"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Это было несколько странно. Вроде бы дверь служит для того, чтобы закрывать проход куда-то, но здесь, при наличии двери, никакого прохода не имелось. Случайно кинув взгляд на стол, обратил внимание на полный мешок изумрудов, и соотнеся этот мешок с отсутствующим проходом задумался. Наверняка за этой стеной должно быть какое-то помещение. Тем более, что мешок с изумрудами на столе, а никаких других богатств он не видит. Следовательно, эти изумруды были изъяты из помещения находящегося за этой стеной. Решив это для себя, стал внимательно оглядывать прилегающие к двери поверхности стен, в надежде, обнаружить либо замочную скважину, либо что-то, что открыло бы проход в нужное место. К сожалению, ничего не находилось, но случайно дотронувшись, точнее положив руку на голову небольшого изваяния в виде какой-то птицы, её каменная голова пошатнулась, и в тот же момент, в нескольких шагах от него, из, казалось бы, ровного
Ротмистр сделал пару шагов, заглянул в открывшуюся полость и вдруг увидел там свои противников, удивленно смотрящих на верх, и похоже никак не ожидавших увидеть там ротмистра Кленовского.
— А! — Вскричал ротмистр, бросаясь к столу, хватая свой карабин и вновь возвращаясь к открытому люку.
— Попались?! Теперь-то точно не уйдете от меня!
И приложив карабин к плечу, только собирался прицелиться и выстрелить, как яркая вспышка вдруг ударила его по глазам, и он от неожиданности вздрогнул приподнял ствол карабина и выстрелил. Правда на этот раз не вниз, а куда-то в сторону. Пуля, выброшенная пороховым взрывом, вылетела из ствола, тут же отразилась от стены, и несколько раз срикошетила о стены, в итоге попала в керосиновый фонарь, стоящий в центре стола, а затем в мешок с изумрудами, где и осталась, заодно погружая комнату во тьму.
Впрочем, ротмистру было не до этого, он, наверное, даже не обратил внимания на то, что наделал случайный выстрел, потому как мгновенно придя в себя, тут же ринулся к отрытому люку, и не обращая внимания на какие-то там скобы просто спрыгнул вниз. Из-за несколько большой высоты, отбил ноги так сильно, что около пяти минут просто не мог подняться сидя на полу, и потирая колени. Тем более, что спешить было некуда. Похоже вспышка сильно резанувшая по его глазам, замаскировала какое-то перемещение Длинного и его дружка Алексея. И сейчас здесь их уже не было. Ротмистр, наконец смог подняться на ноги, и решил для себя, что не станет продолжать поиск этих двух недоумков. А просто поднимется наверх, заберет с собою найденный мешок с изумрудами, а после замурует пирамиду так, чтобы из нее не было выхода.
И он даже уже прикидывал, как лучше всего, это сделать. Там на верхней площадке валяется достаточно камней, чтобы завались выход. А можно еще и спуститься вниз, к подножию пирамиды, где накопать глины, и сделав глиняный раствор, залить его меж камней. И тогда точно никто не выберется отсюда. Размышляя об этом, он уже собрался лезть наверх, как его взгляд упал на стол с календарем. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы понять, что перед ним находится богатство, превышающее по стоимости не один десяток этих самых мешков с изумрудами. На столе находилась мозаика, собранная из тысяч, хорошо обработанных драгоценных камней. Здесь встречались и рубины, и изумруды, и алмазы, и еще множество других камней, названия которых он не знал, но догадывался, что каждый из них представляет собой огромную ценность. Оставлять такое здесь, на потеху Длинному и его подручному? Которые пусть и не выберутся из пирамиды, но будут хотя бы любоваться игрой света этих драгоценностей? Это было бы выше его сил. Тут же встав возле стола, он качал выковыривать с помощью кинжала эти камни, и распихивать их по своим карманам. Некоторые из камней лежали вполне свободно, а другие с трудом поддавались лезвию его ножа. Правда, долго это действо не продолжилось.
Стоило потянуться за очередным алмазом, как очередная ярчайшая вспышка, отправила его в бессознательное положение…
…Ротмистр пришел в себя от громкого рева огромной толпы. То, что это именно толпа стало понятно сразу, едва он смог проморгаться и открыть глаза. При этом, больше всего его изумило то, где именно он находился. Куда-то исчезло помещение с огромным столом, на котором находились драгоценные камни, исчезла пирамида. Хотя нет, пирамида как раз присутствовала, правда несколько другая, расположенная не в джунглях Амазонки, а где-то совсем в ином месте. И он — Ротмистр Кленовский, находился на ее вершине, к окружению каких-то папуасов, в юбках из листьев и цветов, и огромными ирокезами из разноцветных птичьих перьев, и раскрашенными физиономиями, от одного вида которых, пробирала дрожь. В еще большее изумление пополам с ужасом его привело то, что он оказался абсолютно голым, и при этом измазанным какими-то разноцветными красками, от которые его тело то наливалось огнем, то наоборот погружалось в ледяной холод.
Стоящий впереди него жрец, почему-то ротмистр решил, что это именно приверженец какого-то культа, что-то вскричал, и многотысячная толпа народа, находящаяся у подножия пирамиды, ответила ему единым рёвом. Жрец закричал еще что-то и рев толпы стал еще сильнее. В третий раз рев достиг такой силы,
что ротмистру заложило уши. Впрочем, именно сейчас было поздно жалеть об этом, потому что в следующее мгновение его вдруг приподняли вверх, показали толпе внизу, а после со всего маха бросили на каменный алтарь, залитый засохшей и свежей кровью, до такой степени, что казалось, она и является основанием этого алтаря. В голову, почему-то пришла мысль о том, что отмыться от нее после будет очень тяжело. Хотя уже через секунду он понял, что никто не даст ему такой возможности, потому что склонившийся над ним жрец, взмахнул рукой, в с каким-то кривым, как показалось ротмистру каменным кинжалом, и мгновением позже этот кинжал врезался в его тело. Боль от этого оказалось такой дикой, что хотелось кричать, разрывая свои легкие. И в тоже время, он никак нее мог этого сделать. А еще спустя мгновение, которое показалось ему вечностью из-за непереносимой боли, он успел увидеть, как из его груди было вырвано сердце и жрец поднял руку, показывая вырванное сердце толпе. Новый рев толпы еще раз оглушил ротмистра Кленовского, и он почему-то улыбнувшись, навсегда исчез из этого мира…Часть вторая
Алексей
Часть вторая. АЛЕКСЕЙ.
1.
… Теперь, чуть правее и ниже. Вот так будет в самый раз. Короткая очередь из пулемета и очередной республиканец, кувыркаясь летит вниз.
— Барон, вы закончили? — Слышу свой позывной в наушниках, и отвечаю.
— Да Херр, Хофман, отправил второго на встречу со всевышним. Что-то сегодня маловато противников. Может стоит чуточку задержаться?
— Может и стоит, но лейтенант Шмульке жалуется на опустошенные баки и боится не добраться до дома.
— Он всегда жалуется, а после оказывается, что у него полный боекомплект, и как минимум половина запаса топлива.
— Я все слышу. — Раздается в эфире голос Шмульке. — Я не виноват, что мой «Бруно» любит покушать Как Ламме Гудзак. Кстати давно просил вас Гауптман, чтобы мне прислали толкового моториста, но так и не дождался. Я не спорю, может оберлейтенант и прав, но приборы твердят, что скоро мой двигатель будет питаться святым духом, или чем там питаются республиканцы?
— Где бы еще взять этого моториста? Ладно парни, заканчивает разговоры и возвращаемся домой. Вы не забыли, что сегодня Хьюго Сперрле отмечает свой юбилей, и ждет наших побед?
— Победы мы ему уже везем. — откликается лейтенант Мюллер. — С меня испанец.
— Один француз. — добавляет Шмульке
— Две «крысы» — откликаюсь я.
— Ну и двое моих, — добавляет командир. — Половина дюжины хорошая цифра!
Выстроившись в две пары, мы уходим в сторону Севильи на свой аэродром…
Часто вспоминаю тот день, кода мы стояли возле календаря Майя в глубинах пирамиды, рассуждая о своем будущем, а я мечтал о том, где хотел бы оказаться, будь такое действительно возможно. Верил ли я Длинному в тот момент? Не знаю, все говорило о том, что он прав, и в тоже время, некоторое недоверие, все же присутствовало. Ведь там, где он якобы умер, не было никакого календаря, или любого другого прибора, обеспечивающего его перерождение. Да и мы далеко не Буддисты, чтобы безгранично верить в перерождение. Хотя, кто знает. Ведь о том, какие именно артефакты имелись в то время, он никогда не рассказывал, разве что, вспоминается, как однажды, еще в то время, когда мы жили на Дону, я, однажды глядя на луну, рассказал ему о том, что хотелось бы мне попасть туда. Пройтись по лунным городам, отведать лунной еды, и посмотреть, как живут люди там.
— Нет там никаких людей. — оборвал он меня тогда. — На луне нет жизни, нет воздуха, и нет воды. Луна — это безжизненный камень, планета, усеянная кратерами, от упавших на нее метеоритов. Туда еще очень долго никто не полетит. Да и делать там по большому счету нечего. Тут бы со своей Землей разобраться, да порядок навести, а уж потом о полетах думать.
— Ну, как же так, Сём? Посмотри сам видишь пятна, они очень похоже на материки или океаны.
— Я тебе даже больше скажу, они не просто похожи это они и есть. И материки, и океаны, вот только не лунные, а земные. А луна — это своего рода зеркало, на котором отражаются все земные просторы.
И ведь до сих пор никто не опроверг его слов, значит все-таки, что-то там в будущем имелось. Все-таки, немного жаль, что тогда я не пожелал оказаться там, где все это есть и посмотреть на все это своими глазами. С другой стороны, здесь тоже, в какой-то степени неплохо. Правда здесь нет Длинного, да и вообще история развивается несколько иначе, и я даже в какой-то момент, подумал о том, что это не мой мир. Ведь, тогда в той комнате, я искренне пожелал вернуться в свою юность, чтобы помешать Графу ***, увезти отца в Австралию, и попытаться спасти мать. Увы, здесь произошло все совсем иначе.