"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22

— Итак, вы узнали не слишком много, — произносит женщина. Сказано по-китайски, но откуда-то слышен перевод.

— Какой смысл пытать субъекта, который от легкой боли теряет сознание? — говорит тот, кто в темном халате. — Он упал бы в обморок при одном виде моего меча.

— Не обманывайтесь, — изрекает третий. — Болевой порог искусственно снижен. Такое выходит за рамки земных технологий.

— В принципе, мы это знали, — задумчиво молвит женщина. — Один из избранных, игрушка в руках Владык. Нам непонятна цель, у него почти нет боевых умений.

— Игрушка только одной, — сухо говорит человек в фиолетовом балахоне. — А наша цель, чтобы потеряла к нему интерес.

— Ну, так просто убьем, — замечает темный, постукивая пальцами по рукояти меча. — Пройдет время, пока она подыщет нового…

— Хочешь оказаться в том зале? — издает смешок женщина. — Ты не один из Владык, и с тобой можно поступить, как угодно.

— Тем более это не санкционировано, — будто выплевывает синий. — Наших повелителей тоже интересует исход игры.

Женщина поднимает точеные брови.

— Неужели просто отпустим?

— Почему же. Можно устроить…

Все тускнеет. Словно темное крыло взмахивает в зале, и от холодного порыва ветра сознание Варламова съеживается, а затем стремглав несется в теплую пещерку тела.

Возвращаются боль и темнота…

Его потрясли за плечо, вынудив проснуться. На подносе опять лапша. Надзиратель ушел, и Варламов кое-как умылся. Чувство такое, будто вчера избили. После еды опять явились два конвоира и вывели в коридор. Внутри все оборвалось, когда подошли к двери камеры пыток. Но ее миновали.

Поднялись в лифте, и Варламов неожиданно снова оказался в зале, который видел во сне. Только вряд ли это был сон! Те же трое за столом, и Фудо-мёо грозно пялится со стены…

И тут же тело пробирает холодная дрожь — это другие, а не бледная копия Трех!

Лицо женщины прекрасно, а волосы каштановые и длинны. Бледно и надменно лицо того, кто с мечом, а с ножен брызгает зеленый свет — изумруды. Непроницаемо лицо третьего, в фиолетовом одеянии, и загадочен взгляд его желтых глаз.

— Мы приветствуем тебя, — говорит женщина, ее голос музыкален и что-то сладко трогает внутри, почти как голос Сацуки. — С тобой обошлись плохо, но ведь ты отказался в свое время быть моим гостем. Тогда все было бы по иному.

— Благодарю за оказанную честь, но я женат, — и Варламов облизывает пересохшие губы.

— А он вежлив, — тихо смеется женщина. — Покажи-ка свой изумруд.

Варламов послушно достает камень из кармана. Пусть женщина обходительна, но она смертельно опасна. Лишь мимолетно касается словно выточенной из мрамора руки, и его бросает в жар. Женщина поднимает камень, рассматривая на свет.

— А он больше твоих, Тёмный, — говорит она. — И прекраснее. Жаль, что достался не мне.

— Ты можешь забрать его, — пожимает плечами тот.

— Нет, — качает она головой. — Мы пока не сталкивались с Владыками царства минералов, и не стоит. Значит, ты свел знакомство с Ней? — обращается она к Варламову.

Скорее, это она свела знакомство. Но в ответ Варламов только кивает.

Женщина протягивает изумруд обратно и снова тихо смеется.

— Я лучше сохраню нейтралитет.

— Тот мастер, Морихеи, куда он девался? — Словно свист бича слышится в голосе того, кого зовут Темной воинственностью, и Варламова опять пробирает дрожь.

— Я… не могу… сказать, — неожиданно для себя говорит он. Язык костенеет, и все плывет перед глазами.

— Оставьте его, — говорит третий, и голос гулко отдается в голове Варламова. — Он умрет прямо сейчас. Некто могущественный не хочет, чтобы мы это узнали.

Темный воин шипит как змея, а сознание Варламова постепенно проясняется.

— Ты видишь, твоя жизнь для Них ничто, — небрежно произносит мужчина в фиолетовом одеянии.

Смутно вспоминается его имя — Рарох. Ну да, уже видел в Америке, хотя вроде в компьютерной игре. И сейчас с ним играют, как кошка с мышкой. Скорее три кошки, куда свирепее тех, что повстречал на Алтае.

— Уж так получилось, — говорит он, и на этот раз ничто не сковывает язык.

Женщина смеется, и в этот раз будто холодновато звенят колокольчики.

— А он мне нравится, не нагл. Давайте оставим его в живых. Все равно на его место подыщут другого.

— Как скажешь, сестра, — равнодушно говорит Рарох. А Темный воин только пожимает плечами.

В течение всего разговора что-то все сильнее давит на голову Варламова. Наконец тьма заливает глаза, и он оседает на пол.

Темнота…

Он очнулся от монотонного шума, с обеих сторон сдавливали чьи-то плечи. Поднял глаза: он в машине, та петляет по развязке, приближаясь к распластанному как спрут зданию. Иероглифы, а под ними английская надпись — «аэропорт ОРДОС».

Снова подвезли к стоянке самолетов, снова «Великий поход 929», а у трапа передали… тем двоим, что задержали Варламова на террасе Киёмидзу-дэра! Третьего, кому он врезал по физиономии, не было. Обрадовался им, как родным.

Те не выразили никаких чувств, но Варламова только вежливо придерживали за локти. Снова воздушная тюрьма, внизу пелена облаков. Спустя два часа приземлились.

В Ордосе не было снега, а тут он лежал. На этот раз Варламова вывели после пассажиров и, посадив в машину, повезли к краю летного поля. Все же успел разглядеть на аэровокзале надпись — БОЛИ. Сердце упало, он опять вернулся в Хабаровск. Большой круг, долгий круг, а впереди опять неизвестность.

Этот самолет был небольшой и на лыжах вместо колес. Варламов летал в таких на севере Канады. Короткий разбег, снова внизу облака, но потом над ними встают вершины гор, а облака становятся реже и скапливаются по ущельям.

Горная страна: путаница хребтов, занесенные снегом цирки, ни следа людских поселений. Куда его везут?

В полете проходит часа два, горы отступают назад, и самолет начинает снижаться.

Белый платок раскинут у края гор — замерзшее озеро. Лыжи ударяются о снег, самолет трясет, но вскоре он останавливается. Пилот не глушит моторы, от винтов бегут снежные вихри. Один из сопровождающих открывает дверь, и колючие снежинки врываются в самолет. Тычет на дверь — выходи!

Второй отстегивает ремни, и Варламов поднимается. Странно, зачем сюда привезли?