"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Тот кивает, и Патриарх некоторое время молчит.
— Пока не делай ничего. Эти… трое объявили о своих планах. Строительство магистрали, которая соединит Северную Америку и Китай, что выгодно нашим формальным руководителям. Мы подождем. Следи, но ничего не предпринимай против этих глайдеров. Мы узнали важное — что Псы охраняют не только Серую зону, но и внешние границы Сада. Как бы они не добрались до тебя… — Патриарх смеется, словно зловеще кудахчет. — А ты оказался ценен. И доказал, что достоин быть магистром.
Он слегка поворачивается к присутствующему магистру, который за все время не произнес ни слова. — Отдай свою цепь, потом получишь другую.
Тот встает и с поклоном подает цепь с красно-кровавым
— Здесь кто-то есть! — Патриарх неожиданно легко вскакивает и обводит навершием посоха помещение. Черный глаз бегает по сторонам, но стеклянный в упор смотрит на Толумана. Теперь видно, что черно-белая фигурка представляет сплетшиеся в объятиях Ян и Инь. Темный воин со зловещим свистом выхватывает меч.
Толуман хочет отстраниться, но черно-белый набалдашник поворачивается вслед за ним. Его чуют! Похоже, посох опасен, да и острие меча нацелено чуть не в глаза.
В который раз пронизывает ледяной холод, только еще вот-вот пронзят посохом или мечом. Можно ли умереть во сне? Старшая рогна сказала: «Надеюсь, для тебя это останется сном». Не очень уверенно, значит можно и погибнуть. А как же Элиза, останется одна в чуждом мире?
И тут он вспомнил!
Он боялся, что голос будет дрожать, но он прозвучал четко и властно:
— Именем Предвечного света. Именем Той, которую я не могу назвать. Заклинаю вас…
Что он говорит? Ведь он не рогна!..
Но две фигуры замерли, словно в ступоре, а рот женщины открылся, будто в неслышном вопле…
Всё исчезло, он в меховой постели и дрожит, покрытый холодным потом.
— Что с тобой? — спросила Элиза, приподымаясь на локте. — Ты так странно кричал.
— Кошмар, — стуча зубами, выговорил Толуман. — Я просто видел кошмар…
Он согрелся и даже немного поспал. Проснулся от грома — он шел со стороны реки, перекатываясь между домами.
— Что это? — испуганно спросила Элиза.
— Ледоход, — сказал Толуман, торопливо одеваясь.
Он прибежал к обрыву: замерзшая река двигалась, разламывая лед на огромные льдины и громоздя их на берега. От гула дрожала скала под ногами. Если в далеком Петербурге Нева давно освободилась ото льда, то сюда только пришла весна …
Весна придет еще дважды, но ледоходов не удастся увидеть, потому что будет по горло занят на стройке.
Для рабочих и специалистов требовалось благоустроенное жилье: возить из Усть-Неры было далеко, да и погода не всегда позволяла. Договорились со строительной организацией, и та собрала за лето пять жилых бараков, а на следующий год планировала еще семь. Строили на приречной террасе, в трех километрах от промышленной зоны, на арендованной муниципальной земле. Возводили дом с квартирами для администрации, одну собирался занять Толуман с Элизой. Может, ей будет скучновато на руднике, но уже начали строить коттедж в Усть-Нере, где есть детский сад и школа. Рядом с бараками забивали сваи под многоквартирные дома. Вахтовый метод здесь не годился, работу предполагалось вести не только круглый год, но и круглые сутки. За работу в ночную смену и при сильных морозах Кэти распорядилась выплачивать солидные премии.
На все нужны были деньги, и пока разрабатывали верхнюю, богатую платиной часть месторождения. От штольни пробивали боковые штреки, а чтобы спускать породу к обогатительной фабрике (пока скромной), устроили рельсовый путь для вагонеток. В цирк лебедками затащили второй балок, чтобы рабочим было где пережидать пургу. Нередко попадались самородки, так что при выходе из штольни все, не исключая Толумана и Кэти, проходили через металлодетекторы.
Проходку
вертикального шахтного ствола, который должен был вывести к основному месторождению, пока отложили. Вместо этого в начале серпантина стали пробивать вторую штольню — и для разведки, и в надежде найти еще самородную платину.Для доставки стройматериалов и вывоза рудного концентрата требовался выход на колымскую трассу: зимой концентрат еще можно вывезти на тракторных санях, но в межсезонье и летом только платформой на воздушной подушке, что выходило дорого. Главбух подсказала, что «КК Платина» имеет право на налоговый вычет в размере стоимости дороги к месторождению. Уже по итогам первого года компания вошла в число крупнейших налогоплательщиков Автономии и, чтобы не терять доходов, власти предпочли строить дорогу сами, тем более часть средств выделил Российский союз. Параллельно стали тянуть и ЛЭП, хотя тут пришлось вложиться в «Западные электрические сети».
Наконец на красноярский аффинажный завод отправили первую партию концентрата, сопровождал молодой начальник транспортного отдела и охрана из Братства. Дошла благополучно, хотя Толуман вздохнул: водный путь с двумя перевалками обходился недешево…
В конце ноября пришло время рожать Элизе — мать настояла, что будет сидеть рядом. Никто не посмел возразить рогне, и роды прошли на удивление легко. Когда Толумана допустили, Элиза слабым голосом, но решительно заявила, что назовет девочку Ассоль. Толуман улыбнулся, вспомнив посещение музея Грина в Крыму.
Книг этого писателя не читал и без особого любопытства глядел на предметы морского обихода — карты, секстанты, барометры и прочее — на стенах и на столе. Но перед одной гравюрой Элиза остановилась, встала боком и искоса глянула на Толумана.
— Ничего не напоминает?
Толуман глянул на черно-белую гравюру: девушка на фоне морских парусов. Пряди черных волос; чуть вздернутый носик; маленький, но гордо выдвинутый подбородок…
— Да это же вылитая ты! — удивился он.
— Ага, — сказала довольная Элиза. — Это Ассоль, героиня повести «Алые паруса». Я, как впервые увидела, обалдела. Словно я сошла с этой картинки. Потом мечтала, что приплывет капитан на корабле с алыми парусами и увезет меня куда-нибудь. Сад очень хорош, но… порой бывало тоскливо. Все жалела, что родители меня так не назвали, а потом решила, что назову Ассолью свою дочь.
Толуман улыбнулся: — Только вместо капитана под алыми парусами объявился я, на мышастого цвета глайдере.
— Сойдет, — хихикнула Элиза, — учитывая технический прогресс…
В следующем году переехали на рудник. Поселок постепенно принимал благоустроенный вид, и стало возможно часть забот переложить на других. Начальника горных работ удалось переманить с прииска Первомайский, где добыча приняла рутинный характер, а горных мастеров и опытных проходчиков набирали со всего Российского союза. Места суровые, но и заработки редкие даже для Колымы.
Вторая штольня тоже вывела к богатой руде, хотя самородки попадались реже. Остро не хватало мощностей обогатительной фабрики, а для дополнительных электропечей требовалось электричество. Все же добыча заметно выросла, и слитки платины с аффинажного завода поступили в продажу (налоги с «КК Платина» власти брали именно ими).
Личная жизнь оказалась на втором плане: Элиза нянчила ребенка, к счастью помогала мама, хотя и вздыхая о своей юрте. Один раз выбрались с Ассоль в Сад. «Надо же показать бабушке и дедушке внучку», — с долей ехидства сказала Элиза, уговаривая Толумана. Он вспомнил о запрете Патриарха нападать на глайдеры, пересекающие границу Сада, и решил, что особого риска не будет. Псы не остановили их в Серой зоне, видимо сразу признав Ассоль своей…