"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20

Смиренно дождавшись окончания собрания, удивив меня своей послушностью, в дом возвращается Эсфея. Житель совершенно другого измерения вообще не проявляет интереса к нашим делам. Пока я, ломая голову мыслью, «чем же таким заинтересовать волколаков», хожу по дому туда сюда, она словно заезженная пластинка, требует одно и тоже:

— Построй для меня храм…

— Нет.

— Тогда алтарь…

— Не буду.

— Под капище место выдели, ну или хотя бы…

— Да отъебись ты от меня! — Не выдержав, крикнул я. — Мне людей спасать нужно, а ты мне мозг со своими храмами ебешь… Инструменты в кладовой, дерево в лесу, пиздуй строй.

— Не умею я, да и не божье это дело во имя Своё храмы возводить. — Возмущённо выдала богиня, после чего я, окончательно не выдержав, схватился за кочергу. Понимая, что может быть дальше, Эсфея поднимает руки и произносит:

— Ладно-ладно, потом так потом… — Вдох-выдох… желая остыть, выхожу на улицу. Когда-нибудь я её точно захуярю, а пока… У дверей меня встречает Пом. Рядом с ней малышка Зелёная, обсуждающая что-то с одной из пленниц. Разговор шёл об обмене, все оставшиеся в поселении мужчины, как один желали возвращения домой. То ли слабые боялись сильных, то ли просто стадное мышление тянуло их обратно в стаю, не знаю. Факт оставался фактом, попытка сделать их частью нашего поселения провалилась. С женщинами всё обстояло немного иначе. Они видели, как живут Зелёная и Пом, не понаслышке знали, как я к ним отношусь, как кормлю и «балую». Никто не обижал моих хищниц, более того, не насиловал и не брал против их воли, как это обычно происходило с рыкунами или озверевшими от желания самцами хищников. Честно говоря, я был бы рад, если бы все женщины скопом, дружненько пошли вслед за мужчинами, увеличив размер «обменного банка». Но лагерь их разделился, и уже виднелись те, кто желает остаться. Добрые дела и хорошее отношение к пленникам выходили мне боком.

Успокоив незнакомую хищницу, объяснил, что с ней и её подругами поступят так, как они того захотят. Затем, всё так же штурмуя чертоги разума, в поиске компромиссов, отправился на стену. В предстоящих переговорах мне предстоит присутствовать лично, а стало быть, следует использовать один из главных моих козырей, а именно — мозг. С самого начала нужно показать Свирепому, что, несмотря на отсутствие главного охотника, в поселении нашем остались крепкие и сильные воины. Проведём отбор среди му и кролли, из них составим отряд сопровождения. Пусть переговоры и будут недалеко от стен, картеж всё равно потребуется. В группу эту я не допущу других глав семей и старейшин. Они не должны знать о настоящих условиях обмена, а волколак не должен знать, что у меня от моих подопечных есть тайны. Сложнее всего будет убедить Мудра остаться, да и Хохо точно полезет в след за мной, возможно, даже придётся прибегнуть к грубости, но это потом.

Далее, за кортежем, нужно обдумать наш диалог. В обороне мы определённо сильнее, а значит, я имею полное право говорить с позиции силы. Сейчас, когда ресурсы волколака максимально истощены, во время торга нужно давить на него морально. Хищники в своих землях, как между молотом и наковальней. Где наковальня — это наша крепость, наши охотничьи угодья, а молот — орды гоблинов, рыщущих в скалах и близлежащих от них землях. Нужно дать волкам и лисам что-то такое, что позволит им видеть в нас не угрозу, а своё спасение. Сначала надавить, чётко обвести границы их плачевного положения, убедиться, что меня поняли, а после жестом щедрым и великодушным указать на путь спасения и протянуть руку помощи. Субсидии… Не знаю почему, но именно это слово пришло мне первым на ум. Раз уж так вышло, что между нами с гоблинами стоят хищники, так почему бы нам ими не прикрыться? Дань… рыбой, молоком, овощами и мясом. Мы будем давать им немного еды, а они, взамен на это, будут и дальше охотиться, но только на гоблинов, умирая за щедрые подношения с нашей стороны. На данный момент с едой у нас и самих проблемки наблюдаются, но, если удастся избавиться от умного врага в лице волков и лисов, местные озёра неплохо так одарят нас рыбой. А мы в свою очередь будем отдавать часть улова хищникам. Пусть с гордостью, как привыкли, умирают за чужие, наши интересы, как не так давно умирали за гоблинские. Пусть воюют, убивают ненавистных зеленокожих, а после, когда поймут что силы не равны, и от племени их почти ничего не осталось, остатки волков и лис, находясь под угрозой исчезновения, вольются в наши ряды.

Да… неплохо. Как некогда американцы гонялись за скальпами индейцев, так и мы объявим свою охоту и награду за убийство гоблинов!

По факту это будет практически тоже, что и союз. А для союзника почти ничего не жалко. Можно заинтересовать Свирепого домом, я мог бы построить ему что-то похожее, как у меня. Все хищники, да и жители местные, затаив дыхание, глядели на мой второй этаж. Если волколак согласится биться за нас и покажет хорошие результаты в истреблении нашего врага, я могу даже снабдить его нашим оружием. Мера крайняя, но, если это поможет выиграть нам месяц-другой спокойной жизни, то вполне допустимая.

Единственное, что я не буду для них строить — так это крепость, форт, который, в случае предательства или утраты, встанет у меня костью в горле. Ладно… разобрались. В переговорах, в обмен на спокойную жизнь, будем обещать врагу «субсидии». Но что если не захотят? Тогда придётся выкупать своих. В случае, когда не все пленники подлежат обмену, цена может оказаться заоблачной. Придётся торговаться. Изначально, когда я пришёл в этот мир, местными очень сильно ценилась верёвка. Те же сети, с которыми мы ходили на рыбалку, являлись настоящим сокровищем. Отдавать их — означало дать голодным хищникам удочку, а я этого делать не желаю. Они должны оставаться голодными, нуждающимися в нас, и только тогда будут слушаться и не осмелятся кусать предлагающую им еду, руку. Потому верёвку, из которой могут сплести сети, давать нельзя. Но что взамен? Одежда, тёплые шкуры на зиму, возможно даже мы предложим им сборные шатры му. А что, переносное жильё взамен на чью-то жизнь, неплохо ведь. Дом мне построить гораздо легче, чем вырастить здорового и сильного воина, потому в обмен пойдут и они. Что ещё…

— Матвеем. — Окликнула меня Хохо, и я вспомнил о медикаментах, целебных травах и знаниях о врачевании, доступных кроличьему роду. Вряд ли хищник примет советы и уроки, но дурманящие и целебные ингредиенты точно возьмёт. Я помню рассказ Кобаго о том, как волколаки любят в брачный сезон злоупотребить психотропами. Потому можно использовать и их. Как разово, так и в долгосрочной перспективе, я вместе с едой могу пообещать тому психотропы, для кролли собирателей не составит труда найти те или иные грибы, ягоды, и прочее.

— Матвеем, вы не заняты? — Вновь проговорила целительница.

— Что-то случилось? — Спросил я, и женщина, замотала головой.

— Не-ет, просто переживала, хотела попроситься пойти завтра с вами на переговоры…

— Исключено. Из глав семей пойду только я. Со мной будут воины, так что твоё присутствие ни к чему. — Хохо, опустив уши, грустно склонила голову.

— Это из-за того, что мы тогда ушли, что отвернулись от вас? Вы больше мне не доверяете… Поймите, видеть бога и его пришествие кролли не доводилось. Мы… я испугалась, но Муррка и её храбрость, она открыла мне глаза и…

— Что? Нет, Хохо, я…

— Ничего не говорите, я всё понимаю. Приход лжебогини был испытанием нашей веры и верности вам. И я его не прошла. Боги Кровавой Кузни хитры и искусны в своих проверках. А жестокость к посмевшим предать их — не знает границ. Я помню нашу с вами первую встречу, помню, как с первых дней удивлялась вашей силе, магии и даже привыкла к этому, как к чему-то обыденному. Но эта гостья… увидев лик её, оружие, поведение и… эх… «Как может смертный так относиться к божеству», глядя на вас, именно так тогда я спросила себя. Опасаясь гнева небес и кары всевышней, от страха, я закрыла глаза, опять сбилась с пути, в очередной раз не увидев самой простой, всё это время лежащей на поверхности истины. Матвеем, вы ведь точно Бог… но не такой, как она. Эта сущность несла разрушения, сотрясала горы, привносила в сердца хаос и страх, кода вы, будучи обратной её стороной, несли нам умиротворение и покой. Она зло, Вы есть ничто иное, как добро… от которого я, при виде зла, испуганно отвернулась. Простите меня, если сможете.

Не сказав и слова, подошёл к Хохо, словно отец, по-доброму прижал к себе, позволив той положить голову мне на плечо. Втянув сопли, та пару раз всхлипнула, пустила пару горьких слёз, тихонько произнеся:

— Я так и знала…

Глава 5

На следующий день.

Под стенами деревни, на выложенных поверх снега шкурах, стоял стол и два стула напротив друг друга. На тарелках, как пример нашей состоятельности и возможностей, лежали жареная говядина, мясо пик-пик, какая-то, не весть откуда взявшаяся птица, рыба и, естественно, вареный картофель. Не мало времени ушло на то, чтобы заставить бесстрашного, грубого и опасного волколака усадить за стол. Он не понимал, зачем мне его кормить, и для чего он должен садиться для ведения переговоров. Свирепый рык был и вправду огромен и особой осторожность не отличался. Он, оставив своих воинов в безопасной зоне, в одиночку припёрся под стены и тупо ждал… Он не боялся наших болтов, но опасался ядов и отложенной смерти, что могла наступить после окончания переговоров.

Лишь когда я сам всё попробовал, а после разлил по кружкам остатки некогда подаренного мне вина, тот, выслушав историю, как ко мне попал этот напиток, позволил себе выпить. А где выпивка, там и желание закусить…

— Значит, ты не отдашь нам предателей? — Когда я начал юлить, и разговор начал заходить в тупик, в лоб спросил волколак. Здоровяк ожидал, что мы поступим так же, как поступил и он у Озёрного. Хотел обмена в том же численном соотношении. Но я не торгую доверившимся мне людом. Он пришёл сюда, он знал к кому идёт и на что подписывается, потому наверняка мог представить подобное развитие сюжета и лишь потому до сих пор находился за моим столом.