"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
«И на каком таком языке разговаривает эта полоумная мохнатая бабка?» — проворчал Дворин.
«Согласна, — поддержала его Ольга. — Даже я кринж словила. Ой! То есть испанский стыд!»
«Ротики офф, махорошие! Работаем, пока солнце не встало!»
— Батуми, там драконы гиганта тащат, — сообщил я по рации своему военачальнику.
— Вижу, командир. Я уже ребят притормозил. Мне кажется, или они хотят эту орущую тушу на голову британцам сбросить?
— Не просто сбросить, а потом ещё и устроить на британских головах бои без правил.
— Вау! Жалко британцев.
—
— Нет.
Беседуя с Батуми, я не сводил глаз с зависшего в небе человека. Он был похож на меня, только поменьше и пощуплее. Облачённый в огненную мантию, позволяющую ему летать, он надменно улыбался и смотрел на нас снизу вверх.
Вдруг слева вспыхнул мощный поток энергии и устремился к нам. Я даже не дёрнулся, предоставив разбираться с этой атакой Пожарской.
Оттолкнувшись от земли, я взлетел.
— Эй! Так нечестно! — донеслось снизу. — Блин! Да отвали ты! А-р-р!!! СГОРИ!!! Мой любимый принц, постой, а можно я с тобой?!
Я не ответил, ибо Яру затянуло в очередное сражение с монстрами и огнежорами. Я же завис в воздухе напротив своего полнородного брата.
Вот только какого? Тело — Глеба. Но внутри Константин.
Притом сейчас, находясь к нему довольно близко, я ещё лучше ощущаю все энергетические хитросплетения внутри своего оппонента.
Я реально не ошибся. Само тело — как биологический сложный организм — живое. Однако энергия в нём не от этого тела. А без энергии любое тело — мёртвое.
Грубо говоря, некроманты поднимают трупы тоже с помощью энергии. Но тела, которыми управляют некроманты, не живые. Хотя, при высоком уровне некроманта, можно заставить сердце внутри такого тела биться и даже имитировать тепло и розоватый оттенок кожи.
А здесь, передо мной, тело, которое не умирало. Будто бы замена энергий в нём произошла в один миг. А что это значит?
То, что Константин заранее изучил все энергетические контуры Глеба и ориентировался в них, как в своих, а потому не позволил телу умереть.
— Привет, братишка, — легко поздоровался он и помахал рукой. — Чего ты так напряжённо на меня смотришь? Изучаешь, что ли? Или глазам своим не веришь? Знаешь, мне кажется, всё что нужно, ты уже и так давно понял. Вы ведь, двухголовые, довольно сообразительные, хо-хо-хо!
— Двухголовые? — Этим странным словом он умудрился сбить меня с мысли.
— Не слышал данный термин? Так называют тебе подобных, братишка. Тех, в ком открылась память прошлых жизней. Правда, почему-то все двухголовые из известных мне вспоминают жизнь в иных мирах… Эх, хоть бы один двухголовый был бы из местных! Прикинь, получает простолюдин из какой-нибудь Владимирской деревни Метку и тут же вспоминает, что он Чингисхан, а? И всё, сразу вскочил на коня, и тыгдык-тыгдык! Орда! — Константин вскинул к небу кулак и рассмеялся.
Прекратив ржать, он скривился и склонил голову набок:
— Не смешно?
— Да нет, что ты. Довольно забавно, — отозвался я. — Просто меня и так комедианты окружают, вот и выработался иммунитет к шуткам.
— Блин, везёт тебе. А вокруг меня практически все такие серьёзные, что иногда аж зубы сводит от их серьёзности. О! Придумал! А давай будем дружить, как и подобает любящим братьям?
Проводить время вместе, встречаться семьями, во всём поддерживать друг друга. И тогда я иногда смогу тусоваться с твоими комедиантами, а ты вести серьёзные разговоры с моими скучными умниками. А? Хорошо звучит?Глеб-Константин добродушно улыбнулся и уставился на меня широко распахнутыми чёрными глазами в ожидании ответа.
Поразительно! Я чувствую его чистые эмоции, надежду…
Я в самом деле чувствую от него братскую любовь.
Он действительно хочет, чтобы я его поддержал.
— Звучит неплохо, — кивнул я. — И я даже готов согласиться, если ты откажешься от всех прав на престол, присягнёшь мне и перестанешь баловаться своими подковёрными играми.
— Хм? — нахмурился он.
От моего братишки повеяло Жаждой Убийства.
Да, ранее я ощущал его светлые эмоции. В тот миг они доминировали. Но даже когда Константина охватили братские чувства, тьма его не оставила.
Жажда власти, желание доминировать, ненависть к тем, кто идёт против него — примерно это я ощутил тогда.
Примерно это, но в гораздо большем объёме я чувствую и сейчас.
— Нет, так дело не пойдёт, Максимчик, — покачал он головой. — Главным должен быть старший. Я не могу позволить тебе быть надо мной и навязывать мне свою волю.
Меня аж покоробило от его слов.
— Ты себя Вольным Воителем считаешь? — спросил я.
— А? Каким-каким воителем? — заинтересовался он.
А, ну да — он же вроде не из иномирцев, раз уж обзывает нас двухголовыми, а себя к таким, как мы, не относит. Стало быть, и про Вольных Воителей Константин знать не знает.
Эх… ещё в прошлой жизни меня и моих товарищей бесило, когда какие-нибудь мерзавцы перекраивали на свой лад постулаты Вольных Воителей. Из наших один лишь Лютик Вертихвост относился к этому философски и, усмехаясь, приговаривал: «А чего вы хотите? Наши идеи не уникальны. Злодеи тоже хотят быть свободны от всех. Только немного по-своему».
От слов Лютика мы бесились ещё сильнее, потому что понимали, что он прав. Что Воля — на то и Воля, чтобы никому конкретно не принадлежать. Ни героям, ни злодеям.
Она у всех своя.
— Забудь, — махнул я рукой. — Я тоже не из тех, кто подчиняется чужой Воле. Даже не надейся, что я присягну тебе.
— Ой, и не таких ломали, — усмехнулся он и оскалился. — Раз уж сразу нам не удалось договориться, значит, приступим?
Я почувствовал, что и мои губы начинают растягиваться в улыбке.
— Приступим! — в тон ему ответил я.
Глава 16
Константин в теле Глеба вскинул руку к небу, и вокруг нас завихрилось густое пламя. Однако за миг до этого я через «поле» перенёсся к врагу за спину и атаковал его трансформировавшимся огненным мечом, принявшим форму длинных когтей.
— Бесполезно, братец, — усмехнулся Константин не оборачиваясь. Мои когти обеих рук врезались в огненную лапу, выросшую на спине противника.
А затем я почувствовал, что мой крутейший артефактный доспех начал вдруг больно сжимать тело, а мечи-когти развернулись и устремились к моей шее.