"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20

Поход принес меховой кроличий воротник, содранный с какого-то пальто, около сотни рублей денег червонцами, небольшой топор, десять коробок цигарок от все той же «Дуньки», что нашли в ней хорошего Длинный не понимал, обычный горлодер, и пару банок консервов. Как оказалось, воспитатели те еще хомяки. И это был в принципе поверхностный осмотр, так как время уже поджимало. Кроме всего выше сказанного, Длинный обзавелся обычной полуторалитровой железной кастрюлькой, с такой же крышечкой, правда с боковыми ручками. То есть над костром такую не подвесишь, но в принципе может пригодиться. Там же в столовой наткнулся на настоящий клад в виде полутора десятков спичечных коробков и целого мешка соли. Разумеется, весь мешок утащить не было никакой возможности, но для небольшого количества, около полкилограмма весом мешочек отыскался. Можно было конечно заполнить кастрюльку, что и собирался сделать вначале, но тут же опомнился, ведь тогда не в чем будет готовить. Заодно зашел и в каретный сарай, припоминая там наличие небольших санок. Не то чтобы совсем уж детских, но посадить в них Лепеху и сложить возле него все, что удалось набрать, места вполне должно было хватить. Разумеется, тащить все это на себе будет тяжко, но он рассчитывал, на железную дорогу. Станция рядом, поезда хоть и редки, но тем не менее бывают. Ну придется где-то прятаться дожидаясь очередного состава, но это не самое страшное, учитывая, что казаки обязательно вернутся. К тому же для пополнения воды и угля останавливаются считай все. В общем до станции тащить все это придется, но на санях все лучше, чем на себе.

Оказалось, что каретный сарай, в который раньше удалось заглянуть лишь мельком, содержит в себе еще одну большую конфетку. Но увы, именно сейчас она совершенно бесполезна. В самой глубине сарая притаился автомобиль. Какой марки было это — «Эх, прокачу!» не слишком понятно, потому как ни единого шильдика указывающего на это не сохранилось. Но сам мотор пребывал в достаточно чистом состоянии, а бак был заполнен бензином почти под пробку. И если бы не зима, с ее снежными заносами, Длинный наверняка попробовал бы воспользоваться именно этим транспортом. Но увы, сейчас такая поездка, скорее все закончится на выезде из поселка, а то и много раньше. Все же это далеко не вездеход, и даже не паркетник из будущего. Может он и умеет ездить по относительно ровной дороге, но уж точно не по снегу, а потому зачем дразнить гусей. Кроме санок, длинный подхватил из сарая керосиновую лампу, с разбитым стеклом, и жестяную бутыль с керосином. Пусть не полноценный обед, но уж кружку воды наверняка можно разогреть, подумал тон. Еще у самого выхода обнаружил пару байковых одеял, видимо их подкладывала под свой могучий зад директриса, когда выезжала на своей бричке, ну а теперь будет, что постелить на санки, да и в дороге тоже будет чем прикрыться.

Когда совсем стемнело, Длинный загрузил сани всем найденным посадил поверх них Лепеху и потащил все это на станцию. Судя по царившей на станции некоторой суете, ожидалось прибытие очередного состава, что было только на руку нашим друзьям. Конечно пришлось подождать около часа, прячась среди наметенных сугробов, а после еще пилить на дальний путь возле угольного склада, но зато это гарантировало долгую стоянку и следовательно, можно было не торопясь выбрать для себя подходящий для дальнейшего путешествия вагон. В общем все складывалось как нельзя лучше.

Глава 10

10

Состав был довольно длинным и похоже пустым. Длинный без особых проблем выбрал для дальнейшего путешествия «теплушку» у которой оказалась приоткрыта дверь, и быстренько перегрузил все чем удалось обзавестись внутрь. Правда немного пришлось помучиться с Лепехой, потому как на приютских харчах, он как-то успел поправиться и был несколько тяжеловат, а учитывая, что, помимо собственного веса, на нем была надета еще и зимняя одежда, был слегка негабаритным. Друзьям повезло, что в коммуне к зиме выдали вполне приличные ватные фуфайки, и сейчас они были вполне прилично и в какой-то степени тепло одеты.

В вагоне, ранее похоже перевозили лошадей. Во всяком случае стойкий лошадиный запах присутствовал во всем. К тому же в вагоне имелась солома, которую Длинный сгреб в одну кучу и расстелив на ней одно из одеял соорудил вполне приличное и мягкое ложе для дальнейшего пути. После чего задвинул на место створку двери, и друзья, устроившись в уголке, постарались на какое-то время затихнуть, потому как послышались голоса обходчиков, которые вполне могли выгнать их из вагона.

Прислушавшись Длинный уловил слово Грязи. Услышав это, он очень обрадовался. Если состав пойдет именно туда, то это как нельзя лучше отвечает всем задумкам. Во-первых, он окажется подальше от голодающего Поволжья, а во-вторых, оттуда гораздо проще добраться до моря. Да, поезд поднимается выше на север, но зато там имеются достаточно крупные города, где можно спокойно пережить зиму, а по весне, просто спуститься вниз по Дону. Да и насколько он помнил, с питанием там тоже было попроще. Не сказать, чтобы намного, но все же.

Ждать пришлось довольно долго. Чтобы хоть как-то согреться в промерзшем вагоне, пришлось укутаться во все тряпки, которые только нашлись, и еще и накинуть сверху одеяло, чтобы хотя бы надышать какое-то тепло. Папиросы хоть давали какое-то призрачное чувство тепла, но под одеялом курить их было невозможно, да и просто опасно. Поэтому сделав по глотку коньяка, и оставив остатки на всякий случай, друзья прижались друг к другу и хоть как-то пытались сохранить тепла. Двинувшийся в конце концов состав, принес с собой только дополнительные сквозняки, и уже к середине ночи, приятели представляли собой две практически смерзшиеся сосульки. Правда Длинному в этом отношении, было немного проще. Он в отличии от Лехи несколько раз поднимался, ходил по вагону и приседал, чтобы согреться, хотя это мало помогало. И тут ему в голову пришла замечательная идея. Достав взятую в коммуне кастрюльку, он поместил в нее керосиновую лампу, предварительно в дальнем конце вагона примерно на треть залив в нее горючей жидкости. И установив кастрюльку между ног зажег лампу. Света от нее было совсем немного, считай, что и не было вообще, а вот тепло, шло довольно исправно. То, что в итоге кастрюлька оказалась испачкана керосином, стекавшим с лампы, было такой мелочью, что не стоило об этом и говорить. Зато накинув на себя второе одеяло приятелям удалось довольно быстро согреться и даже почувствовать себя счастливыми.

Ближе к утру состав, пройдя за ночь около пятидесяти верст, остановился для пополнения воды на паровозе, и приятели оказались за бортом. Их просто-напросто ссадили с поезда. Хорошо хоть дали возможность забрать свои вещи и не слишком сильно побили. Большая часть тумаков досталась именно Длинному, он как мог прикрывал собой Леху, потому и сыпалось в основном именно на него. Впрочем, били чисто для проформы, без особого усердия, а просто, чтобы показать, что не спят на работе, а честно проверяют все вагоны и отыскивают нарушителей. Уже за пределами станции Длинного догнал какой-то мужик и вполголоса, предупредил в ближайшее время не показываться в районе станции. А на вопрос, почему такие строгости, ответил, что где-то неподалеку взбунтовались казаки, кого-то там побили, и теперь трясут всех подряд.

— Понимаю, что вам деваться некуда, но и из-за вас получать тоже не хочу. Если попадетесь, сдадут сразу.

В общем все, как и предполагал Длинный. Конечно жаль, что не доехали туда куда нужно, но тут уж ничего не поделаешь. Придется как-то пережидать это дело, благо, что хотя бы есть еда на первое время, а уж с местом что-то придумать можно.

С момента нападения казаков на коммуну, прошло меньше суток. Однако в Качалино, поселке где сейчас находились друзья, знали об этом наверно все поголовно. И это проявлялось во всем. Стоило Длинному только постучать в какой-то дом, как хозяин, прямо от дверей посоветовал убираться подальше, от его подворья. То же самое повторилось и еще в паре мест. Его просто никто не хотел слушать. Не помогало ничего, не предлагаемая работа, в помощь по хозяйству, только за возможность провести в доме несколько ночей, ни оплата, ничего. Причина подобному отношению, выяснилась уже, наверное, на самой окраине поселка. Как оказалось, о вчерашнем происшествии в Самохваловке узнали почти сразу. И уже сегодня утром туда отправился отряд Красной армии. И учитывая слухи, крутящиеся вокруг всего этого, никто просто не хочет связываться с бывшими воспитанниками и вообще беспризорниками, независимо от того, были они свидетелями бунта или вообще не слышали о нем, из опасения пострадать ни за что.

— Даже не надейтесь, никто из поселка не рискнет дать вам приют.

— И что же делать? Было бы лето и разговоров бы не было, мы же замерзнем, что вы вообще нелюди?

— У Быстрого протока, неподалеку от пристани заброшенные лабазы. Крыша есть, стены тоже. Вам не привыкать. Перебедуете. А нет, значит не повезло. Свои дети, как-то дороже вас.

И Длинный поволок Леху к Дону, точнее к Быстрому протоку. Так назывался один из рукавов реки, разделившейся чуть выше по течению, и расположенный в полутора километрах от поселка++.

Лабазы представляли собой длинные кирпичные, полуразрушенные бараки с отсутствием ворот и проходами с обеих торцов, в результате чего сквозняк пронизывал строения насквозь, создавая нечто похожее на аэродинамическую трубу. Почему-то ветер дующий с севера на юг, здесь практически не прекращался. Другими словами, если бы у приятелей появилось желание превратиться в ледышку, лучшего места для этого, придумать было бы невозможно. Можно было бы попробовать сложить нечто вроде иглу, из снега. В принципе однажды в будущем такая попытка, просто ради развлечения, была, и Длинный в общих чертах помнил, как это делается, но все же хотелось, что-то более привычное, чем снежный дом. Да и последний, наверное, хорош, чтобы однажды переночевать в нем, а ожидать весну, ежедневно выползая из сугроба на пузе, живя под снегом, и боясь, что тебя завалит в самый неподходящий момент, и ты просто задохнешься от недостатка воздуха, не самый лучший выбор. Пройдя до самой пристани, друзья увидели с десяток лодок и баркасов, как вытащенных на берег, так и вмерзших в лед. А вот здесь, действительно можно было что-то подобрать, вполне реально, пусть не на всю зиму, но хотя бы на несколько дней. И вскоре Длинный остановил свой выбор на каком-то паровом катере, основательно проржавевшем и скорее всего именно из-за этого вытащенным на берег. Тем не менее, несмотря на довольно заметные дыры в корпусе и явно побитый вид, баркас стоял практически на ровном киле, а позади ходовой рубки высилась огромная труба паровой машины. Оставив Леху возле катера, Длинный поднялся на его палубу и внимательно осмотрел находку. В общем-то ничего особо интересного здесь не было. Рубка была основательно искурочена. Видимо те, кто пытался забрать стекла из нее беспокоились скорее о сохранности последних, чем о самой рубке. На палубе валялись куски какого-то металла, и прочий мусор, нанесенный сюда как теми, кто добывал что-то полезное для себя, так и ветром. Позади трубы имелся достаточно большой люк, ведущий в трюм, тоже основательно проржавевший. С помощью какой-то трубы валяющейся на палубе, люк удалось открыть, и Длинный осторожно спустился вниз. Трюм был тесным и очень низким. Приходилось пробираться на полусогнутых, чтобы внимательно осмотреть его. Разумеется и его не обошли стороной рачительные ручки местных жителей, и все, что являлось более или менее ценным, конечно же разбежалось по домам. Но все же, кое-что сохранилось и это кое-что, очень даже порадовало нашего героя. В одном месте высота трюма чуть увеличивалась и именно здесь находилась топка котла и место кочегара. Во всяком случае сунув в топку руку, он почувствовал легкий сквознячок, позволяющий надеяться в том, что внутри все осталось на своем месте и котлом вполне можно пользоваться, не особенно опасаясь угореть. Кроме того, в трюме сохранился деревянный настил, а у борта, нечто похожее на сколоченный из досок топчан. И если прикрыть чем ни будь проржавевшие местами до сквозных дыр борта, здесь можно вполне комфортно устроиться, хотя бы до того момента, как у Лехи заживет вправленная ступня. Еще раз оглядевшись вокруг, Длинный заглянул в небольшой ларь, стоящий в самом конце трюма, и его содержимое в виде остатков угля на дне, только утвердило его желание.

Самым трудным было, пожалуй, затащить на борт, а после спустить Лепеху в трюм. Все же, в четырнадцатилетнем теле, не настолько много силы, но тем не менее Длинный справился. Усадив приятеля на какой-то железный ящик возле котла, Длинный сбегал наружу, а после накидал в трюм достаточно дров с какого-то разбитого ялика, и пока Леха занимался прогревом помещения и готовкой нехитрого обеда решил пробежаться по окрестностям в поиске чего ни будь нужного.

Некоторое время, он доламывал тот ялик, стаскивая дрова на борт, чтобы потом спустить их вниз. Все же солнце уже перевалило за полдень, зимние дни коротки, а ночи холодны, и сейчас было главным именно заготовка дров, чтобы не замерзнуть. Все остальное можно отложить и на следующий день, благо, что еда на ближайшую неделю, или даже чуть больше, имеется.