"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Тогда пока не актуально, — с легкой душой отложил я международную экспансию на попозже.
— После того, что я здесь увидел, спрашивать такое даже как-то невежливо, но почему ты решил, что у тебя получится написать коммерчески востребованные песни на других языках? — спросил Добронравов.
— Ich werde in die Tannen gehn…[6]Когда я допел, Александра Николаевна схватила с дивана подушечку, уткнулась в нее лицом и сдавленно завыла.
— Сашенька, ты чего?! — бросился ее успокаивать муж.
Не обращая на него никакого внимания,
— Записываем и идем к Фурцевой! Летом в ГДР поедешь, на гастроли!
— Ни в коем случае! — жалобно попросил я. — Я же все могу — и стихи, и прозу, и музыку с вашей неоценимой помощью…
Пахмутова на «неоценимую помощь» только фыркнула.
— …А гастроли — это же все, полный конец нормальной жизни — ни в школу нормально не походить, ни с девочками спокойно погулять — все узнают, подходят, автографы просят, сплетни распускают. Я бы очень хотел «светититься» как можно меньше, хотя бы пока не подрасту. Кроме того — я же совсем не профессионал, да у меня голос даже еще не сломался! Извините, Александра Николаевна, но эстрадным артистом я себя не вижу!
— Нет, ты только посмотри на этого умницу! — умиленно улыбнулась Пахмутова.
— Феноменально! — привычно поддакнул ей муж и спросил. — А на английском?
— Я его осваивать только начал, — Покачал я головой. — Но это с немецким одна языковая группа, так что, думаю, за полгодика выучу на достаточном для сочинения простых песенок уровне. Англосаксы же глупые! — доверительно прошептал семейной паре. — Вы «Битлз» слышали?
Они, очевидно, слышали.
— Примитив же! — округлил я глаза, доверив им этот величайший секрет. — Абсолютно унылая музычка для ментально нищих!
— Я с тобой согласна! — кивнула Пахмутова. — Удивительно, насколько эта ерунда нравится людям!
— А после английского за японский примусь! — пообещал я. — Там очень много технологически полезных штук, и, если получится наладить бартер шлягеров на материальные, полезные Родине, предметы, будет просто очень здорово!
— Так вот о чем ты мечтаешь, Сережа? — с теплой улыбкой спросила Пахмутова.
— Я же пионер! — изобразил я удивление. — Мои предшественники, пионеры-герои, с фашистами насмерть дрались невзирая на возраст! Времена сейчас, спасибо Партии, у нас мирные, и отдавать за Родину жизнь пока не требуется. Вот и буду пытаться помогать по мере возможностей!
— Я тебя поняла! — широко улыбнулась Александра Николаевна и пообещала. — Не волнуйся, Сережа, мы тебе, в свою очередь, в этом обязательно поможем!
Глава 16
— Скажи, Сережа… — начала Александра Николаевна, когда везла усталого меня домой по сумеречным Московским улицам. — А зачем ты соврал?
Ну вот, б*ядь, заметила! А как иначе? Она же нифига не Дима из ДК, такую обмануть может только профессионал, к которым я не отношусь ну никак.
— Что Вы имеете ввиду, Александра Николаевна? — пожав плечами, спросил я.
— Когда ты говорил, что ни на чем играть не умеешь, ты соврал! — строго посмотрела она на меня в зеркало заднего вида.
— Александра Николаевна, я очень Вас прошу никому ничего об этом не говорить! — жалобно попросил я. — Это — жуть как подозрительно: до аварии не умел, а после нее сразу начал! Так ведь не бывает. А когда «не бывает» — аномалию начинают изучать. Нет, если Родине нужно будет посадить меня в подвалы секретных лабораторий
в качестве научного объекта, я с радостью сам себя туда определю, но сомневаюсь, что таких пионеров как я можно производить фабричным способом, так что в качестве свободно передвигающейся по стране творческой единицы я буду гораздо полезнее.— Да какие подвалы, Сережа? — мягко улыбнулась Пахмутова.
— Можете проверить! — буркнул я и уставился в окно.
— Не стану, — покачала она головой. — А на чем ты играть умеешь?
— Фортепиано и гитара, — признался я.
— То-то ты аж дергался, когда я нарочно неправильные ноты брала! — с хитрой миной на лице подмигнула она мне.
— Самоконтроль пока не совершенен, — покаялся я.
— Да ты уже готовый шпион! — фыркнула она. — У Людмилы Георгиевны прекрасное музыкальное образование, и она ничего не заметила.
— Просто радовалась обновкам репертуара! — улыбнулся я. — Вот и не обратила внимания. Школьники же все время дергаются и суетятся.
С Зыкиной записали «демку» «Текущего ручья», и завтра в ВУАП мы поедем все вместе. Под рояль, конечно, прямо не то, но никто в таком виде в ротацию песню и не пустит. Такой мощный шлягер заставил певицу очень сильно проникнуться идеей «околофольклорного» диска, и она на радостях даже расцеловала меня в щеки. Зыкина вообще хорошая (передо мной, по крайней мере) — веет от нее этакой аурой доброй бабушки, несмотря на сорокалетний возраст. Некоторые люди будто рождаются дедушками и бабушками. Подарок хороший по итогам записи пообещала — настоящий ГДРовский проигрыватель с бобинами и пластинками. Само собой, весь материал будет показан маме Наташе — извелась поди, похитила Пахмутова любимого сыночку-корзиночку. Проигрыватель есть у тети Нади, так что проблем не возникнет.
— У нее с репертуаром плохо, — согласно кивнула Александра Николаевна. — Казалось бы, «Платок» и «Волгу» вся страна поёт, но…
— Но потенциал такой замечательной певицы пропадает, — поддакнул я.
— Именно! — подтвердила Пахмутова. — Это — отличные песни, но тягучие как та самая Волга. Под такие на танцах никто плясать не станет. А вот с твоими, Сережа, ууу!.. — протянула она и спросила. — Раз ты на фортепиано играть умеешь, значит и нотную грамоту знаешь?
— Знаю, — подтвердил я.
Чего уж теперь?
— Давай так поступим — скажем всем, что я с тобой индивидуально занимаюсь, — подмигнула в зеркало заднего вида. — Уж прости за нескромность, но это гораздо лучше оправдает твой, так сказать, прогресс, чем походы к этому твоему Диме!
— Спасибо огромное, Александра Николаевна! — от души поблагодарил я.
— Про Николая Николаевича даже не переживай — если его спросят, он все подтвердит. Он у меня вообще не из болтливых, даром что поэт!
Верю — болтливые деятели культуры в СССР столько десятков лет подряд госнаграды не получают.
— Я все понял. Это — просто бесценный подарок, Александра Николаевна.
— Какой там подарок! — фыркнула она. — Я на одних только авторских с твоих песен… — она осеклась, усовестилась, и вздохнула.
— Общее дело делаем, одной культуре служим! — жизнерадостно успокоил ее я.
— Другие тоже «служат», а у самих в голове одни кооперативы, «Волги» и путевки на курорты! — фыркнула она, поерзала, пробежала пальцами по рулевому колесу и испытала потребность оправдаться: — Ты не подумай, мне эту машину в Союзе выдали, служебная. Снимут с должности — верну!