"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Настолько невесомо, насколько это вообще было возможно, старательно обходя все Юлины мысли, чувства и эмоции, чтобы случайно что-нибудь не прочитать, Демьян коснулся ее сознания и вложил в него всего одну идею: «Нужно попасть домой. И всё будет хорошо. Иди».
И Юля пошла. Обогнула так вовремя застывшего Колю, не глядя на него, неспешно отворила железную дверь и скрылась в подъезде. Демьян проводил ее взглядом и снова вернул свое внимание тому, по кому его силы уже спели панихиду.
– Вот теперь поговорим, – разрешил он.
Коля замычал и схватился руками за рот.
– Ах да…
– Какого…
Демьян улыбнулся. И натянул путы сильнее. А потом щелкнул пальцами, и фонарь, висящий над входом в подъезд,
Воздух дрогнул, и темнота стала жирнее, гуще…
И одновременно с этим мир вокруг стал очень четким, как это бывало всегда, когда Демьян спускал свои силы с поводка. Они раскачивались внутри волнами и рвались действовать. Им тоже хотелось поскорее свершить суд. Эта жалкая тварь решила, что вправе открывать свой рот в присутствии той, кто была им дорога. Эта тварь ее напугала. Эта тварь сделала ей больно. Сколько будут сходить синяки? Как-то раз Кощей сказал, что не может быть никаких «но», когда речь идет о том, чтобы защитить свою женщину. Теперь Демьян понял, о чем говорил наставник.
Он натянул нити контроля еще туже, ощутил, как забилось в ужасе сознание взятого под чары пут человека – рассудок Николая Демьян специально оставил чистым, тот должен был в полной мере понимать всё, что с ним происходит и благодаря кому это происходит, – и позвал дружелюбно и ласково:
– Идем.
И Коля пошел, отчаянно сопротивляясь, контуженно дергая руками и ногами, но не имея ни шанса вырваться из-под власти настигшего его темного колдуна.
На прикрытой кронами деревьев детской площадке были установлены старенькие лесенки, карусель, качели и песочница под грибком. Демьян подвел Колю к карусели и шепнул на ухо:
– Садись. Да, прямо так, на колени. А теперь голову ближе. Еще ближе. А теперь смотри.
И щелчком отправил карусель в полет. Она завертелась, будто центрифуга, металлические прутья перил замелькали перед глазами, сливаясь в единый контур. Демьян присел рядом с Колей на корточки.
– Тут надо быть аккуратнее, – пояснил он. – Видишь, как близко твоя голова. Еще сантиметр, и тебя ударит. А на такой скорости… Кровь, мозги, осколки костей! Ух! А мы же не хотим напугать детишек, которые завтра придут сюда играть?
Он положил ладонь Коле на затылок и слегка надавил, заставляя склонить голову ближе к карусели. Коля сдавленно замычал. Кажется, всхлипнул. Демьян поморщился.
– Запоминай, – произнес он и сам неприятно поразился тому, как тяжело, холодно и властно прозвучал его голос. – Если ты еще раз хотя бы подумаешь о Юле, не то что приблизишься к ней, то больше тебя никто никогда не найдет. Если понял, кивни.
Это был даже не кивок. Так, дрыг головой. Но Демьяну хватило. Он поморщился и отщелкнул путы, на всякий случай придержав голову Николая за волосы. А то и правда: кровь, мозги… Если они в этой черепушке, конечно, есть. Николай, снова ощутив власть над телом, предсказуемо качнулся вперед, а потом резко подался назад, отползая от своего мучителя на коленях и что-то бессвязно лопоча. Демьян легко коснулся его сознания, улыбнулся царящей там жути. Он мог бы поискать немного и собрать воспоминания о Юле. Посмотреть, какой она бывает по утрам, когда готовит завтрак, или вечером, когда устала и ложится в постель. Как выходит из душа, как чистит зубы. Чем занимается после работы, когда не встречается с ним: читает, смотрит сериалы, сидит в интернете. Собрать в голове этого человека всё то, что явно досталось ему по ошибке. Стереть ее из его памяти и сохранить только для себя. Но он не стал. И не только потому, что давно выучил: подобные игры с памятью запрещены, но и потому, что Юля вправе была сама решать, кому это показывать, а кому нет. Вместо этого он вложил в разум Николая нужную мысль.
– Ты никому не сможешь сообщить о произошедшем,
потому что даже мысль об этом будет возвращать тебя в этот момент, – приказал он. – А теперь иди домой.Коля снова пополз, потом не без труда встал и побежал.
Демьян проследил за ним взглядом до поворота, развернулся и пошел к подъездной двери. Набрал номер.
– Юль, открой, – попросил он.
Приветственно пиликнул домофон. Уже закрывая за собой железную дверь, Демьян опомнился и щелкнул пальцами. Фонари над крыльцами вновь загорелись.
Он взлетел по лестнице, ощущая необычайный подъем. Силы нужно было снова усмирить, но они так радовались, что им наконец-то дали волю, хотели еще немного порезвиться, и он тоже сейчас не совсем понимал, почему обязан их приструнить. Но надо было… Надо… К ноге…
Он постучал, дверной глазок подмигнул ему бликом, и Юля открыла.
– Всё нормально? – выдохнула она, впуская его в квартиру, где пахло ладаном, сандалом и немного гвоздикой. – Он тебе ничего не сделал? Зря я ушла. А если бы…
Она суетливо закрыла замок, задвинула щеколду и накинула цепочку. Демьян поджал губы. Юля порой и вовсе оставляла дверь незапертой, за что он ее частенько ругал. А теперь, значит, так. Видят боги, Николай легко отделался.
«Догоним?» – прошелестели силы в венах.
«Сидеть», – нехотя в сотый раз приказал Демьян и вроде как невзначай оперся рукой о дверной косяк. В свое время он наложил на него охранный заговор и теперь периодически насыщал его силой. И это были не единственные чары, что Демьян оставил в этой квартире. Если бы Юля поискала, то за батареями в гостиной, на кухне и в спальне нашла бы вычерченную фломастером вязь из нескольких рун. Осенью, до включения отопления, стоило температуре за окном немного опуститься, в квартире становилось холодно и сыро. Как-то раз она убежала в магазин за продуктами, а Демьян, оставшись один, быстро нанес необходимые знаки, спасая ее от простуды. Их тоже приходилось иногда подпитывать. Но пока что ему удавалось это делать, а Юля свято верила, что до их дома всё-таки добрались коммунальные службы.
«Вот видишь, – улыбалась она, – добро возвращается добром. Правда, баба Рая всё равно жалуется… Но, может, это старческое?»
За покинутой внуками бабой Раей из двенадцатой квартиры Юля ухаживала. Демьян нанес руны в уголке на ее входной двери. Он решил проблему всего на три-четыре градуса, но старушка всё равно это заметила и осталась довольна, а Юля так и вовсе потом ходила счастливая.
Заслышав их голоса, из комнаты лениво вышла одна из Юлиных кошек-найденышей – Чума. Характер у Чумы был что надо, зато отсутствовали ухо и правый глаз, вместо которого через всю морду тянулся неровный шрам, кое-где не росла шерсть, задняя правая нога не двигалась, и она волочила ее за собой.
«Чума-а», – протянул Демьян, когда увидел это чудо в первый раз.
И кошка, которая до этого не откликалась ни на одну предложенную кличку, повернулась к нему и громко недовольно мяукнула. Так имя и прижилось. Увидев Демьяна, Чума передумала выпрашивать еду, выгнула дугой спину, вздыбила шерсть и зашипела. Демьян клацнул зубами. Кошка сорвалась со своего места и, поскальзываясь на крашеном коричневом деревянном полу, улепетнула в гостиную. Оттуда послышалось сдавленное мяуканье. Видимо, предупреждала своих товарищей не высовываться.
– Так что Коля? – не скрывая беспокойства, снова напомнила о себе Юля.
– Он больше не сунется.
Она покусала губу, внимательно глядя на него. Потом нахмурилась.
– Что ты сделал?
– Ничего. Просто поговорил.
А всё остальное Коля сделал сам.
Юля недоверчиво склонила голову.
– Юль, – успокаивающе улыбнулся Демьян. – Всё правда хорошо. Он жив и здоров. Я лишь объяснил ему, что между вами действительно всё кончено. Он понял.
Юля прищурилась, и в выражении ее лица появилось нечто настороженное.