"Фантастика 2024-195". Компиляция. Книги 1-33

Большая часть народа толпилась вокруг входа в пещеру. Когда я добрался до противоположной стороны, там оказалось совсем мало людей. Все они кричали:

— Да славится император! Да славится Луперк!

Остальные жрецы, облаченные в козьи шкуры, бежали впереди меня. Я мчался за ними, продолжая хлестать фебрией всех выскакивающих навстречу женщин.

К тому времени я уже запыхался и дышал тяжело, а грудь моя вздымалась и опускалась. Слюни во рту стали вязкие и липкие. К босым ногам прилип толстый слой темно-красной грязи.

— Отдохни, доминус, — крикнул один из жрецов, оказавшийся рядом со мной. Я узнал в нем юношу, что стоял рядом со мной, когда нас отметили жертвенным ножом. — Необязательно бежать все время. Мы даже можем идти шагом.

Я прислушался к его совету, хотя все еще не чувствовал усталости. Но действительно, лучше все-таки отдохнуть, потому что я чувствовал, что долго такой темп не выдержу, а до Равенны бежать еще далеко.

Мы пошли дальше пешком, огибая холм и вскоре нам начали попадаться больше народу.

— Давай быстрее, доминус, — закричал сзади Парсаний.

Оглянувшись, я увидел, что вся моя ватага идет сзади, а среди них выделялись Родерик и Марикк. Молодцы, ребята, не оставили императора одного посреди толпы народа.

Бежать моим палатинам в полном облачении было тяжело, с них тек пот, но они не отставали. Позади всех тащился Критон. Бедняге тоже пришлось тяжело, бежать вслед за нами, после того, как его избили в подземелье.

Подозвав пальцем слугу, я сказал:

— Возьми щиты у всех ребят и тащи их на себе. Это тебе за то, что ты чересчур почувствовал волю и обнаглел сверх меры, понял?

Парсаний тут же осекся и перестал улыбаться. Разбойники, улыбаясь, с шутками и прибаутками отдали ему тяжелые щиты и похлопали по спине, когда парень, согнувшись, потащил тяжести на себе.

Жрец рядом со мной улыбался, глядя на эту сцену. Я вспомнил, как он хохотал, когда нас мазали кровью и спросил:

— Почему ты смеялся, как сумасшедший, во время обряда?

Он чуточку посерьезнел и объяснил:

— Бог Луперк любит подшутить над людьми, иногда очень жестоко и зло. Поэтому надо смеяться во время церемонии, чтобы он явил свою благосклонность.

— Как тебя зовут? — спросил я, заинтересовавшись. — Из какой ты семьи?

— Меня зовут Тит Дексий Траян, император, — ответил юноша. — Я сын Флавия Траяна, сенатора из Рима и факционария русиев.

Ого, значит он сын партийного лидера? Приятно познакомиться.

— Ага, я слышал о вашей семье и рад познакомиться, — сказал я. — Однако толпа призывает нас, надо поторопиться.

Народ и в самом деле начал скандировать нам, призывая бить во славу Луперка. Девушки подставляли нам свои очаровательные попочки и я, почувствовав, что отдохнул, бросился вперед. Траян старался не отставать от меня.

За этот день я перецеловал больше девушек, чем за всю свою жизнь. Мы обошли холм и побежали по дороге в Равенну. Здесь нам снова повстречались целые толпы народа.

Многие расположились на покрывалах, пили вино и кричали: «Слава Луперку и Юноне!». Некоторые парочки занимались любовью на глазах у всех и никто не обращал на них внимания.

Мы приближались к городу и постепенно народу становилось все больше. Многие толпами возвращались обратно в Равенну, а многие остались у холма и развели костры на ночь.

Моя фебрия к тому времени уже полностью порвалась и я отдал ошметки какой-то женщине, слезно умоляющей о подарке. По ее словам, она уже семь лет не могла забеременеть и родственники мужа смотрели на нее, как на колдунью.

— Я желаю, чтобы Луперк даровал тебе много детей, — сказал я, отдавая ей остатки измочаленной полоски шкуры.

Женщина исступленно поцеловала клочья фебрии и громко благодарила меня. Ее крики еще долго раздавались в толпе.

Поскольку у меня больше не осталось фебрии, мои обязанности луперци по участию в обряде были, наконец, исчерпаны. Мы пришли к городу, когда уже начало вечереть. Траян держался неподалеку от меня и я подозвал его.

— Что будешь делать дальше, сын факционария русиев? Какие у тебя намерения?

— Я хотел найти себе развлечения, — улыбнулся он. — Должны же мы как-то снять накопившееся напряжение. Вообще я планировал отправиться в храм Венеры. Там будет настоящая вакханалия. Но не думаю, что императору там к лицу появляться.

Это точно, после возбуждения, овладевшего мной во время хлестания голых девушек, мне тоже требовалась разрядка. И не тебе, юнец, решать, что мне к лицу, а что нет. В то же время я помнил, что вообще-то нам срочно нужно найти Лакому либо завербовать кого-то в армию для того, чтобы возвратиться во дворец.

— Ну давай, веди тогда туда, где можно найти развлечения, — сказал я Траяну, а затем подозвал Мунда и сказал ему: — Где Лакома? Куда он подевался? Возьми двух людей и достаньте мне его, хоть из-под земли.

— Хорошо, доминус, — кивнул командир. — Сейчас же примусь за поиски. Я видел пару знакомых и они кое-что рассказали мне. Говорят, его видели со шлюхами около канала Аскониса.

Значит, чертов пройдоха все-таки предал меня и сбежал с деньгами. Жаль, я думал, он умнее, Лакома подавал большие надежды. Ладно, посмотрим, теперь у меня есть много денег, для того, чтобы самому набрать войско.

— Найди его, — приказал я. — И найди мне пять сотен человек, чтобы согласились сыграть роль армии. Он что-то говорил о беглых рабах из каменоломен.

— Будет сделано, император, кивнул Мунд. — А где вы будете, во дворце?

— Нет, мы будем где-нибудь поблизости в каком-нибудь увеселительном заведении, — сказал я. — Возможно, мы наведаемся в храм Венеры.

Несмотря на то, что официально вся Западная Римская империя уже давно приняла христианство, во многих крупных городах страны остались старинные храмы, которые еще не успели перестроить в церкви. Многие горожане к тому же еще не торопились становиться ревностными христианами.

Поклонение старым римским богам оставалось наряду с христианскими обрядами, поскольку церковь еще не набрала достаточно сил, чтобы контролировать все аспекты жизни горожан. По этой причине храм богине Венере, правда, довольно обветшалый, все еще оставался местом посещения граждан, хотя и прятался в закоулках улиц, подальше от главных проспектов.

Еще на подходах к храму чувствовалось, что в городе царит разнузданная и вольная атмосфера. На улицы высыпали толпы народа, многие с кувшинами вина, при этом они бесплатно угощали прохожих и целовались друг с другом.