"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Ему плохо очень, — пояснил Даня, сообразивший, что никто из нас, похоже, не станет сегодня тыкать в его тело ножом, а потому приободрившийся. — Вот и пришлось туда идти за адреналином. Без него никак.
— Поточнее, — попросил Баженов. — Очень размытые ответы.
— У него с ногами беда, почти не гнутся, — мигом отозвался Разумовский. — И пальцы рук тоже вроде. А адреналин помогает, он это случайно выяснил. Не знаю как, Аркадий не рассказывал. Он меня попросил купить, привезти, но я не мог, меня в городе не было. Вот только-только вернулся, решил в магазин сходить, а тут вы.
— Ясно. Тебя не вызвонил, сам пошел, — довел мысль до
— Добыл, — покивал сзади Даня. — За денежку. Это же не препарат строгого хранения.
— А почему в аптеку не пойти? — удивился я. — Оно куда проще.
— Не знаю, — решив, что вопрос адресован ему, ответил мой знакомец. — У него с головой все тоже не очень обстоит, я еще вчера заметил. Мне показалось, что он заговариваться начал, я даже испугался немного. Потом смотрю — вроде нет, все нормально, как всегда.
— А рожа тебя его не пугает? — полюбопытствовал Слава. — Как по мне, такое раз увидишь — на всю жизнь запомнишь.
— Я видел истинное лицо Джумы, — неожиданно невозмутимо ответил ему Даня. — После него ни одна рожа, какая бы страшная она не была, меня не испугает. Аркадий же на ее фоне просто красавец.
Ну да, мне рассказывали, что королева гулей страшна неимоверно, потому и прячет свое лицо под маской юной красавицы, сделанной, на минуточку, из человеческой кожи. И вот еще что интересно — с каких пирогов Джума ему свой настоящий облик продемонстрировала? В какой связи? После, если живы останемся, непременно у него вызнаю подробности.
— Аргумент, — признал его правоту и Баженов. — Теперь вот что скажи — только ты ему помогаешь? Или еще кто-то есть? Можно не только факты, но и предположения высказывать.
— Нет, — твердо заявил Разумовский, глянув на часы. — Он несколько раз в разговоре упоминал, что все его предали и никому верить нельзя. Мол, только я один и пришел ему на помощь, когда нужда прижала.
— За деньги, — уточнил я, — причем наверняка немалые.
— И его, и меня это устраивает. Так в чем проблема? Ты тоже, Максим, не за так наверняка за ним гоняешься.
— В принципе, парень прав, — поддержал Даню Баженов. — Работа есть работа. Чего отказываться?
— А еще Аркадий пару раз говорил о том, что допустил ошибку, — добавил Разумовский. — Не знаю какую. Но так и говорил — кабы знать, во что все выльется, по-другому все провернул бы. Не так, как получилось.
И снова я оказался прав. Убивается Аркашка, понимает, что накосорезил тогда на Илеять-горе. Нет-нет, никаких угрызений совести по поводу сделанного. Просто осознал, что надо было дождаться, пока нас на белый свет выпустят, а вот после уже и перебить. Хоть в лесу, хоть вообще в Екатеринбурге. Но нет, засомневался, подумал, что Хозяйка может слезу к своим руками прибрать; дорогу, ведущую на волю, увидел и решил, что ситуация самая та для задуманного.
Кстати — и слава Богу. Так у нас шанс появился, который удалось реализовать, а в другой ситуации его бы вовсе не представилось. Одна пуля мне в затылок, вторая Светке, Маринка вообще не в счет. Правда, еще Марго есть, ее так просто не прибьешь… Но и тут что-то придумать можно. А Мискува в расчет не стоит не брать, он с нами не пошел бы. Мы ему на кой? Он свой почетный героический долг выполнил, Куль-Отыра в мир не пустил, и все, обратно в пещеры, анахоретом обитать и человечество не любить.
И только одно мне непонятно — как Аркаша про Мергена все же узнал? Явно не от Разумовского. Хотя ему
мог про него, например, Самвел рассказать, который всегда стремился все знать. Кроме меня и Ровнина в лес к шаману еще кто-то приходил, так что эта новость не секрет.— Задним умом всяк крепок, — прокомментировал услышанное Слава. — Да и у кого нет в прошлом ситуаций, когда и хорошо бы все вспять повернуть, а фиг, не получится? Время — единственная штука на Земле, над которой не властен никто, нет ни зелий, не артефактов, ни заклятий, которые с ним что-то могли бы сделать. Все можно как-то подкорректировать, подшаманить, подправить — жизнь, любовь, ненависть, здоровье… Даже отчасти смерть. И только время не по зубам никому. И очень хорошо, потому что только так чему-то и можно научиться. Не сразу, постепенно, но все же.
— Да вы философ, — уважительно заметил Даня.
— Нет, — качнул головой Слава. — Человек, который тоже в свое время не понял, во что все выльется, и сделал то, что сделал. Переиграть бы, исправить все, а фиг. Не получится.
Интересно, это он о том, что стал «отступником» или о чем-то другом? И еще — не просто так он при Разумовском разоткровенничался. Не к добру для моего знакомца.
А может, и для меня.
Вот так, за разговорами, мы и добрались до нужного места. К самой заброшке, ясное дело, подъезжать не стали, оставили машину за пару домов от нее, а дальше пошли пешком.
— Вон она, заброшка, — показал нам Даня мрачное, темное, приземистое, несмотря на трехэтажность, здание, стоящее вроде бы и недалеко от типовых высоток, но при этом как-то наособицу, после снова глянул на часы. — С ней еще какие-то склады граничат, правда, они тоже вроде не сильно работающие. И поосторожнее будьте, там черт ногу сломит. У нас народ предприимчивый, брошенное — значит ничье, потому кто кирпич себе на дачу ломал, кто послабиться ходил.
— Что значит «будьте»? — удивился Баженов. — Ты, мил дружок, с нами идешь. Больше скажу — первым, с криком: «Аркадий, это я, не пугайся».
— Нет, — помотал головой Разумовский так, что та у него чуть с плеч не слетела, — никуда не пойду!
— Сынок, давай вот без этого всего, — попросил его Слава. — Мы, конечно, можем еще минут десять препираться на тему «идешь — да ни за что», но в результате ты все равно сделаешь так, как я сказал. Нет других вариантов, понимаешь? Встал в хоровод — пляши.
— Причем не даром. — Я достал из кармана пачку денег и показал ее Дане. — Все не отдам, но часть твоя. Конкретно — треть.
В принципе, конечно, можно было бы и без этого обойтись, но я увидел — мой знакомый уперся, причем не на шутку. Да, он боялся Славу, но того, кто сейчас находится в заброшке, опасался чуть сильнее, потому спор на самом деле мог затянуться. А так у него появлялся стимул, позволяющий себя самого убедить в том, что теперь риск оправдан.
Ну а мне денег было и не сильно жалко. Во-первых, легко пришли — легко ушли, во-вторых, сия незапланированная трата давала нам в руки пусть небольшой, но все же козырь из числа тех, о которых вел речь мой напарник.
— Давай, — с готовностью протянул ко мне руку Разумовский. — Оплата вперед. Ты знаешь мои правила.
— С таким подходом неудивительно, что у тебя вечно средств на накладные расходы нет, — недовольно заметил напарник. — Туда треть, сюда треть. Сплошное разорение.
— Хорош брюзжать, — протягивая Дане купюры, которые тот мигом принялся пересчитывать, попросил я. — Не твои же, верно? Ну и чего тогда?