто. По озвученным причинам. Или помогут, но в рамках инструкций, не более того. Но когда нибудь это изменится. Инквизицию не любят, но стараются ей помогать обычно. Все-таки важное дело делают.

— Я понимаю. Не извиняйтесь, пожалуйста. Я знаю что им от меня нужно. Это никак с нарушениями закона не связано, — говорю. — Силой не заставят, а в остальном буду осторожнее.

— Хорошо. Но у Вас экзамены назначены, Кирилл?

— Да, конечно, — откланиваюсь. — Я побежал.

Экзамены проходят ожидаемо скучно. Кроме истории, которую пришлось учить, задачи довольно простые. Не зря мне Степан говорит, что первый год учат чуть-ли не читать-писать. Вот и этот экзамен в комиссии из трех преподавателей больше превращается в беседу. Написать, посчитать, показать конструкт, рассказать про кого-нибудь. На всё про всё уходит минут сорок.