"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27

— Плохо о согражданах думаешь! — фыркнула Виталина.

— Так три дня прошло, — развел я руками. — А бюрократии тут на два месяца. Пофигу, безопасности не угрожает, пусть работают.

Далее внимание привлек собираемый пятком одетых в фуфайки и ушанки бородатых мужиков канонично-крестьянского вида ларёк в виде лубочного домика из «кругляка» по соседству со столь же деревянной, исписанной рисунками на тему Пушкинского «Лукоморья», автобусной остановкой. Рядом — еще неустановленная, но готовая резная и лакированная вывеска: «Игрушки ручной работы».

— Какая прелесть! — умилился я. — Вот и результат программы «территория в обмен на благоустройство».

— Сколько тысяч? — подколола меня Вилка.

— Тут все честно, — широко улыбнулся ей я. — Это мои совхозники, у них при ДК кружок резьбы по дереву, вот, подсказал попробовать скооперироваться с кружком фольклорной живописи, будет другим образцово-показательный пример.

Максим Павлович с подручными в этот раз порадовали двумя вещами. Первая — «Одиссея 2», доработанный прототип приставки. «Упаковки» все еще нет, а количество элементов на платах увеличилось раза в полтора.

— Сильно дороже? — тут же спросил я.

— Пятьсот восемь рублей, — ответил ученый.

Прошлый был по четыреста шестьдесят, так что нормально. Мы включили приставку, Максим Павлович воткнул картридж «Дома» и налепил на телек слой. Теперь квадратик не может проходить сквозь «стены». Сильна советская наука! «Лыжи» — при сходе с «колеи» квадратик-игрока отбрасывает на старт. Всем по Ленинской премии!

Научный прорыв второй, но еще круче — прямоугольная пластиковая коробочка весом в четыреста тридцать граммов четырехсантиметровой толщины и двадцатисантиметровой длины. В центре с одной стороны — «калькуляторный» экранчик, справа и слева от которого по две резиновые кнопки. Справа-сверху от экрана — кнопки включения/выключения и управления электронными часами — Game Watch же!

И Сталинскую премию сверху! Точно, уже же нету. Тогда Государственную премию СССР. И по домику в совхозе — типа дача.

Игра, очевидно, «Ну, погоди» — та самая, где волк ловит яйца.

— Тяжеловато и громоздко, — поделился я мнением.

— Будем работать, — пообещал Максим Павлович. — Но в СССР с микроэлектроникой тяжело.

— Составите доклад куда надо? Обязуюсь доставить лично и прямо сегодня, — вызвался я.

— Уже готов, — не удивил доктор наук — такие всегда ко всему готовы.

С огромной папкой в руках мы покинул НИИ и направились во Внешторг — пробивать еще одно окно во внешний мир.

Глава 24

Пересказав впитанный по пути доклад Максима Павловича принявшему меня внешторговцу — пожилому, худому, лысому и украшенному толстыми очками мужику «за шестьдесят» — придал просьбе актуальности:

— Вот именно поэтому, Сигизмунд Федорович, этот проект так важен для создания позитивного образа СССР за рубежом. Самая настоящая идеологическая бомба, особенно если учесть, что на каждом нашем изделии будет вот такое клеймо, — и я указал на выплавленную в пластике печать с серпом и молотом и надписью по кругу «Разработано в СССР». — Если ты ежедневно испытываешь радость при взаимодействии с советским продуктом, это сильно мешает ненавидеть проклятых коммуняк.

— Я тебя понял, Сережа, — с преувеличенной серьезностью покивал мой пожилой, худой, лысый, украшенный толстыми очками собеседник и спросил. — Скажи, а у тебя есть допуск к государственной тайне?

— Старшие товарищи сочли разумным предоставить мне такой, — важно кивнул я. — Потому что на данный момент я в какой-то степени эти самые гостайны порождаю.

Функционер посмел усомниться и посмотреть на Виталину в поисках подтверждения, пришлось девушке выдать ему листочек, на котором под печатями почти не было видно бумаги. Мужик проникся и сел ровнее.

— Два дня назад поступило распоряжение проработать возможность создания свободной экономической зоны на острове Сахалин. То, что вы с научными товарищами предлагаете, лучше оставить на потом — в качестве образцово-показательного совместного советско-японского предприятия, стабильно приносящего доход, занимаясь наукоемкой деятельностью. Мы не хотим, чтобы «экономическая свобода» ограничивалась концессиями на добычу ресурсов, и ваше изделие — хороший способ показать перспективы инвестиций в советскую науку.

— Все понял, Сигизмунд Федорович, — легко согласился я отложить Game Watch на годик-другой.

Терпит — раньше 80-х в моей реальности такие штуки никто производить не догадался, значит и в этой будет так же.

— Сергей, — собеседник отвел глаза, кашлянул в кулак и начал говорить в два раза тише. — Скажи, а что бы ты сделал, если бы узнал о совершенно абстрактной подпольной сети, из-за которой страна недополучила около двухсот тысяч долларов валютного дохода?

— Совершенно абстрактно попросил бы старших товарищей разобраться с совершенно абстрактной проблемой в рамках социалистической законности, — честно ответил я. — Если разрешат — попробую чем-нибудь помочь и лично.

Честный работник советской торговли взял паузу на размышление, сделал глубокий вдох и поведал:

— Из города Караганда уже некоторое время поступают сигналы — у нас там производство шуб из натурального меха мирового качества, на экспорт. Продукция сбывается в том числе через Ленинградские меховые аукционы.

Наслышан — проводятся стабильно почти с момента основания СССР, исключение — блокадные годы, когда было, очевидно, не до того.

— Воруют? — вздохнув, предположил я очевидное.

— Воруют, — подтвердил Сигизмунд Федорович. — Мне очень жаль такое говорить, но по линии БХСС и КГБ никаких сигналов нет.

— Везде работают люди, а они несовершенны, — вздохнул я. — Есть в письменном виде?

— Если нужно, я мог бы… — замялся он.

Боится — доверился школьнику, и сам себя теперь явно клянет последними словами — зачем влез? Больше всех надо?

— Я запомню, Сигизмунд Федорович, несмотря на то, что мы здесь с вами обсуждали исключительно это, — указал я пальцем на прототип «Ну, погоди!». — Виталина Петровна, это ведь так?

— Абсолютно, — кивнула она.

— Хорошо, — кивнул функционер и рассказал все, что знал.

Про «меховую мафию» я в своей реальности читал, но думал, что Караганду придется посетить попозже, а пока, особенно с учетом активных рейдов по цеховикам, там ловить нечего. Сильно ошибался, выходит!

Оставив прототип — Сигизмунд Федорович будет показывать всем подряд ради ускорения договоренностей — отправились домой, потому что на улице уже темно, а на часах почти восемь.

— Никуда цеховики до завтра не денутся. Согласуешь с Николаем Анисимовичем и дедом? — попросил я Виталину по пути. — Давно никуда не выбирались, я бы съездил на меховую мафию посмотреть.