"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27

— Эх! — Сын Зевса со всего размаху зазвездил молотом по борту космического корабля.

Раздался страшный грохот. Звездолет вздрогнул. В лицо Геракла ударил сноп ярких искр.

— Ух ты, е… — восхитился великий герой, однако вместо пробоины в корпусе корабля оказалась лишь небольшая вмятина.

— Эй, ты чего? — из недр корабля выскочил всклокоченный Аполлон. — Ты, Геракл, что, совсем спятил?

— А в чем, собственно, дело? — Сын Зевса медленно опустил раскалившийся пневмомолот.

— Ты что это тут творишь? — продолжал орать Аполлон. — У меня в медотсеке энергия отключилась. Окончательно сдурел от анаболиков, что ли?

— Ну а как же иначе? — искренне удивился Геракл. — Я что, по-твоему, отверткой эту пробоину должен ковырять?

— Да не знаю я. — Аполлон, слегка прихрамывая, приблизился к великому герою. — Ого, какая вмятина!

— В том-то и дело, что только вмятина, — Геракл с досадой отбросил молот, — а нужна-то пробоина!

И заговорщики грустно задумались.

— Видел я в складских трюмах баллисту, — глубокомысленно произнес Аполлон.

— Что?

— Баллисту, говорю, видел. Ну, орудие такое осадное древнее. Кладешь в особую чашу камень…

— Да знаю я, что такое баллиста. Где ты ее видел?

— Кажется, в трюмах. — Аполлон наморщил лоб. — Правильно, в трюмах.

Геракл хмыкнул и исчез внутри космического корабля.

Вернулся сын Зевса где-то минут через десять. Следом за великим героем два вспомогательных кибера катили небольшую новенькую баллисту.

— Поберегись! — Геракл сильной рукой отодвинул в сторону заинтересовавшегося происходящим Аполлона.

По опущенному трапу грузового отсека киберы выкатили баллисту на белые плиты древнего заброшенного космодрома.

Геракл лукаво покосился на сообщника:

— Знаешь, как этой штукой пользоваться? Аполлон отрицательно замотал головой.

— Ничего, разберемся. Ух, сколько разной фигни в лаборатории Межзвездного института истории делают.

Выкатив баллисту из звездолета, вспомогательные киберы браво застыли рядом с открытым грузовым люком.

Сын Зевса оттранспортировал баллисту немного в сторону и положил на ложкообразный рычаг абсолютно круглый камень, идущий в комплекте с древним осадным орудием. Затем прицелился. Видя такое дело, Аполлон поспешил укрыться в космическом корабле.

Великий герой выстрелил.

Выпущенный из баллисты камень со свистом взвился в небо. Описав по небу дугу, примитивный снаряд угодил прямо в одного из киберов, застывших в тупом ожидании.

Кибер тут же взорвался. Его металлические детали веером разлетелись по всему космодрому.

Геракл присвистнул.

— Великолепно, молодец! — прокричал из космического корабля Аполлон. — Так держать, приятель!

— Не тявкай. — Сын Зевса недовольно поморщился. — Помочь не можешь, так лучше заткнись.

Да, баллиста для проделывания дыры в борту звездолета никак не годилась. Что же делать?

— Хочешь, дам совет? — Из приоткрытого пассажирского люка высунулась ухмыляющаяся физиономия Аполлона.

— Дельный совет? — с подозрением поинтересовался Геракл.

— Конечно, дельный, я других советов не даю.

— Валяй.

— Значит, так. — Аполлон сделал серьезное лицо. — Прямо сейчас отходишь от звездолета как можно дальше, затем разгоняешься и со всего разбегу в помеченное молотом место головой бабах! Уверен, это сработает.

Пожав плечами, Геракл принялся отходить от звездолета как можно дальше, но вовремя остановился, гневно обернувшись к ржущему соучастнику.

— Да ты издеваешься надо мной! — утробно взревел сын Зевса, закладывая в баллисту новый каменный снаряд.

Улыбку на лице Аполлона как ветром сдуло, затем в люке исчезла и сама наглая физиономия, но Геракл уже выстрелил.

На этот раз все обошлось без досадного промаха. Круглый камень угодил прямехонько в пассажирский люк. Раздался оглушительный грохот, а затем отчаянный вопль и отборная матерщина Аполлона.

— Попал! — довольно констатировал Геракл, к которому сразу же вернулось хорошее настроение.

— Все, пора, — Фемистоклюс стремительно встал с пола Олимпа.

Он наконец все обдумал и все взвесил: обратный путь для них был заказан.

— Что, уже? — Алкидий грустно посмотрел на приятеля.

— Да, уже, — бескомпромиссно подтвердил Фемистоклюс. — Промедление смерти подобно. (Знаю, что эта фраза не принадлежит ни одному из древних греков, но все равно звучит прикольно. — Авт.)

Приятели направились в глубь Олимпа.

Впереди шел Фемистоклюс, который теперь (еще раз напоминаю) хорошо знал расположение божественных помещений.

Через пару минут стало ясно, что за ними по пятам кто-то крадется.

Фемистоклюс с Алкидием остановились. Неведомый преследователь тоже остановился. Греки снова пошли. Преследователь тоже глухо затопал. Остановились. Аналогичный результат.

— Да он играет с нами! — гневно завопил Фемистоклюс.

— Кто играет? — испуганно прошептал Алкидий.

— Да этот, этот… — Рыжебородый и сам не знал, кто с ними играет.

Напряжение достигло своей наивысшей точки, и Фемистоклюс сделал то, что сделал бы любой нормальный человек на его месте.

Фемистоклюс допустил ошибку, свернув не в тот коридор.

То, что он ошибся, грек понял, уткнувшись в тупик, где не было ни дверей, ни квадратных вентиляционных решеток, в которые можно, если что, пролезть.

Размеренные шаги приближались.

— Все, попались. — Рыжебородый в отчаянии ударил в шершавую стену тупика кулаком. — Отбегались мы с тобой, дружище.

Алкидий затравленно оглянулся.

К ним, расставив мраморные руки, медленно приближалась ужасная статуя Ареса. Ну а чего ей было спешить, статуе мраморной? Видела ведь, зараза, что жертвам некуда убежать. Радовалась, видно, паскуда каменная, хотя лицо изваяния ровным счетом ничего не выражало.

— И кому нам теперь молиться? — сразу как-то поник неутомимый Фемистоклюс. — Не скотине же Зевсу, в конце концов. Ты хоть, Алкидий, в обморок упасть можешь, а для меня обморок непозволительная роскошь.