"Фантастика 2024-195". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Лициния пыталась отодвинуть меня, отталкивая руками, но я просто схватил ее за запястья одной ладонью, а сам наконец вошел в нее. Девушка замерла, по ее телу снова пробежала дрожь, а затем она расслабилась.
Я начал медленно двигать бедрами. Да, в этих экстремальных условиях особо не разгуляешься, но важен не сам факт занятия любовью, а то, что это делается перед лицом неминуемой опасности.
В комнату наконец вбежал первый помощник.
— Вот вода и тряпки для перевязки, Регул! — закричал он. — И еще я принес крепкий топор, чтобы взломать этот чертов сундук.
— Вот и взломай его сам, я пока перевяжу себе руку, — недовольно
Помощник принялся рубить сундук, раздался грохот. Под аккомпанемент стуков я двигал бедрами все быстрее, а Лициния изгибала стан, прижимаясь задом теснее ко мне.
— Тихо! — сказал Регул и мы все замерли. — Ты слышал? Как будто женщина стонет?
Я держал руку на груди Лицинии, а второй продолжал сжимать ее запястья. Теперь я остановился, ожидая, что сейчас в нашем убежище появится голова Регула и нас вытащат из-под клинии. Но нет, пока что слышалось только учащенное дыхание помощника, орудующего топором.
— Ладно, открывай быстрее этот проклятый сундук, — приказал Регул и помощник снова начал рубить крышку.
Я тоже возобновил свои фрикции и Лициния едва слышно всхлипнула. Кончиками пальцев она поглаживала мой живот, а я продолжал входить в нее как можно глубже.
Вскоре помощник сломал наконец крышку сундука-арки и с грохотом сбросил ее на пол. Регул поднялся с ложа и подошел к сундуку.
— Ну конечно, ничего нет, — мрачно сказал он. — Я так и думал.
В это время в кубикулу вошел второй помощник. Вино, судя по всему, он так и не нашел, но зато обнаружил кое-что другое.
— Вина нет, но смотрите, что я нашел, — сказал он.
— Да это же кираса той девки, что была вместе с ним, — сказал Регул. — Где ты нашел это?
— На лоджии, — ответил помощник. — Лежала в углу.
— Придурок. Это значит, что они ушли по крышам, а то может и совсем прыгнули вниз, пока мы здесь прохлаждались. Пошли быстрее отсюда, столько времени потеряли.
Они гурьбой выбежали из комнаты и вскоре их удаляющиеся шаги послышались в коридоре. Закрыть за собой дверь они так и не удосужились. Я шумно выдохнул и снова принялся яростно входить в Лицинию. Она застонала от наслаждения и прошептала:
— Давай, делай это, делай еще.
В комнате между тем опять раздались шаги и я заткнул девушке рот. Оглянулся и увидел ноги того самого незадачливого пособника. Он поднял с пола топор и бормоча: «Голову ведь оторвет, если не принесу обратно», снова выбежал из комнаты.
Мы с новой силой возобновили свои занятия любовью, теперь уже никого не стесняясь. Под конец я уже не сдерживал сюда и проникал в Лицинию как можно глубже, а она громко стонала. Наши бедра влажно шлепались друг о друга. Вскоре наступил финал и я выплеснул в нее долго сдерживаемое наслаждение, а сама девушка тоже вытянулась во весь рост и простонала: «Как же хорошо, как хорошо, милый».
Вскоре после этого, усталые, грязные и обессиленные, но при этом полностью довольные, мы выползли из-под клинии.
— Это было так волнующе, — сказала раскрасневшаяся Лициния, поправляя волосы и натягивая тунику на себя. — Я чуть с ума не сошла от страха.
— Но ты ведь не жалеешь об этом? — спросил я. — Это ведь было возбуждающе?
Девушка кивнула.
— Ты просто сумасшедший, — сказала она. — Я никогда не встречала никого безумнее тебя.
Мы привели себя в порядок, но я не торопился выходить из квартиры. В инсуле все еще раздавались крики местных
обитателей и наших преследователей, обыскивающих их жилища. Мы присели на ложе и слушали, что происходит вокруг.— Пить хочу, — сказала Лициния.
Вода, которую принес помощник для Регула, испачкалась окровавленными тряпками. Мы подождали еще немного, пока на улице не стемнело.
К тому времени все вокруг утихло и мы выбрались наконец из квартиры, а затем из инсулы. Прошли еще немного и наткнулись на контуберний, десяток солдат, разыскивающих меня и освещающих дорогу факелами.
Теперь мы могли добраться до дворца без сопутствующих неприятностей, хотя риск нового нападения никто не отменял. Еще по дороге нам встретился Марикк с двумя контуберниями, он тоже рыскал по городу, обыскивая все близлежащие кварталы.
Я вернулся к себе около полуночи. Не успел я помыться, как Лициния потребовала немедленно освободить отца.
— Ты обещал сразу отпустить его, как только мы придем во дворец, — напомнила она. — Тем более, что сейчас уже ночь и этого никто не увидит.
После всего, что мы пережили сегодня вечером в инсуле, я не мог отказать ей.
— Хорошо, пусть его приведут в мои покои, — сказал я. — А ты уговори его присягнуть мне на верность. И пусть больше не участвует в подстрекательстве к мятежу.
Ее отец оказался сговорчивым малым. Он согласился выйти из партии прасинов и дал клятву, что больше не будет участвовать в заговорах против меня. Я приказал освободить его и Лициния увела его домой, я выделил им конвой для сопровождения.
Вслед за этим ко мне пришли Донатина, Атальф, Таник и Бамбали.
— Все готово, император, — доложил Таник с легким поклоном. — Комиты и советники курий ждут с самого вечера.
— Отлично, — ответил я.
Слуги и рабы надели на меня новую шелковую тунику с золотистой вышивкой, затем алый плащ, возложили на голову императорскую диадему, а на шею повесили золотую цепь. В руки я взял тяжелый скипетр, чего не делал уже давно.
Спустившись на первый этаж я в сопровождении ближайших соратников направился в тронный зал. Комиты, советники и факционарии партий левков и русиев, а также оставшиеся члены партии прасинов и венетов встали со своих мест по моем появлении.
Сидеть остался только мой дражайший дядя Павел, он насмешливо поглядел на меня и даже не дал встать двум моим сонным братьям, которых тоже притащил на это заседание. Ладно, пусть этот пес показывает клыки, я тебя еще посажу на короткую цепь.
Сам я тоже уселся на массивный трон, где вместо ножек были изваяны мраморные фигуры сфинксов, сидящие на задних лапах с обнаженными грудями. Набрал полную грудь воздуха, поднял руку и не стал провозглашать долгое вступление. Надо приучать римлян к стилю двадцать первого века, говорить кратко, без долгих прелюдий, по существу.
— В связи с недавними событиями, неоднократными покушениями прасинов на особу императора, подстрекательством к мятежу и разрушению города я решил упразднить эту партию, — сказал я громко и слушатели ошеломленно зашептались между собой. — Партия прасинов подлежит уничтожению на всей территории Западной Римской империи. Вместо нее учреждается партия «золотых», они будут называться аурумы. И вот ее новый факционарий в Равенне.
Я поднял руку и из задних рядов вышел неприметный молодой человек, смуглый, худой, низенький, с крупной овальной головой, напоминающей дыню. Быстро поднялся ко мне и встал рядом с троном.