"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Они сидят молча. Селина глядит в окно.
— Эта башня со стеклянными стенами, кажется, и есть тюрьма?
Мадос усмехается: — Да. Узникам полезен солнечный свет, а народу так удобнее видеть своих героев.
Снова молчат. От башни отделяется темная точка и быстро приближается.
— За окном широкая терраса, — говорит Мадос, — ховер опустится прямо на нее. Энергетическую завесу я уберу.
Ховер зависает над террасой и медленно опускается. Распахиваются дверцы, охранники выводят узника и эскортируют в зал.
— Свободны, — машет рукой Мадос.
Селина глядит на Илью: постарел, лицо осунулось. Наверное, не сразу
— Ну, здравствуй, милый, — говорит она. — Извини, что задержалась. Пришлось, как говорят, вооружиться до зубов.
— Селина! — Он чуть не бросается к ней, и тепло разливается по ее телу, а губы начинают расплываться в улыбке. Она сдерживает себя. Илья тоже замирает.
— Так-так, Мадос, — говорит она. — Похоже, тебе нравится мучить узников.
— Его не пытали, — угрюмо говорит Мадос.
— Тебе не откажешь в уме. Должно быть, догадался, что иначе я бы дала себе волю. Твои планы полетели бы ко всем чертям. А так… Мы сидим, как старые приятели. Ты, будущий властелин мира. Мой муж, Илей, который отказался от власти, потому что нашел нечто высшее. И я, которая мечтала стать такой, как госпожа Ассоль, и не надеялась ею стать.
— Получается, мы старые друзья, — усмехается Мадос, и из пола выдвигается второе кресло.
— Мы враги, — говорит Селина, вставая. — Но на время расстанемся. Я вызываю сюда свой глайдер. Не вздумай шутить с энергетической завесой, Мадос. От твоего дворца останутся одни обломки.
Мадос пожимает плечами: — Вы весьма любезны… госпожа Селина. До свидания.
Глайдер опускается за окном и поднимает дверцы. Двое садятся. Мадос напряженно глядит в пространство.
Вот глайдер исчезает, и тут же вереница ослепительных вспышек летит вослед. Мадос несколько раз моргает, а потом вызывает начальника охраны:
— Цель уничтожена?
— Н-неясно. Приборы показывают какую-то чушь, в первую секунду полета глайдер развил световую скорость.
Какое-то время Мадос молчит.
— В атмосфере?.. Хотя да, штучки даймонов. Но они не станут мне мешать.
— Что вы сказали?
— Неважно. Забудь, что услышал. И проследи, чтобы память о сегодняшнем инциденте стерли у всех, кто был свидетелем. Мир теперь в наших руках.
Глава 14
14. Двадцать первый аркан: «Мир» (The World)
Карта изображает нагую женщину в овале, покрытую легкой вуалью. Овал — символ полноты творения, а вуаль — бесконечности постижения тайн сущего. В руке женщины магический жезл, над нею Ангел и Орел — принципы воздуха, а внизу Бык и Лев — принципы земли. 21 — это число полноты (3x7) и бесконечных возможностей. Равно нулю, числу карты «Глупец».
— По нам стреляли, — сообщил глайдер. — Однако мы уже миновали точку перехода, с точки зрения внешнего наблюдателя преодолели световой барьер.
— Недаром Мадос строит столицу здесь, — сказала Селина. — Дворец как раз в точке перехода, чтобы Темный коридор всегда был под рукой.
Вокруг серая пустота, но начало светать. Селина мечтательно улыбнулась:
— Ты знаешь, милый, я танцевала в Огненном цветке. И, как видишь, осталась жива. Тебе я могу рассказать о своих ощущениях — это как вмещаешь
в себя необычайный, блистающий мир. Более того, я наконец встретила свою духовную дочь, о которой говорила госпожа Ассоль. Я дала ей имя Эсмеральда и подарила свой изумруд.— Я рад за тебя, Селина, — сказал Илья.
— Если бы не ты, ничего этого не случилось. Мне было очень страшно, когда входила в огонь. Казалось, все тело воспламеняется, и в следующий миг я обращусь в пепел. Но я стиснула зубы и напомнила себе, что должна еще пойти за тобой. Тогда вдруг повеяло прохладой, а потом… мне захотелось танцевать.
Совсем рассвело. Они висели будто над огромной раковиной, унизанной жемчужинами облаков. За ними что-то синело.
— Догадываешься, где мы? — спросила Селина.
От радости затрепетала каждая клеточка в теле. Облака проносились мимо, и на синей глади появились как бы разноцветные лоскуты.
— Переландра! — счастливо улыбнулся Илья.
— Нам опять даруют отдых в этом блаженном мире. Здесь твое тело забудет, что страдало, и снова станет, каким я его любила. И, быть может, мы еще займемся любовью.
— Это было бы прекрасно, Селина.
— А потом мы полетим туда, где я приготовила для нас дом. Ты наконец встретишь отца, и познакомишься с другими замечательными людьми. Мы будем путешествовать, а в тонких снах бродить по прекрасным мирам — ты, я, Эсмеральда и Тайша. Но настанет время, и мы обязательно вернемся в наш мир.
Евгений Кривенко
Окликни меня среди теней
Пролог
Три города сыграли ключевую роль в истории цивилизации Запада.
Первый — Вавилон, где начала ткаться ее материальная основа, но духовность только зарождалась, и в омраченных формах.
Второй — Иерусалим, где впервые в облике Христа воссияло Солнце мира.
Третий — Рим, смесь высокой духовности и коварства; горнило, где и в борьбе с которым формировалась европейская цивилизация.
Четвертый стоит в завершении истории. Он будет построен в XXIII веке, и великолепием превзойдет все земные города. Он будет назван Альфавилем, потому что первый и последний правитель мира объявит себя альфой и омегой человеческой истории. Но он будет узурпатором и погибнет, а вместе с ним его столица, со всей когда-то великой цивилизацией Запада.
Но пока…
Забота о природе отброшена, и город возведен в заповедных долинах Альп, в географическом центре Европы. Грандиозные здания соперничают по высоте с горными утесами, сады разбиты на границе вечных снегов и великолепием намного превосходят висячие сады Вавилона. Сквозь горные отроги пробиты широкие туннели, а над пропастями висят филигранные мосты. Население превышает тридцать миллионов человек, и это самый богатый город мира.
В центре — величественный, хотя и несколько сумрачный, дворец Верховного правителя. Архитектурная игривость не пристала Его обители. Да и тюрьма на другой стороне долины мрачновата — параллелепипед из темного стекла. Жители города любят прогуляться вдоль стен и ткнуть пальцем в интерактивную панель, чтобы появилось объемное изображение камеры с каким-либо узником — личным врагом Правителя. Можно всласть поиздеваться над ним, но из камеры в ответ не будет слышно ни звука. Временами на большой арене устраивают публичные казни.