"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
– Так это вы же проект броненосца зарубили на корню, не дав ему пройти утверждение на Совете князей.
– А сейчас что поменялось?
– Я ваш фильм про Цусиму раз пятнадцать просмотрел, и ещё бы столько же любовался. Как вы лихо их броненосец на дно пустили. А уж то, что авиабомба может его насквозь прошить – это для меня было, как откровение свыше. Не поверите, но смотрю ваш фильм, и каждый раз радуюсь, как ребёнок.
– Могу вам копию этого фильма прислать. В личное пользование, – улыбнулся я столь редкой искренности, нехарактерной для его чина и возраста.
– Можете посмеяться над стариком, но это будет лучший подарок на мой скорый юбилей и проводы на пенсию. Мне вот-вот шестьдесят пять стукнет, и всё, прощай
– О, тогда я на проводы вам ещё пару ящиков коньяка презентую. Особенного. Очень уж его Владивостокские офицеры полюбили. Говорят, настоящий морской коньяк. Как для них сделан.
– Хм, неужели того самого, австралийского? Наслышаны, как же. Докладывали, что не хуже Шустовского будет. А вы как считаете?
– Неблагодарное это дело – коньяки сравнивать. Я думаю, каждый из них по своему хорош и каждый найдёт своего ценителя. По крайней мере у меня в баре они оба отлично уживаются, без всяких предпочтений.
– Ой, как верно сказано! Готов под каждым вашим словом подписаться! Князь, признавайтесь, вы ведь в душе моряк?
– Станешь тут моряком, – тяжело вздохнул я, вспоминая свои заботы, – Сейчас вот впору о ледоколе мечтать.
– Никак Северный полюс решили покорить?
– Что вы, всё намного обыденней и прозаичней. У меня Сахалин порой замерзает, а теперь ещё и на Магадан планы появились, а там с ноября по май лёд стоит.
– В Магадане имеются свои ледоколы. Зачем там ещё один? – ревниво поинтересовался флотский.
– Наверняка у них свои грузы есть.
– Ледоколы осуществляют ледовую проводку, – наставительно помахал пальцем контр – адмирал, – А вам, князь, нужен всего лишь транспорт подходящего ледового класса, что, кстати, не такая уж и редкость.
– Ещё скажите, что у вас что-то на примете есть, и лучше всего с командой и опытным капитаном, – тут же навострил я уши, подобравшись и разом растеряв расслабленность от безделья.
Адмирал молчал довольно долго, глядя в стол и посмурнев лицом.
– Есть такое судно, – наконец тяжело и весомо вымолвил он, разом поменяв весёлый тон нашей предыдущей беседы, – И команда на нём имеется. А вот капитана нет. Сердце у Серёжи не выдержало. Удивительнейший человек был. Моряк от Бога. Храбрости необычайной. Даже когда ему руку оторвало, он моря не бросил. Продал имение своё под Харьковом, денег в банке занял и заказал себе корабль на верфях. К середине осени он за такие фрахты брался, не особо опасаясь льдов, на которые никто другой не осмеливался и всегда груз в целости и в срок доставлял, да ещё умудрялся обратно вернуться сквозь льды, не оставаясь на зимовку. А вот нынче отплавался. Судно сейчас к нам идёт, в Питер. Договаривались мы с ним, что я с ремонтом машин помогу, но теперь не знаю, как и быть. С банком Сергей рассчитался ещё в позапрошлый сезон, жена лет пять назад умерла, а из детей у него две дочери, и обе замужем. Полагаю, что они корабль на торги выставят, но без ремонта хороших денег получить вряд ли удастся, а есть ли у них деньги на ремонт, я сказать не берусь.
– Хм, тогда вопрос с капитаном переходит в разряд наиважнейших. У меня специалистов свободных нет, да и сам я через неделю – другую в Маньчжурию улечу. Война у меня там идёт. Китайцев изгоняю. Так что капитан архиважен. Без него смысла в покупке нет. Я сам в кораблях мало что понимаю, опять же, чем команда займётся, чтобы они не разбежались во время простоя, я тоже себе представляю слабо.
На этот раз старый контр – адмирал молчал ещё дольше.
– Скажите, Ваше Сиятельство, а какое название вы бы хотели дать судну?
–
Представления не имею. А как оно сейчас называется?– «Анна». В честь жены Сергея.
– Хм. Честно говоря, так себе название. Боюсь, мои жёны плохо на него отреагируют. Может вы мне что-нибудь своё предложите?
– Как вам глянется – «Капитан Сергей Сорокин»? – пробуравил меня адмирал взглядом из-под густых ресниц.
– Я правильно понимаю, что в таком случае мы и капитана опытного найдём? – вернул я ему неслабую подачу.
– А куда же я от моря денусь, – пробурчал адмирал себе в бороду, – Иначе буду сидеть на пенсионе и до самой смерти завидовать, что это не я умер на капитанском мостике.
– Так. Вопросы про красивую смерть отставить, – отмёл я движением руки весь тот негатив, в который, как в болото, провалилась наша беседа, – Выкручивайтесь, как хотите, но две недели вам вскоре придётся выкроить на санаторий. И учтите, капитан – это обязательное условие!
Жизнь графини Наталии Сергеевны Бобрищевой – Пушкиной все семнадцать лет текла довольно беззаботно.
После смерти отца, погибшего во время осады Измаила, переходящего в то время из рук в руки, как эстафетная палочка, их Семья, состоящая из матери и двух дочерей, изрядно просела по финансам. Непонятно каким образом доходы враз упали, а после того, как старшую сестру выдали замуж, дав за ней приличное приданое, то и вовсе часть земель в залоге оказалась. Как назло, следующий год выдался неурожайный. Пришлось перезакладывать уже заложенные земли, и заложить под ссуду их родовое имение. Сейчас, четыре года спустя, доходов с их земель перестало хватать даже на выплату процентов, а тут ещё и мать сдала. Начала сильно пить, а потом вовсе слегла с почками.
Наталья Сергеевна, получившая из-за недостатка средств домашнее образование, особых трудностей в своей жизни не замечала. Она немного умела говорить на французском, посредственно играла на фортепиано, была слегка обучена магии, поскольку, в отличии от старшей сестры родилась Одарённой, и очень любила петь.
Пожалуй, это была её единственная страсть и призвание. Сильное меццо – сопрано и хорошие данные позволяли ей стать одной из лучших певиц Империи, если бы они были раскрыты и отполированы трудами талантливых учителей.
Некоторые дилетанты думают, что хорошо исполнить романс или арию – плёвое дело, был бы голос. Так вот нет.
Хорошо поставленная ария, а то и простая песенка, в стиле оперетты или мюзикла, ничем не отличается от танца фигуристок на льду.
В первую очередь – это труд. Упорный и тщательный. На голосом и над вещью, которую певица должна спеть. И только тогда зазвучит действительно ария, а не её жалкая пародия.
Вовремя взять дыхание, динамически выделить ключевой момент и правильно выйти на верхние или нижние ноты – это далеко не всё. Талантливая, но неподготовленная певица, какой бы ни был у неё голос, никогда не раскроет даже наполовину свой потенциал, решив спеть малознакомую песню. Ибо чудес в пении не бывает, ровно так же, как и в фигурном катании. Максимум на что можно рассчитывать, так это на оценку слушателей, что всё было спето чисто.
Но между понятиями чисто и гениально – пропасть, размером с Чёрное море.
Вопрос замужества между тем никак не решался. Семнадцать лет – это такой возраст, что об этом уже давно было пора думать. Но что делать, маман толком не представляла, а красота дочери сама по себе приличных женихов не привлекала. За примерами далеко ходить не надо. Вон две недели назад приезжал один чиновник, из судейских. Самому уж лет под сорок, но он, лишь прошёлся по девушке липким взглядом, а потом исподволь разговор о приданом затеял. Хватает и других невест по соседству, к тому же, с хорошим приданым. Оттого и оставалось надеяться лишь на чудо…