"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Алексей, при сопровождении приданного ему матроса, ну как можно было отказать подобной просьбе, другу одного из богатейших людей Европы, излазил весь сухогруз снизу до верху, фотографируя все, до чего мог дотянуться. Барон же в это время, занимался с аэропланом, что-то подкручивая, подмазывая, или просто перебирая загруженные в него вещи, приобретенные Алексеем. В общем, дело нашлось каждому, и все были довольны.
Особенно доволен был ротмистр Кленовский. Разумеется, отъезд на очередное сафари богатых молодых людей не остался безо внимания, со стороны прессы. И потому, вскоре все газеты Европы, пестрили сообщениями об очередной поездке друзей в Бразилию, где последние, по их словам, собирались поохотиться
(Бледный саки)
Во всяком случае ротмистр рассуждал именно так, пытаясь добыть денег где только было возможно для переезда в Бразилию. Увы, после недавнего судебного дела, которое обещало быть выигрышным, но оказалось полностью провальным, дела господина Кленовского заметно пошатнулись. Учитывая его и так скудное состояние, вмененный от имени барона иск, сбросил его на самое дно. А недавние приятели и просто знакомые вообще отказались иметь дело с бывшим контрразведчиком. Разумеется, его состояние не перекрыло и трети поданного иска, и поэтому Русской диаспоре, пришлось раскошеливаться. Все это отразилось и на отношениях с ротмистром. И сейчас он оказался совершеннейшим изгоем. Отринутый и фактически изгнанный из русской эмигрантской среды, он подвязался на случайных заработках в злачных районах Марселя.
И потому едва ему на глаза попалась одна из заметок, посвященных будущему сафари в Бразилии, он тут же, не раздумывая ни мгновения, бросился вслед за парнями. Увы, но денег удалось наскрести только на самый дешёвый билет третьего класса на «скотовозку» перевозящую эмигрантов в Южную Америку. Условия путешествия, иначе чем скотскими назвать было нельзя. Для перевозки людей было выделено два отсека в трюме корабля, в котором совсем недавно и Латинской Америки в Европу перевозили крупный рогатый скот. Об этом говорило все, начиная от въевшегося во все поверхности трюма аромата мочи, навоза, и коровьего пота, и заканчивающегося встречающимися следами жизнедеятельности скотины.
Кое-какая уборка, хоть и была произведена, но делалась она скорее, по принципу «отвяжись». Большая часть навоза, была просто на просто распихана по углам, и припрятана под установленные по периметру трюма пятиярусные деревянные нары, одной из мест на которых досталось ротмистру. Заранее предполагая, что помимо ароматов от недавнего скота, здесь уже довольно скоро появятся людские запахи, которые начисто перебьют и только усугубят положение, ротмистр, постарался занять место на самом верху построенных сооружений, неподалеку от забранного решеткой вентиляционного трубопровода. С одной стороны, это грозило возможной простудой, с другой, давало надежду, дожить до конца плавания в относительно благопристойных условиях.
Двухнедельный переход, обещал быть очень тяжелым, и поэтому ротмистр, в первую очередь запасся оружием, и продуктами на большую часть пути. Хотя двухразовое питание и входило в стоимость приобретенного билета, но Леонид, прекрасно понимал, что в этом качестве будут выдавать такую баланду, от которой, откажутся даже уважающие себя свиньи, но иного выбора не было. Собранных на поездку денег было в обрез, и рассчитывать на что-то иное, просто не приходилось. Все это, только увеличивало счет, и претензии в отношении этого агента гепеушника Длинного, которого как-то иначе, ротмистр просто не называл.
В первую же ночь произошла стычка с человеком, который посчитал себя достаточно сильным, чтобы указывать, кому и что нужно делать. И в первую очередь это касалось места «под солнцем». Точнее под вентилятором. После
того, как высказывающего претензии мужчину выволокли за ноги из трюма и сбросили в море, трюм посетил капитан судна.— Мне наплевать сколько трупов еще придется выбросить за борт! — Произнес он. — Но учтите одно, если такое повторится еще раз, то трупы начнет выбрасывать уже судовая полиция. А они не станут разбираться кто и в чем был замешан, а просто за каждый новый труп полученный вами в результате каких-то разборок, мои люди выбросят за борт десятерых из тех, которые покажутся им подозрительными. Если и это не приведет к спокойствию на судне, я прикажу затопить отсек забортной водой. Вы уже оплатили проезд, поэтому от этого я только выиграю, сэкономив на баланде для вас. Поверьте, я не шучу. На судне я первый после бога, и мое слово — закон.
После того как он покинул трюм, тут же среди пассажиров прошел ропот. Правда то или нет, но кто-то где-то слышал, что на одном из судов, действительно, чтобы прекратить бунт был затоплен один из отсеков в нижней части судна. К большому спокойствию это не привело. Какое уж тут может быть спокойствие, когда в трюме, предназначенном для пятидесяти голов скота, размещены более двух сотен пассажиров, но хотя бы ротмистра уже никто не задевал. Тем более, что после того случая к нему прибились несколько пареньком, которых он сам того не желая взял под свою опеку, но и благодаря им, он тоже мог спать, спокойно не опасаясь удара исподтишка.
Впрочем, прекрасно понимая, что означает место куда он попал, спокойного сна не ожидалось в течении всей поездки. По большому счету, ротмистр, даже не готовил для этого своего ложа, а скорее сидел, привалившись спиной к стене, в дальнем углу трюма, и если дремал, то вполглаза, просыпаясь от любого подозрительного шороха. Что-что, а опыта ему было не занимать. И хотя к концу плавания, он едва держался на ногах от постоянного недосыпа и дурной еды, но деваться было некуда. Поэтому первым же делом после того, как он сошел с судна, по прибытии в Манаус, на последние деньги снял отдельный номер, пусть и в самой дешевой гостинице, но все же, но все же без соседей, и тут же завалившись спать беспробудно проспал больше шестнадцати часов, проснувшись только к обеду следующего дня.
Посчитав имеющуюся у него наличность, первым делом решил, что неплохо было бы привести себя в порядок. Поинтересовавшись на счет купален, выяснил для себя немаловажную вещь, касающуюся того, что здесь с этим все гораздо проще нежели в Европе. Разумеется, можно оплатить не такую уж и большую сумму, и посетить местные бани. А можно, просто дойти до ближайшего пляжа, и сделать тоже самое там. Местная беднота, поступает именно так, тем более, что воды Риу-Негру, нельзя назвать ни холодными, не грязными.
— Амазонка? Нет, сеньор, Амазонка — это на другом берегу, отсюда примерно в двух километрах. Если вы поплывете туда, то сразу же поймете, где заканчивается Риу-Негру и начинается Амазонка. Как? Увидите сами, проще посмотреть, чем объяснить.
Вода действительно температурой напоминала что-то похожее на парное молоко, а при местной жаре, учитывая, что до экватора, не больше четырехсот километров, было вполне приемлемой. Мыло, мочало и чистое белье, у ротмистра были с собой. В итоге он прекрасно искупался, немного повалялся на пляже, поджидая, пока подсохнет постиранная одежда, и впервые за последние две недели почувствовал себя относительно чистым.
Тем же вечером, он проводил двух загулявших пьянчуг до берега реки, где отправил их в долгое плавание к берегам Атлантики, и уже на следующий день, смог переехать в более приличную гостиницу, ожидая скорого прибытия двух друзей. А о том, что они довольно скоро должны будут здесь появиться, говорило очень многое. Все говорило о том, что этих людей здесь знали, если и не весь город, то очень многие. Даже порт, был празднично украшен гирляндами и цветами, словно здесь встречали по меньшей мере Английскую королеву, а не какого-то там Швейцарского барона, пусть даже и неприлично богатого.