"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Кхе-кхе… — только и смог выдавить из себя несколько обескураженный витиеватыми речами героя Фол.
Он поставил на стол закуску (козий сыр, фрукты, сушеное мясо со специями) и, громко цокая копытами, спустился в маленький погребок своего бревенчатого домика, откуда появился уже с большим, плотно закупоренным кувшином вина.
Геракл при виде кувшина хлопнул в ладоши и плотоядно облизнулся, предвкушая славную героическую пьянку.
Фол бережно откупорил драгоценный сосуд, стараясь не пролить ни капли великолепного напитка.
— О… — Сын Зевса втянул ноздрями
Дверь жилища кентавра скрипнула, и в домик заглянул всклокоченный Софоклюс.
— Ага! — довольно произнес он, сладострастно поводя античным носом. — Уже открыли!
— Открыли! — подтвердил Фол. — Давай, борзописец, присоединяйся!
Историк злобно посмотрел на вдыхающего винные пары Геракла, немного для вида поколебался и решительно сел за стол.
— Устроим славный маленький пир на троих! — с улыбкой объявил кентавр, выставляя перед греками изящные золотые кубки.
Себе же скромный Фол взял небольшую глиняную пиалу.
Разлили вино.
Высоко подняли кубки над головами.
— Ну, вздрогнули, — гаркнул сын Зевса, и первая порция напитка была беспощадно поглощена.
— М-да… — крякнул Софоклюс.
— Да-а-а-а… — протянул Геракл, вытирая губы.
— Ну что я вам говорил? — усмехнулся кентавр. — Не стесняйтесь, закусывайте!
— Так… — Сын Зевса в раздумье оглядел нехитрые яства, выбрал красное сочное яблоко и с хрустом оное надкусил. — Ну, что нового в Греции творится? Я-то за своими подвигами совсем отстал от общественной жизни.
— Тебя интересуют сплетни? — уточнил Фол, разливая по второй.
— Ну конечно же! — подтвердил великий герой. — Не исторические же хроники, в конце концов…
Софоклюс презрительно фыркнул.
— Аргонавты вот из похода недавно вернулись, — сообщил кентавр, жуя сушеное мясо, — золотое руно, говорят, пропили…
— Слышал…
— А о том, что Ясон жестокую тиранию в Иолке установил, тоже слышал?
— Нет… интересно-интересно!
— Такие дела. — Фол грустно вздохнул. — Совсем озверел после похода юноша. Отца родного из города изгнал, жреца какого-то старого повесил за гадостные предсказания.
— Да, — кивнул Геракл, — хороший парень был этот Ясон, я его как сейчас помню. Жадноват, труслив, злопамятен, завистлив, но в общем отличный воин и врожденный руководитель.
— Новый тиран в Греции? — спохватился философски созерцавший содержимое своего кубка Софоклюс. — Это нужно непременно записать…
— Ты пиши-пиши, да смотри не переусердствуй, — предупредил сын Зевса, — а то, глядишь, на мои подвиги дощечек не хватит. Кстати, а что ты там накропал про последний? Покажи мне текст, если тебе, конечно, не трудно.
— Обойдешься! — огрызнулся историк, нехорошо сверкая маленькими глазками.
— Эх, слишком многое я тебе прощаю, — вздохнул великий герой. — Кто другой на твоем месте уже давно бы в царстве Аида сидел, грустно глядя в черные воды Стикса.
— Ага, ищи потом второго такого идиота, кто бы твои подвиги на дощечки заносил, — съехидничал Софоклюс. — Не забывай, у меня-то
подход исключительно творческий!— Да я не забываю, — качнул головой Геракл. — Ну что, по второй?
Кентавр кивнул.
Выпили по второй.
— Еще говорят, — снова заговорил Фол, — один греческий царь голяком по лесам бегал, простой люд наготой своей пугал.
— Это, интересно, за каким таким сатиром? — удивился сын Зевса, прислушиваясь к приятному теплу, разливающемуся по его могучему телу.
В ответ кентавр пожал покрытыми рыжей шерстью плечами.
— Во всеуслышанье кричал, что он-де Аполлон.
— Ну и чем всё закончилось?
— Пальнули по нему с Олимпа молнией, — ответил кентавр, — и всех делов. Хотя заодно с царем и несколько греческих поселений сожгли, но это для олимпийцев так, пустяки.
— Совсем иной масштаб восприятия! — Геракл поднял вверх указательный палец. — Вот, скажем, я, самый могучий из ныне живущих смертных, разве это не масштабно?
— Масштабно! — икнул слегка захмелевший Софоклюс.
— Но при всём при том я, любимый сын великого Зевса, должен какое-то время прислуживать некоему недоношенному неврастенику, боящемуся сквозняков и инфекционного геморроя. Где здесь справедливость? Где здесь соответствие масштабам, я вас спрашиваю!
— По-моему, ему уже хватит, — покачал головой следивший за похождениями ненаглядного сыночка Зевс. — Язык уже опережает мысль.
— Могу всё мигом исправить, — с готовностью предложил вызванный на всякий случай в тронный зал Владыки Дионис.
— Нет, не надо, — величественно повел плечами Громовержец. — Не будем ломать моему сынуле весь кайф. Пусть поговорит, может, ему после этого легче станет. Я как представлю, что бедолаге предстоит выполнить еще семь великих подвигов, так у меня заранее сердце кровью обливается…
Эрот с Дионисом лукаво переглянулись, но лезть со своими комментариями не стали. Обоим богам было хорошо известно, что почти все задания Гераклу Эврисфей дает с молчаливого одобрения, а то и по прямой указке Олимпа. Связь с недоноском была установлена через вездесущего Гермеса…
— Ну что, по третьей? — осведомился сын Зевса, с сомнением оглядывая лысую макушку съехавшего под стол Софоклюса.
— Слабоват твой хронист по части выпить оказался, — засмеялся Фол, снова разливая вино.
Геракл пощипал бороду и, наклонившись, заглянул под стол.
Вопреки ожиданиям, историк вовсе не находился в полной отключке. Азартно закусив губу, он писал великую историю, а дабы не смущать своим поведением пирующих, благоразумно забрался под стол.
— Трудоголик! — с некоторым порицанием пробурчал Геракл, беря полный до краев кубок. — Ну что, вздрогнули?
Гостеприимный Фол не возражал.
Тем временем Херакл, сидя на высокой пихте, с черной завистью наблюдал за грандиозной попойкой, испепеляя взглядом маленький домик добродушного кентавра.